Ник Перумов - Хедин, враг мой. Том 1. «Кто не с нами…»
Асы внимали гостю равнодушно, отстранённо, даже не с «холодной вежливостью», а просто – потому что им сказали сидеть и слушать.
Было в них что-то от тех душ, что вызволяла Райна, только на сей раз они уже облеклись плотью. Валькирия хотела пошептаться с сёстрами, однако не могла поймать их взглядов; точно завороженные, они смотрели на гостя, и только на него.
Честное слово, Райна обрадовалась бы сейчас и поджатым губам ревнивой Фригг, её обиде – но супруга Отца Богов даже не посмотрела в сторону Разбивающей Щиты.
– Ты не доказал, гость, что именно вам ведом истинный замысел Творца.
– Мы только что сделали это, – возразил тот. – Мы предрекли тебе победу, Отец Дружин. Никто никогда не прорывался силой во владения Соборного Духа. Мы сделали это. Мы отразили учеников Хедина. Твоя дочь привела асов, ты вернул им тела; во всём этом мы помогали тебе. Мы знали, как помочь; всё это потому, что нам ведом великий замысел.
Слова гостя были пустой шелухой. Не менее пусты были и короткие фразы отца, не глядевшего, как и остальные асы, на Райну. Странное и недоброе представление разыгрывалось перед глазами воительницы, однако она никак не могла взять в толк, кто же является зрителями, кому предназначено сие действо?
– Что ж, – величественно проронил Отец Дружин. – Скажи теперь, гость, в чём твоя нужда? Вы помогли моему делу; быть может, теперь моя очередь?
– Течения магии сместились, бог О́дин, Древние, подобные тебе, получили немалую силу. Новые же Боги, Хедин и Ракот, напротив, ослабли. Пришла пора устранить последнюю помеху перед исполнением великого замысла. Упорядоченное более не нуждается в тех, кто целые эоны только и делал, что давил всех, кому не посчастливилось вызвать подозрения слишком быстрым ростом собственных сил. Рати Хедина уже ведь подступали под твой Асгард, верно? Они были отбиты, однако не надо думать, что они не вернутся. Он всегда возвращается. Вместе с Ракотом Восставшим. Самого Восставшего опасаться не приходится – он лишь выполняет приказы Хедина, но вот Познавший Тьму…
– Ты хочешь, гость, чтобы я напал на Новых Богов? – бесцветным голосом произнёс Старый Хрофт.
– Ты будешь не один, великий О́дин. Древние пробуждаются. Стряхивают с себя оцепенение. В твоих владениях бьёт новый Источник магии, Источник, что дарует Древним силу. Они покорятся тебе, и ты поведешь их в бой!
– То есть, гость, ты хочешь, чтобы именно я напал на Новых Богов, – заключил Старый Хрофт. Он не спрашивал, он утверждал. – Вы оказали мне помощь, Дальние. И за то моя благодарность безмерна. Но не думаешь же ты, что я окажусь самоубийцей? Что я собственными руками отправлю только что возвращённых к жизни асов обратно в царство Демогоргона?
– Отчего ты так говоришь? Разве подобные слова достойны Отца Богов? – Гость озабоченно нахмурился. – Хедин и Ракот уже давно не те, что прежде. Думаю, что твоя дочь, только что вступившая в сей чертог, сможет поведать тебе, как она с Ракотом Восставшим едва смогла бежать от одного из родственных тебе Древних, пробудившихся сейчас к жизни и обретших новую силу!
О́дин даже не взглянул на Райну, не повернул головы.
– К тому же разве не напали ученики Хедина и он сам на твою крепость? Разве не полетели уже стрелы, разве не столкнулись уже топоры и щиты?
Отец Богов властно поднял руку, останавливая гостя.
– Воинство Хедина явилось сюда, поскольку баланс силы в Упорядоченном нарушился – благодаря новому Источнику, что забил под корнями возрождённого Иггдрасиля. Они не стали по-настоящему биться с нами. Они отступили…
– В страхе перед твоей мощью и перед силой твоего племянника, Фенрира!
– Не надо пустой лести, гость. Если бы Хедин хотел сражаться, он не отступил бы ни за что. Не хочу обижать моего племянника, но никакие чудовища Познавшего Тьму бы не остановили. Он показал, что не желает распри со мной. Как же я нападу на него?
Гость помолчал. Казалось, он внимательно слушает О́дина, даже чуть склонил голову.
– Великий О́дин, мы не раз говорили тебе, что Хедин Познавший Тьму – это камень, что преграждает путь потоку жизни, именуемому Упорядоченным. Хедин и Ракот – вот две главных беды. Из-за них проистекают и все остальные.
– Из-за них проистекают, – с каменным лицом повторил Отец Дружин. – У тебя нет доказательств, гость. У каждого правителя есть то, чем он не гордится. Где он потерпел неудачу. Познавший Тьму и Восставший – всегда старались дать дорогу тому, что растёт само. Они никому ничего не указывали, не навязывали, не делали обязательным. При этом неизбежно…
– Ты не понимаешь, великий О́дин, – снисходительно покачал головой Дальний. – Думаешь, дело в каких-то отдельно взятых бедах и бедствиях? Я могу перечислять их довольно долго, кстати, – одна Резня Пяти Миров чего стоит, если ты, великий Бог, знаешь, что это такое. И подобного хватало. Но главное не в этом, главное в том, что Упорядоченное должно двигаться к своей конечной цели, грандиозному торжеству Создателя, самоманифестации Творца, сотворению новой монады, а Хедин и Ракот…
Райна оглянулась – асы внимали гостю, как заворожённые, в самом прямом смысле слова. Точнее – как куклы, безвольные и беспамятные. Рыжебородый Тор, которого она успела заметить на стенах Асгарда, сидел среди остальных, точно так же уставившись в одну точку. Хорошо ещё, слюни изо рта не тянутся, невольно подумала валькирия.
– Чем же они могут помешать столь великому делу, поистине «великой работе», «opus magnum», как говорили посвященные кой в какие тайны смертные? Чем, если они, по сути, ничего не делали, лишь сдерживали Неназываемого? Ведь, вырвись он на свободу, не осталось бы вообще ничего, никакого исходного материала, чтобы творить монады или что там ещё!
– Мы всегда говорили, что в этом мы – вполне союзники Хедина и Ракота! – энергично затряс головой гость. – Тебе ведомы эти наши мысли, великий О́дин!
– Ведомы, да. И потому я об этом и напомнил. Поведай мне, гость, поведай без утайки, без хитрых словес и прочего – чем мешают вам Хедин и Ракот? Прости, что не принимаю тебя как должно, с пиром и празднеством, ибо нечасто подобные тебе посещают Асгард, но…
– Еды и питья, привычных вам, мы не приемлем, – поспешно отказался гость. – Но разве не повествовали мы тебе, великий О́дин, о том, почему Упорядоченное более не нуждается в Новых Богах?
– Если и повествовали, то я запамятовал, – сквозь зубы процедил Отец Богов. – Скажи, гость, скажи кратко, честно и прямо. Чем мешают вашему плану Хедин и Ракот?
Валькирия затаила дыхание. Нет, не просто так сидят в трансе асы, словно обкурившись дурной травы.
Гость молчал. Белый огонь плескался в его глазах; а что можно прочесть в пламени? Что оно умеет, кроме как пожирать?
– Ответь мне, гость, – не отступал Старый Хрофт. – Ответь на простой вопрос, коль уж пришёл просить меня распалить войну по вашей прихоти!
– Нам слишком долго пришлось бы вести здесь речи, коль скоро ты, великий, требуешь от нас обоснований и доказательств каждый буквы, нами произнесённой, – наконец проговорил он. – Но мы не станем уклоняться. Слушай же, Отец Богов, и не говори, что не слышал!
Гость расправил плечи, горделиво вскинул голову. Он был красив, да, прикрывшийся обликом бога солнечного света Ямерта; красив, уверен в себе и полон презрения ко всем, кто окажется у него на дороге.
Он заговорил, короткими, отрывистыми фразами, что, наверное, казались ему разяще убедительными, словно удары кинжалом:
– Всё, имеющее начало, имеет и конец. Нет ничего истинно-вечного. Даже Хаос, ибо он тоже претерпевает перерождения. Вечна лишь цепь изменений. Упорядоченное возникло как единый огненный миг, пламенная буря, порождённая Творцом. Оно возникло – следовательно, оно конечно. Его гибель заложена в самом его рождении. Наш долг, однако, сделать так, чтобы гибель эта не оказалась напрасной. То есть конец одного стал бы началом другого. Конец Упорядоченного – возрождением великой и тайной монады, Творца. Она будет пребывать во сне, дрейфуя по океанам бескрайнего Хаоса, до того мига, пока этот новый Творец не очнётся и не породит новое же Упорядоченное. Вот наша миссия, вот наш долг!
Живот у Райны неприятно сжался. Что может быть отвратительнее грядущего конца, который ты не можешь ни отсрочить, ни изменить, ни даже пасть с оружием в руках, как предстояло пасть им всем, валькириям, в день великого Рагнарёка, коль сбылись бы старые пророчества?
– Наш долг и наше предназначение. Мы…
– Мне ведомо это, – перебил гостя О́дин. – Ближе к делу, повествующий. Ближе к делу. А также – к Хедину и Ракоту.
– Мы приближаемся к сему, – надменно отозвался гость. – Но Творец не создастся сам по себе. Есть множество условий. Магических и не только. Нам предстоит так настроить потоки магии, чтобы в момент, когда бытие Упорядоченного прервётся, все они сошлись бы в единый вихрь, в смерч, что стянется в одну исчезающую точку, мельче самых мелких частиц Сущего. Эта точка, где давление, сжатие магии превысит всё мыслимое и немыслимое, и станет Творцом.
