Виталий Обедин - Слотеры. Бог плоти
– Не надейтесь! Я все равно выберусь снова! – просипело искалеченное человекообразное существо, растянутое на цепях меж потолочных балок.
Потребовались здоровенные скобы и толстые цепи, чтобы выдержать его немалую массу. Цепи крепились к серебряным браслетам, испещренным магическими знаками, не позволяющими демону вырваться. Все, что оставалось несостоявшемуся богу плоти, – бессильно дергаться в ожидании неизбежной развязки. Он частью восстановил горло и язык и теперь вовсю использовал их, чтобы проклинать меня и поносить последними словами.
Ничего другого Пепельному Жрецу и не оставалось.
– Я снова буду охотиться и пожирать души!
– Не понимаю тебя, Дагдомар, – не поворачивая головы, сказал я. – Разве не этим ты занимался, служа мне? Зачем потребовалось бежать?
Демон задохнулся от гнева и издал омерзительное шипение:
– Светлые души! Сладкие, невинные, светлые души! Не та черная дрянь, которой ты меня потчевал. Клал я на твою службу, Ублюдок! Я и до твоей души доберусь!
– Тебе же хуже.
– Тебе не удержать меня. Теперь я знаю, как выбраться. Я снова сбегу! Сбегу-у-у-у! – Он сорвался на вой.
Не обращая внимания на крики, я повернулся к Дредду:
– Готов?
– Да, – негромко произнес родич. – Я готов.
Он шагнул к стене и сдернул покрывало, наброшенное на Дуума, который теперь, когда его не наполняла сущность Дагдомара, превратился в безвольную конструкцию из мышц, костей и сухожилий. На палача клана уставились две пары пустых, бессмысленных глаз. Лишенная сути оболочка – все, что осталось от тех, кого некогда звали Дэреком и Стайлом Слотерами.
Мы провели кое-какие испытания и убедились, что Дагдомару оказались не по зубам души Выродков, что бы он там ни кричал. Он сумел исторгнуть их из тел, но был вынужден отрыгнуть обратно – извращенные, искалеченные и порабощенные, обреченные на вечные страдания в неуязвимом теле двуединой твари.
Теперь уже, правда, не таком уж неуязвимом.
– Ты уверен, что это единственный вариант? – на мгновение засомневавшись, спросил Дредд.
Его пронзительные глаза впились в меня, словно два скорпионьих жала, ощупывая лицо, выискивая на нем мельчайшую мускульную дрожь, которая подскажет – я произношу ложь. Я достойно выдержал этот неприятный взгляд.
– Думаешь, я до сих пор свожу счеты? Пустое, Дредд. Чтобы Дэрек и Стайл обрели свободу, Дуум должен умереть.
– А ты получишь свою жертву, – горько усмехнулся палач клана. – Это так удобно.
– А я получу свою жертву, – спокойно сказал я, вставая рядом. – В последнее время ты слишком сентиментален для убийцы, Дредд… Но если так будет проще, будь уверен – сейчас мы делаем Близнецам большое одолжение. Возможно, самое большое в их никчемной жизни. После того что Дагдомар сотворил с их телами и душами… не думаю, что они захотели бы вернуться, даже будь это возможным.
Слушая меня, Дредд слегка склонил голову набок.
После долгой паузы он решительно кивнул:
– Ты прав, Сет. Я и сам все прекрасно понимаю.
Смертоносец сделал неуловимый жест, и в его руке словно из ниоткуда (а может, и впрямь из ниоткуда – никто не знает всех граней Таланта Дредда Слотера) возник длинный, хищно изогнутый нож, больше похожий на жреческий серп.
– Требовалось, чтобы это прозвучало вслух. Так мне действительно будет… проще.
Отзвуки его голоса еще висели в жарком спертом воздухе, пахнущем кровью и полынью, когда серп взмыл в воздух и одним слитным движением коснулся-обогнул две беззащитные глотки.
Неподвижный и бесстрастный, точно голем, Дуум не изменился в лице. Раны не сомкнулись, не заросли.
Кровь хлынула густым потоком.
К запахам комнаты прибавилась вонь серы.
Я нетерпеливо оттеснил Дредда плечом и подставил под струю широкую серебряную чашу размером с добрый таз, в дно которой были впаяны несколько проклятых мощей, принадлежавших могущественным малефикарам и даже одному бафомету. С негромким бульканьем Древняя кровь начала наполнять сосуд.
– Ты практичный ублюдок, Сет, – без эмоций в голосе сказал палач клана. – Никто другой не стал бы использовать смерть родичей таким образом.
– Ага, – вяло откликнулся я. – Расскажи это Аните. Или Попрыгунчику.
Дредд промолчал, но в его темных глазах промелькнула откровенная неприязнь.
В пламени свечей казалось, будто миска парит, но то был дым от сожженных трав, ибо крови Слотеров пристало дымить только на свету.
Дуум стоял на ногах, пока чаша не наполнилась до половины. Затем та его часть, что прежде была Дэреком, дрогнула и начала заваливаться, грозя увлечь за собой и Стайла. Пришлось схватить за плечо и поддержать.
Дредд негромко выругался за спиной, отчего у меня вдруг возникло крайне неприятное ощущение промеж лопаток. Эдакий мерзкий могильный холодок.
– Речь идет о возмездии, кузен, – негромко произнес я, стараясь не выдать нервозность и не расплескать драгоценную кровь.
Смертоносец промолчал.
Удара в спину не последовало.
Чаша наполнилась.
Дуум тяжело опустился на пол. Он лежал без малейшего движения, как кукла. Никаких конвульсий, никакой агонии, не было даже судорожного сокращения мышц. Пустая оболочка, истекающая красным. Лопнувший кусок сырой кровяной колбасы. Эта безжизненная масса не имела ничего общего с высокомерными и скандальными Близнецами-Рожденными-Порознь.
Я повернулся к закованному в цепи демону.
Дагдомар снова забился, засипел, исторгая проклятия. Его туша была черна от мистических печатей и скрижалей, выжженных раскаленными клеймами, чтобы окончательно оборвать связь как с прочими телами, захваченными в бытность легионом, так и с породившей его Преисподней. Воспаленная, покрасневшая плоть вокруг клейм вздувалась волдырями и лопалась, щедро разбрызгивая гной.
Бесполезно.
Все краденые таланты здесь бессильны.
– Пора вернуться на службу, – криво усмехнулся я.
– Я вырвусь! Вырвусь-вырвусь-вырвусь! Я сожру твою душу! Я сдохну, но пережую и переварю ее!
– Это вряд ли. На сей раз оковы будут неизмеримо прочнее. Ни один ритуал не сравнится по силе с жертвоприношением Древней крови.
Дагдомар поперхнулся.
– Ирония же в том, что ты сам все организовал. Улизнув от Слотера, следовало бежать без оглядки до нижнего круга ада. В который раз повторю: зря ты здесь задержался.
– Заткнитесь оба, – рявкнул Дредд. – Делай свое дело, Ублюдок! Покончим с этим!
Я нахмурился, но в самом деле предпочел заткнуться. Нечасто приходится видеть, как палач клана теряет свою невозмутимую холодную отстраненность.
Молча, с чашей в руках я приблизился к Дагдомару.
– Стой!
Дредд шагнул сзади и взял меня за плечо. Стоило огромного труда сдержаться и не выплеснуть содержимое чаши ему в физиономию, чтобы затем тут же схватиться за нож.
Да что с ним такое?!
– Я сам.
Смертоносец снял перчатку из тонкой, тщательно выделанной замши, обнажив под ней бледную руку с узкой ладонью и длинными изящными пальцами. На моей памяти это первый случай, когда палач клана прилюдно обнажил руки.
Обнажил свои инструменты.
– Я сам, – повторил Слотер и опустил длань в чашу с Древней кровью.
Та взбурлила, словно рука была отлита из раскаленного добела металла. Затем багряная поверхность расступилась, и на свет явился омытый в крови кинжал – зловеще искривленный серебряный акинак с рукоятью из берцовой кости оборотня, переплетенной полосками кожи, снятой со спины удавленного преступника.
Разрушенный бегством Дагдомара клинок был откован заново. По нему вновь струилась вязь из тщательно вырезанных рун. Когда Дредд задержал руку над чашей, кровь Дуума стекла с гладкого, как зеркало, клинка без всякого следа, но осталась в каждой черточке рун, образовав кровавые письмена. Шесть гибельных проклятий, сплетающихся в седьмое, совсем уж убийственное.
Лицо Дредда приобрело благоговейное выражение. Он как никто знал толк во всем, что могло резать, колоть и пронзать, и понимал, с каким могущественным колдовским оружием имеет дело. Ныне такое не по силам создать никому. И уж я бы тем более не сумел, если бы не чертежи самого Урана Батори, в свое время случайно попавшие в мои руки.
Он еще не был завершен, этот кинжал без имени и без положенной ему души или демонической сущности, способной ее заменить. Но за тем мы здесь и собрались, все трое.
– Я сам… – в очередной раз сказал Дредд Слотер, словно убеждая себя в необходимости того, что предстояло сделать.
Лицо палача осунулось и побледнело. Не думаю, что кто-то еще видел подобную картину.
– Но прежде я хочу, чтобы ты кое-что знал, демон. Для Сета все происходящее – всего лишь ритуал, потому что он – ублюдок по рождению и по сути своей…
Пытаясь справиться с вспышкой ярости, обжегшей все мое естество, я стиснул кулаки и сцепил зубы так, что рот наполнился кровью. Не стоило Дредду так говорить, я запомню…
