Ярослав Денисенко - Пепелище славы
Шенгар удобно привалился спиной к стволу дерева.
- Дайте мне подумать, - сказал он. - Все равно спешить некуда.
"Подумать". А ведь еще недавно одно это слово вело за собой тяжелый приступ головной боли. Да и сейчас, признаться, не вызывало особого восторга. Но, похоже, это занятие начинало превращаться в дурную привычку. "Чтоб тебя эльфы сожрали, братец! Это из-за тебя!" - решил Шенгар и принялся размышлять.
Итак, враг понял тщетность прежней тактики действий. Небольшие разрозненные отряды позволяли отслеживать рассеявшихся по горам орков, но с таким же успехом эти отряды попадались в засады и ловушки, устроенные Черными Клинками. Общий счет потерь с обеих сторон был примерно равен.
Значит, дагары решили дать открытый бой всеми силами. Как поступить в этой ситуации? При большом желании, попасть обратно в крепость, конечно, можно. Вопрос заключался в том, стоит ли. При общем числе защитников около трех десятков, на счету был каждый боец. С приходом Леденящей Смерти ситуация переменилась. Конечно, положение остается тяжелым, но все же, отсутствие троих вряд ли скажется на общей боеспособности.
Сведения о противнике, которые они получили, стоят немногого. Разве что новость о присутствии Тандегрэна и других эльфов… Скоро об этом и так станет известно. И, судя по всему, раньше, чем они сами доберутся до крепости.
Лучше поразмыслить, как использовать с наибольшей пользой то обстоятельство, что они оказались извне. Для начала, можно производить всевозможные пакости в стане противника. В лучшие годы Шенгару удавалось оставить в дураках даже своих чутких сородичей, чего уж говорить о лишенных нормального нюха и зрения людях! Конечно, вместо безобидных шуточек здесь предстоят вредительства посерьезнее, но это лишь расширяет поле для творчества! Перед внутренним взором Шенгара явился образ бледной поганки в лагерном котле дагаров, а вслед за ней и вовсе понеслись вереницей картинки одна заманчивее другой.
С сожалением Шенгар принялся отбрасывать самые артистичные задумки в пользу наиболее эффективных. План действий уже начинал вырисовываться у него в голове, как вдруг неожиданная мысль заставила его осадить разбушевавшеюся фантазию.
"А Черные Клинки-то остались не у дел! - понял вдруг он. - И путь назад теперь свободен. Еще сбегут под шумок!"
- Вот оно что, - обратился он к ожидающим спутникам. - Пора напомнить этим дагарам, что честный бой ведется равным количеством. Прижмем их к реке и посмотрим, как они тогда закувыркаются.
- Втроем?! - вытаращили глаза орки.
- Зачем втроем? - усмехнулся Шенгар. - Тут как раз по горам мотаются две сотни бездельников из клана Черные Клинки.
- Да они нас в куски порубят!
- Не порубят. Баргар еще не раз пожалеет, что связался с нами. А сейчас нам пора двигаться. Для начала надо его найти.
Поиски вождя Черных Клинков не заняли и дня: привлеченный передвижением дагаров, его отряд затаился поблизости.
При виде заклятого врага, бодрым шагом выходящего из-за скалы, Баргар так и застыл с раскрытым ртом.
- Шенгар, - только и нашелся он, когда обрел дар речи. - Такой наглости я не ожидал даже от тебя.
- Это не наглость, - смиренно заявил тот. - Я пришел перед тобой извиниться.
Баргар недоуменно захлопал глазами.
- Изви… Что?!
Не то, чтобы слово это отсутствовало в лексиконе вождя. Он прекрасно знал, что оно обозначает. Но далеко не в обычаях орков было признавать себя неправыми. А уж слышать подобное от прославленного на все Кланы забияки было и вовсе умопомрачительным событием.
- Я поступил дурно, переманив твоих охотников, и хочу попросить прощения.
- Вот как? - озадаченно переспросил Черный Клинок. Его собственная логика предусматривала лишь два варианта действий со стороны гнусного предателя. По всему выходило, что тот должен либо трусливо оправдываться, либо доказывать собственную правоту с оружием в руках. В обоих случаях ему, Баргару, надлежало действовать одинаково: раздавить мерзавца без сожалений, как вошь. То, что Шенгар придет извиняться, никак не укладывалось в заготовленные шаблоны. И Баргар растерялся.
Может быть, все-таки стоит рассматривать это как трусливое оправдание? Зачем бы поганцу приносить извинения, если он не боится получить по заслугам? Но если он боится, то разве бы посмел так, в открытую, заявиться? Уверенный, спокойный тон Шенгара окончательно сбил Черного Клинка с толка.
- Ты умелый воин и мудрый вождь, и достоин уважения. Исправить мой проступок нельзя… Ты же не согласишься принять обратно воинов, оставивших тебя!
- Не приму, - кивнул Баргар. - Предателям не место среди Черных Клинков.
- Но, возможно, у меня найдется другой способ загладить вину перед тобой.
- Этот способ - твоя голова!
- Я понимаю, что ты зол. Подумай только, не слишком ли дорого она тебе обойдется.
Баргар громко расхохотался:
- Уж не вообразил ли ты, что способен противостоять целому клану?
- Вам не смогли противостоять две сотни дагаров, - усмехнулся Шенгар. - Я о другом. Орог нашел железо, как и обещал Совету четыре года назад. Очень скоро мы начнем делать собственное оружие. Подумай, сколько его достанется Черным Клинкам, если у тебя на колышке будет торчать голова его брата!
Вот эти слова и оказались ошибкой. Баргар уже начинал догадываться, что его намеренно затянули на поле словесной битвы, в которой Черный Клинок был не особенно силен. И вот, в словах и интонациях Шенгара проскользнуло, наконец, сходство с известными Баргару стереотипами.
- Ты смеешь угрожать мне, щенок?! - с облегчением взревел вождь.
"Да, ведению переговоров мне еще учиться и учиться…" - мрачно подумал Шенгар, уворачиваясь от стремительной стальной полосы трофейного дагарского меча.
- Назад! - крикнул Баргар Черным Клинкам, хватающимся за оружие. - Я сам его прикончу!
Несмотря на то, что старые мечи давно пришли в негодность, Черные Клинки остались единственными, кто хранил фанатичную приверженность этому виду оружия. Из века в век, из поколения в поколение передавалось в клане умение им владеть. Когда настоящие мечи сделались негодными даже для тренировок, Черные Клинки начали изготовлять учебные из дерева и продолжали хранить старую традицию. Блажь с мечами могла бы показаться смешной, если бы бойцы этого клана не оказывались неизменно лучшими и во владении более ходовыми предметами на Пустошах: шестом и дубинкой.
Ко всему прочему, Баргар вовсе не был новичком в сражениях. Он застал на своем веку последнюю большую войну с эвора и предшествующее ей истребление более мелких человеческих племен. А теперь у него был настоящий меч. Пусть и слишком легкий по орочьим понятиям, но зато стальной.
Первый порыв, посетивший Шенгара в создавшейся ситуации был однозначен: "Бежать!" Реализовать его, однако, было не так-то легко.
Звяк! Узкое дагарское лезвие врезалось в тяжелый клинок Шенгара, словно волна, ударившаяся о прибрежный утес.
За зиму молодой орк успел не только восстановить форму, утраченную за время болезни, но и набраться сил с таким лишком, что старая одежда вдруг оказалась узка, а замысловатые орнаменты татуировок на плечах расплылись и побледнели. Исчезали в его облике последние юношеские черты. Шенгар становился таким, каким его еще предстояло надолго запомнить расам орков, эльфов и людей. Для взрослого представителя своего народа Шенгар остался достаточно гибким и быстрым в движениях, раздавшись в плечах и спине гораздо заметнее, чем в поясе. Сочетание скорости, пластичности и силы превратили его в достойного противника даже для такого опытного бойца как Баргар.
И Черный Клинок начал запоздало осознавать, что наткнулся на крепкий орешек.
"Мардок использует те же приемы и комбинации", - автоматически отметил Шенгар, с удивлением понимая, что все это уже видел раньше. Кажется, Баргар тоже об этом догадался.
- Я вижу, предательское отродье Мардок не тратил времени зря, - прошипел вождь. - Тебе известны наши клановые секреты!
- Вот уж насмешил! Твои клановые секреты известны доброй половине мечников по эту сторону Ледяного пролива!
- Не задавайся раньше времени, молокосос!
И Баргар атаковал со скоростью, какую трудно было ожидать от его массивной туши. Тотчас же новое откровение посетило Шенгара. "Ушастый все равно быстрее…"
Окажись у Черного Клинка меч потяжелее, возможно противостоять ему было бы трудно. Людское оружие в руках орка казалось прутиком. Баргар не мог в полной мере использовать свое главное преимущество: сокрушительную мощь удара. Скорость и нечеловеческая сила, вложенные в него, терялись из-за недостаточной массы предмета, которому были сообщены.
Шенгар заметил взгляды, кидаемые вождем на его собственный меч. Если бы зависть умела разъедать, как ржавчина, клинок, наверное, уже рассыпался бы в прах.
Подарок (а может, взятка?) Ришнара, извлеченный сотником из очередного тайного схрона, в точности напоминал своей формой старинные орочьи клинки. Даже украшения ножен и рукояти, не говоря уж о сложном извилистом узоре лезвия, были таковы, что привели бы в восторг самого эстетствующего служителя Темного Владыки. Но только вот работа была не орочьей, а гномьей.
