Карина Шаинян - Цветной Дозор
Но той ночью – он знал. Весь вечер Настя хмурилась и капризничала: тварь набирала силу, заставляла любимую вести себя как настоящая стерва. В этот вечер она была так сильна, что заставила ее отказаться от предложения жить вместе… С утра Андрея изводило дурное предчувствие: еще немного, и он опоздает, оборотень окончательно возьмет верх. Надо было действовать. Хотя бы перетащить Настю к себе; в его доме Тави сложнее было бы развернуться. Он помнил парализующее ощущение беды, когда она из упрямства бросила его на кухне и потащилась проверять почту. В этот момент он понял, что уже опоздал и Настю не спасти.
Если бы он сумел проникнуть в ее мозг, исправить врожденное нарушение! Он – Иной, за его спиной стоит вся мощь, все знания одного из сильнейших в мире Ночных Дозоров… Он явился к Семену с готовым планом. Точечное, практически безопасное воздействие Силой. Небольшое вмешательство в работу лобных долей мозга – и проблема оборотня-тава, затесавшегося в Ночной Дозор под личиной Светлой волшебницы, исчезнет. Он сделает все сам – нужна только помощь Светлого целителя…
Дикий взгляд Семена и сухой приказ немедленно отправляться в отпуск – вот что он получил в ответ. Вместо радости, вместо похвалы за остроумное решение, вместо помощи. Это был удар. Андрей почувствовал себя солдатом на передовой, который вдруг посмотрел по сторонам – и увидел, что его товарищи разбрелись по окопам. Оттуда доносился смех, шлепанье карт, бульканье разливаемого по стаканам вина. Он стоял посреди бесконечного голого поля, сжимая автомат, беспомощный одиночка, единственный, кто встал на пути отвратительного, незримого чудовища…
И сегодня он прервет этот путь. Ценой своей жизни, если понадобится. Ценой своей любви – если такова плата за спасение мира Иных. Ценой своего разума – он знал, что, если не справится с тварью, она разрушит его мозг и он превратится в безумца, способного только кричать и кричать от бесконечного ужаса… Однажды он пережил это – волну чудовищно изуродованного, извращенного Сумрака, которая захлестнула его мозг и лишила всего, чем он жил и на что опирался, клещами вырвала представления о правильном. Волна, сеющая хаос и сомнения. Он сумел спастись тогда – на пределе сил, но удержался, не дал разрушить себя. Он хотя бы понимал, что с ним происходит… Но теперь Тави собирается поднять не просто волну – цунами, которое обрушится на всех Иных, и никто не сумеет устоять.
Любой ценой – но он остановит ее. Только бы успеть…
* * *Андрей со стоном втянул себя на очередную выемку в камне. Еще чуть-чуть. Еще пять-шесть ступеней – и лестница будет преодолена. Он поднял глаза и увидел, что бесконечная зеленая стена утеса обрезана синим, чистым небом всего в нескольких метрах над головой. Свет бил в глаза, и заросли, покрывающие скалу, казались бесформенной, почти черной массой. Все правильно: он должен одолеть Тьму, чтобы прорваться к Свету… Потому что Изначальные Силы не существуют друг без друга. Потому что он не существует без Изначальных Сил…
Он нащупал над собой изогнутый корень, ухватился покрепче, подтягиваясь, – и обмяк, облившись холодным потом. Волосы на затылке зашевелились, спину сковал лед. Кто-то смеялся рядом с ним. Кто-то сидящий на границе Света и Тьмы, к которой так рвался Андрей, заходился сухим старческим смешком.
Андрей вцепился в корень, изо всех сил сузил зрачки, высматривая скрывающегося в зарослях врага. Стоило привыкнуть глазам – и он увидел. Старик, невысокий и сутулый, сидел на последней ступени и беззаботно болтал босыми ногами. Слабый Иной с уродливым, будто смятым лицом. Жалкий старик-карусельщик, бессильно пугающий деревенских детей ради крох энергии… За его спиной темнела тропа, полого уходящая к верхней точке утеса. К Тави.
– Присаживайся, – приветливо предложил старик. – Посидим, поболтаем, отдохнем пока – подъем был трудный. Не стоит мешать Разрушительнице. Дадим ей закончить то, за чем она пришла.
– Ты сумасшедший фанатик, – процедил Андрей, задыхаясь. – Я думал, вас всех повязали на Слоновом.
– Не всех, не всех, – противоестественно бодро откликнулся старик. – Очисти свое сознание, не стоит омрачать его гневом. Взгляни на Сумрак: уже расступаются воды вокруг горы Сумеру… Мы все скоро обретем свободу. Разве ты не рад?
– Свободе от Света? – криво усмехнулся Андрей. – Нет.
Он чуть передвинулся, примериваясь. Позиция неудобная, придется бить снизу вверх – но что ему может противопоставить старик-самоучка, едва вылезший на седьмой уровень?
– Но-но, – настороженно проговорил тот и привстал. – Не надо этого. Я уже один раз умирал в Сумраке, и мне не понравилось.
– Я тоже, – пробормотал Андрей. – Но то, что я увидел, не понравилось мне еще больше…
Он потянул на себя свою тень, и мир лишился красок. Старик, загородивший путь, превратился в смазанную жалкую тень – не стоит даже возни, Андрей просто пройдет мимо. А недобитым Внимающим займется Инквизиция. Потом. Когда Андрей разберется с Тави…
Он не сразу понял, что происходит, а поняв, не поверил сам себе. Сумрак стал густым, как холодное желе; Андрей пытался прорваться на следующую ступень – и не мог одолеть сопротивление среды. Жалкий старик держал его примитивным Прессом – но Сила, вложенная в заклинание, была чудовищна.
– Говорил же, не надо, – по-прежнему приветливо сказал Темный, входя в Сумрак. Темный вне категорий. Темный, чья аура была так знакома Андрею по шри-ланкийскому делу…
Андрей вцепился в камень, в кровь ломая ногти, распластался по ступени, вжимаясь в склон, – высвободить одну руку, ударить, пока этот гад рассеянно посматривает на вершину, над которой вспухает облако чудовищной энергии, успеть. Еще можно было успеть, но старик небрежно махнул рукой, и подстилка опавших листьев неумолимо поползла под Андреем, стаскивая его к краю.
* * *Тави потянулась, захватывая нити энергии, готовая втянуть в себя воронку, – и опустила руки. Что-то ей мешало. Давило и толкало под локоть, как настойчивый, нетерпеливый взгляд. Она нервно оглянулась через плечо. Тихо вскрикнула, попятилась, с ужасом понимая, что совсем близко за ее спиной разинула синюю пасть бездна, но не способная остановиться…
Старик-карусельщик испуганно замахал руками и в свою очередь отступил. Азарт на его лице сменился досадой.
– Нет, нет, – горячо заговорил он, – не бойся… Да стой же!
Тави замерла. Почувствовала, как из-под каблука с неслышным шорохом текут мелкие камешки. Леденящая пауза. Слабые удары о листья, долетевшие из невозможной дали.
Старик молчал, стараясь выпрямиться под внимательным взглядом Тави. Ей не надо было смотреть на его ауру – все-таки она оставалась художницей, привыкшей запоминать и видеть цвет, линии, формы. Если убрать сутулость… Заменить седые волосы черными… Выправить изуродованные черты.
– Ратна, – утвердительно произнесла Тави, и старик кивнул.
– Почему же ты остановилась? – спросил он. – Зачем тянешь?
Тави пожала плечами.
– Паола, – объяснила она.
– Кто?!
– Паола. Разрушительница, которая пришла до меня. Она сошла с ума. Я должна понять почему, прежде чем действовать.
– Это не важно! – завизжал Ратна, брызгая слюной. – Она – ошибка Сивапу. Этого больше не повторится!
– Я должна знать, – ровно повторила Тави. – Она убила Изначальные Силы в себе – и вот результат… Откуда мне знать, что так не случится со всеми Иными?
– Она обратила всю великую Силу, которая была ей дана, вовнутрь, – ответил Ратна, подергиваясь от нетерпения. – Она перегорела, как лампочка под слишком сильным напряжением. Ни Света, ни Тьмы, ни личности. Осталась одна оболочка, понимаешь?
Тави медленно кивнула. Она понимала – и лучше, чем хотела бы. Настя… так она выглядела бы в одиночестве. Интересно, Андрею бы понравилось?
– Давай же! – просипел Ратна. – Сделай то, за чем пришла. Освободи нас. Теперь ты все знаешь. Ты знаешь, что так – правильно…
– Мне не нравится уничтожать… все равно что, – с сомнением проговорила Тави, и Ратна застонал.
– Ты не уничтожишь! Неужели ты еще не поняла? Ты вернешь утерянное. Возвратишь краски в мир асуров. Ты же хочешь этого! Я знаю ход твоих мыслей, я видел твои сомнения… давай же!
Тави грустно улыбнулась, кивнула – и, все еще улыбаясь, увидела, как на голову Ратны опустилось ослепительное полотнище Белого Меча.
* * *От его одежды остались жалкие лохмотья, тело покрывала корка грязи и крови. Ногти на двух пальцах вырвало с кровью. Его тащило по склону, обдирая о камни и ветви; это было неумолимое падение, вдвойне страшное оттого, что происходило оно медленно. Это была пытка надеждой: может, удастся уцепиться за корень, лиану, за выступ скалы… И ему удалось. Больше того – он успел…
