Татьяна Форш - Дневник бессмертного
Толстые, почерневшие доски двери разбухли, и с первого раза нам ее открыть не удалось. Отец Ян расстроенно повертел вырванную ручку, отбросил в густую траву и уверенно достал из-за пояса охотничий нож. Проделав в двери хорошую щель, он просунул в нее руку, уперся в косяк ногой и изо всех сил дернул. Дверь со страшным скрипом нехотя открылась. Нам в лицо пахнуло тленом и затхлостью, как из заброшенного подвала, где издохла целая колония мышей или крыс.
Я отступила и с тоской поглядела на верхушки деревьев. Они уже не алели в лучах заката, а стремительно темнели на фоне быстро выцветающего неба. Еще чуть-чуть, и этот мир спрячет ночной сумрак. Выбор не велик. Или с крышей над головой, или в лесу, в компании его ночных обитателей.
Стараясь не дышать, я пригнулась и вслед за отцом Яном осторожно ступила на деревянный, на удивление прочный пол. Сделала несколько шагов и огляделась. Мельница изнутри казалась гораздо больше, чем снаружи. Два небольших оконца давали слишком мало света, но все же я рассмотрела скудный скарб, оставшийся здесь, видимо, еще от хозяев. Жернова, большой стол и несколько крепких чурбаков вместо стульев – вот и вся обстановка. Мрачности антуражу придавали сваленные в центре мешки, тенета пыльной паутины, шалью свешивающейся с балок, и лестница, ведущая на чердак.
– Останемся здесь. – Священник захлопнул дверь и опустился на мешки. – Садись. Ждать нам еще долго. Кстати, а ты знаешь, с чего все началось?
Я не стала его еще больше удивлять признанием в том, что мне известны не только все варианты легенды, но и рассказ от первого лица всех оставшихся в живых свидетелей. Только кивнула и с опаской села рядом. Мешки оказались набиты чем-то мягким, а тепло и покой, идущие от священника, помогли унять тревожные мысли. Вскоре я поняла, что все больше погружаюсь в уже слышанную от отца Ярослава историю о ведьме, Лучиане и Изабель. Постепенно старая, увитая вековыми тенетами паутины мельница исчезла, и я увидела разыгравшуюся столетия назад трагедию. Увидела Изабель – она почему-то напомнила мне меня саму, и увидела Лучиана, который очень сильно был похож на Влахо.
– Она здесь! Запах ведет сюда! – Зычный голос и стон не желающей открываться двери вырвали меня из дремы.
– Катарина! Нас нашли. Я чувствую не только оборотней, но и… – Отец Ян схватил меня за руку и потащил за собой к лестнице, ведущей на чердак. – Надо бежать!
Не рискуя подниматься по истлевшим ступеням, священник выудил из-под плаща грубую веревку с трезубцем на конце и, раскрутив, закинул ее в распахнутый люк чердака. Дернул. И ловко принялся забираться.
Вот он уже наверху.
– Скорее!
– Нет! – Я отступила. – Беги. Жди нас у дороги, ведущей к замку Вайн.
Отец Ян тихо выругался, но настаивать не стал, а последовал моему совету. Выдернул трезубец и исчез на чердаке. Послышались его шаги и тут же стихли.
Всхлипнув в последний раз, дверь рухнула внутрь мельницы, и в скрывающий меня полумрак ворвались с десяток вооруженных мужчин. Я поправила складки платья, в густом полумраке мельницы оно светилось призрачным сиянием, и вызывающе сложила руки на груди.
– Она здесь, господин.
– Одна.
Мужчины почтительно расступились, и на пороге появились двое: высокий широкоплечий мужчина и невысокая, закутанная в длинный плащ женщина.
Вацлав…
Чуть пригнувшись, он перешагнул порог первым и неспешно направился ко мне.
– На что ты надеялась, сбежав и прячась тут? – Он остановился в шаге от меня. Я смело посмотрела в его светящиеся янтарным отсветом глаза.
– Просто хотела взвесить все «за» и «против». Кстати, прости за несдержанность в чувствах. Надеюсь, лед прикладывать не пришлось? – Я даже изобразила милую улыбку и незаметно огляделась в поисках возможного пути отступления, но оскорбленный мною в самых лучших чувствах женишок отчего-то не спешил обрушить на меня весь свой праведный гнев. Он вернул мне улыбку, обошел кругом и обнял меня за плечи.
– Смею тебя обрадовать. Наша свадьба больше не нужна, ни моей госпоже, ни мне. Я благодарю всех богов, что избавили от стольких лет ненависти, на которые я бы с радостью пошел, будь на то воля Матери. А сейчас, дорогая моя, планы изменились! Вместо брачного ложа ты ляжешь на жертвенный камень. Больше твоя жизнь нам не нужна, а вот смерть послужит для всеобщего блага и победы над бессмертными демонами.
– Что?! – Я отступила, глядя на невысокую, закутанную в плащ фигурку, внезапно появившуюся из-за спины почтенно склонившегося перед ней Вацлава. Неужели все подстроено? Катарина спешила не спасти Влада, она спешила умереть? Но как? Зачем? – Кто вы?
– Ты меня не знаешь… – Фигура остановилась. Руки стянули капюшон, и я уставилась на хищное, молодое лицо Матери или… мадам Матильды? Она совершенно не изменилась, только волны черных волос были заплетены в длинную, спадавшую на высокую грудь косу. – До недавнего времени и я не знала тебя. Точнее, знала, но как дальнюю родственницу Изабеллы Мареш. Но… ты забыла, что я везде имею уши и глаза. Ты – Катарина, дочь Изабеллы, полукровка, которую я приказала убить! Я не прощаю подданным измены и лжи, и ты умрешь, как и должно, но для начала послужишь благой цели. Ты заберешь с собой в священное пламя того, кто, как и ты, не должен был родиться! А чтобы ты не предупредила о моем приказе Владислава Вайнского, я заберу из твоей памяти нашу встречу и мои слова.
Слуги ведьмы связали мне грубой веревкой запястья, а Вацлав, выполняя ее безмолвный приказ, больно стиснул горячими ладонями мое лицо, заставляя смотреть на Матерь. Ее глаза засветились яркими изумрудами, затем ее лицо, а после и вся она исчезла в сгустке зеленого пламени. Я хотела зажмуриться, чтобы избавиться от боли в обожженных ярким светом глазах, но не могла. Просто стояла и смотрела на колдовской свет…
Пока не почувствовала себя свободной. Свободной?
Распахнув глаза, я оглядела пустую мельницу и села на мешках. Сквозь изъеденные временем бревенчатые стены в мельницу проникал призрачный свет взошедшей луны.
А где оборотни?
Я вскочила и бросилась к двери. Заперта… Как и была после того, как ее закрыл отец Ян. Хм… Если Вацлав и Матерь мне приснились, тогда куда делся священник? Он вроде сбежал в тот миг, когда они пожаловали на мельницу…
Прижавшись щекой к двери, я осторожно выглянула в проделанную лезвием его ножа довольно внушительную брешь. Никого!
Вдруг между деревьями я заметила движение. Мой взгляд остановился, и… картинка словно приблизилась, являя мне сцену битвы. Несколько одетых в черное, почти растворившихся в сумраке мужчин держали оборону против пары десятков больших белоснежных зверей.
Затем пришли звуки: лязг стали и хриплое рычание.
И тут я увидела его.
Сердце замерло, испуганно бухнуло и затрепетало так, словно вознамерилось выпрыгнуть из груди.
Влад!
Мужчина, сражавшийся рядом с ним плечом к плечу, как-то неестественно выгнулся, замер и рассыпался белой, искрящейся в лунном свете пылью.
Не медля больше ни мгновения, я толкнулась в дверь, раз, другой. Наконец она с надсадным скрипом поддалась, и я бросилась бежать. Не задумываясь о том, что будет. Не вспоминая того, что было!
Поляна осталась позади. На удивление светлый, пронзенный лунными бликами лес встретил меня запахом крови и ароматом каких-то сладких цветов. Оставшиеся в живых звери заметили меня первыми. Поджав хвосты, они бросились ко мне и уселись у ног, словно чего-то ожидая. Мужчины удивленно обернулись и замерли, подчиняясь поднятой руке Влада. Тот, разглядывая меня, словно ожившую во плоти икону, растерянно шагнул ближе.
– Катарина?
Я подошла к нему. Интересно, он помнит о нашем путешествии во времени? Открыв рот, я приготовилась к приветственной речи, но вместо объяснений вдруг произнесла:
– Остановись, Владислав. Не надо больше крови!
Начинается! Кажется, это я читала в дневнике…
– Катарина?! – Изумление в его голосе вдруг сменилось таким неприкрытым восторгом, что я даже замерла, когда он одним прыжком преодолел разделяющее нас расстояние, прижал к себе и замер. – Катарина!
Я отстранилась и посмотрела ему в глаза.
– Бабушка ищет охотника-бессмертного, безжалостно истребляющего Детей леса. Я знала, что это ты. Это нападение – ловушка. Скоро здесь будут сотни, тысячи оборотней. Тебе не спастись.
Господи, что я несу?
– Скоро? Значит, у нас есть время. – Влад обернулся к охотникам. – В замок! Немедленно!
Они бесшумно исчезли среди деревьев, даже не дослушав приказа, а мгновение спустя растворились, как утренний туман, сидевшие позади меня лисы.
Влад стиснул мою руку.
– Пойдем.
Конечно!!! И не пойдем, а побежим! Надо еще найти твоего предполагаемого отца!
Но вместо этого я вдруг покачала головой.
– Нет. Ты стал одним из них. Нам никогда не быть вместе. Меня убьют слуги твоей матушки. – Услышав эти перлы в собственном исполнении, я едва не надавала себе тумаков. Как прекратить этот спектакль?! Ведь я смогла в имении бабушки не говорить то, что когда-то говорила Катарина. Смогла справиться с прошлым в присутствии отца Яна. Так почему у меня не получается сейчас? Если я буду нести этот бред, меня очень быстро ждет то, что подробно описано в старом дневнике!
