Елена Малиновская - Капкан для жениха
– Извините, – пророкотал сьер Густаво, вновь поворачиваясь к нам лицом, но при этом настолько ехидно ухмыльнулся, что стало понятно: кто-кто, а он нисколько не переживает из-за случившегося.
– Итак, господин поверенный, – проговорил Седрик и неприятно хрустнул пальцами, разминая их, – вы, должно быть, понимаете, почему находитесь здесь.
– Потому что умер и потому что вы, господин хороший, уж не знаю как вас там по имени, некромант, – с готовностью отчеканил сьер Густаво.
– Зовите меня Седриком, – милостиво разрешил королевский дознаватель.
По губам поверенного промелькнула очередная ядовитая усмешка. Видимо, он понял, что вызвавший его некромант принадлежит к низшему, третьему сословию.
Я украдкой поморщилась. Что-то чем дальше – тем больше мне не нравится этот тип. Самодовольный, со странным чувством юмора, а спеси сколько! Как у драконов прям. Правильно, должно быть, говорят: с кем поведешься, от того и наберешься.
Судя по всему, Седрик тоже заметил реакцию призрака на свое имя. Легкая тень пробежала лицу некроманта, но он не позволил себе никаких лишних замечаний или высказываний.
– Итак, Седрик, что именно ты желаешь от меня услышать? – развязно поинтересовался поверенный, мгновенно перейдя на фамильярный тон.
– Говорите, этого поверенного вам рекомендовал нейн Ильрис? – не глядя на Моргана, поинтересовался Седрик.
Стихийник покраснел, почувствовав в этом вопросе насмешку и упрек, но не успел ничего сказать в свое оправдание. Седрик уже начал допрос.
– Сьер Густаво, вы можете рассказать, кто именно вас убил? – спросил он, глядя в упор на призрака.
– Я знаю только имя, – ответил поверенный, мгновенно погрустнев. – Полагаю, что вымышленное. Дани. Наемник, должно быть. Высоченный блондин, широкий в плечах, синеглазый и смазливый. Девицы от такого типажа так и млеют.
Произнося последнюю фразу, он смотрел на меня, видимо, желая тоже смутить. Но я с достоинством выдержала его взгляд. Мне-то что до этого Дани? Я его знать не знаю, надеюсь, и не узнаю.
– Какая-нибудь особая примета у него имеется? – продолжил Седрик.
– Угу, имеется. – Сьер Густаво хмыкнул. – Здоровенная татуировка дракона на спине. Если вы понимаете, о чем я. Именно из-за этой татуировки я не заподозрил дурного с самого начала. Решил, что это посланник нейна Ильриса. Я думал, что это традиция исключительно рода Ульер – обзаводиться такими татуировками. По слухам, они даже дают рисункам имена. Разве не безумие? Но у богатых свои причуды. На своем веку я многое повидал. И это, поверьте, далеко не самое странное.
– Татуировка дракона, – задумчиво повторил Седрик.
– Он прав, у рода Ульер, как и у прочих драконьих семейств, действительно есть такая традиция, – вмешался в разговор Морган. – Я видел татуировку Арчера. Впечатляющая работа! Вроде бы они обзаводятся ими после первого полета. И нарисованный дракон… В общем, тяжело объяснить. Но это как бы материальное выражение их истинной сути. Голос подсознания, что ли, который можно услышать в любой момент. Татуировки могут давать им советы. Демоны, да они почти живые!
– Жуть какая! – с искренним отвращением выдохнул сьер Густаво. – Так что, эти Ульеры – действительно драконы? А я-то думал, что это у них мания величия так проявляется. Ну что-то вроде коллективного помешательства. Раньше, бывало, роды выбирали себе в покровители диких животных. Я читал про род волка или род совы. Но считал, что это давно в прошлом. Выходит, ошибался?
– Вы врете, – неожиданно даже для себя громко сказала я.
Мгновенно на мне перекрестились взгляды всех присутствующих в комнате. Всех, кроме сьера Густаво. Тот, напротив, потупился, и на его лице впервые с начала разговора через нагловатое выражение проступило чувство обиды и непонятного мне раздражения.
– Что ты хочешь этим сказать, Тамика? – первым не выдержал паузы Морган.
– То и хочу сказать. – Я с вызовом вздернула подбородок. – Он лжет вам. Смотрит прямо в глаза и плетет небылицы. Он прекрасно знает, что драконы существуют на самом деле. И знает, что к ним относится нейн Ильрис и этот самый Дани. Правда, не уверена, что он не солгал насчет имени.
– Почему вы так решили? – медленно осведомился Седрик, не сводя глаз с пристыженного поверенного.
– Потому что все это время в комнате присутствовала Ульрика, а он не обратил на нее ни малейшего внимания, – парировала я и ткнула указательным пальцем на фею, которая удобно расположилась на груди все еще пребывающего без сознания Фрея и внимательно слушала наш разговор. И я ехидно продолжила: – Или же сьер Густаво каждый день встречает фей, потому считает их совершенно обычным явлением? Вряд ли. То бишь, он в курсе их существования, а следовательно, почти наверняка знает и про остальное.
– Так и думал, что проколюсь на какой-нибудь мелочи, – фыркнул сьер Густаво, тем самым полностью подтвердив мои умозаключения. С настоящей ненавистью покосился на Ульрику и прошипел: – Недаром мне никогда эти крылатые недоразумения не нравились.
Ульрика в ответ пренебрежительно фыркнула, нисколько не обидевшись. Впрочем, есть учесть ее долгую жизнь и странное чувство юмора, то станет понятно, что ей наверняка не раз приходилось выслушивать и более изощренные оскорбления.
– Потрясающе! – воскликнул Седрик, прервав дальнейшие разглагольствования сьера Густаво, который явно желал развить тему о феях. – Впервые встречаю призрака, который пытается обмануть вызвавшего его некроманта. А как же истина о том, что мертвые не лгут?
– А я и не лгал, – с достоинством возразил сьер Густаво. Помолчал немного и неохотно добавил: – Ну, почти. Просто не рассказал всей правды.
– Кого вы защищаете? – спросил Морган. – И, самое главное, почему?
Сьер Густаво слабо замерцал. Его фигура расплывалась и истончалась по краям, словно небрежный художник мазнул широкой кистью по слишком влажному холсту.
– Э, нет! – Седрик внезапно сжал кулаки, и круг, в котором стоял поверенный, вдруг вспыхнул ослепительно ярким светом. – Я не позволю вам сбежать в мир теней, пока вы не ответите на все мои вопросы. Так кого вы защищаете, уважаемый?
То, что сделал некромант, причинило боль поверенному. Он скорчился, вновь обретя материальность. Затем, не выдержав, упал на колени и глухо застонал, подняв руки к вискам. Пряди, прежде закрывающие его лысину, растрепались, обнажив глянцево блестящий череп.
– Довольно! – хрипло взмолился он после неполной минуты, и тотчас же пламя вокруг него схлынуло, и круг вновь, как и прежде, слабо замерцал.
Я украдкой поморщилась. Понимаю, что к мертвым неприменимы законы живых, но все же. Мне не понравился поступок моего нового работодателя. По-моему, это граничило с самой настоящей пыткой, а скорее всего, пыткой и являлось. Как-то это… неправильно, что ли. Я не люблю, когда окружающие мучаются.
Но, с другой стороны, сьер Густаво мертв и по какой-то причине отказывается говорить правду. Опасность его молчания очевидна. Сдается, что под ударом оказался Морган. И страх за друга заставил меня промолчать. Пусть господин королевский дознаватель делает все, что его душе угодно. Лишь бы вытряс правду из этого скользкого типа!
– Теперь вы расскажете все, как было на самом деле, – скорее утвердительно, чем вопросительно протянул Седрик.
– Да, расскажу, – буркнул себе под нос сьер Густаво. Добавил почти беззвучно: – Забавные времена наступили. По крайней мере Дани, кем бы он ни был, не пытал меня перед смертью. Просто огрел кочергой по затылку. Не чета этому выскочке-крестьянину.
Я опасливо поежилась и украдкой посмотрела на Седрика, ожидая, что тот взорвется от возмущения. Насколько я поняла, то, что он принадлежал всего лишь третьему сословию, было весьма болезненным обстоятельством для самолюбия некроманта. Но тот сделал вид, будто не услышал столь дерзкого замечания, и предпочел продолжить расспросы.
– Вы знали, что нанявший вас нейн Ильрис – сумеречный дракон? – спросил он.
– Я не разбираюсь в разновидностях драконов, – хмуро ответил сьер Густаво. – Черные, сумеречные… Но да, я догадывался, что с ним не все в порядке. Однажды я присутствовал при том, как он материализовался в моем кабинете. Напугал меня при этом до дрожи в коленях. Неделю после этого от собственных криков по ночам просыпался. Все чудилось, будто тени под кроватью в какое-нибудь чудище сплетутся. Но откровенно мы об этом не разговаривали. Какие-то намеки были, конечно. Так я о существовании фей услышал. Но, как преданный своему делу поверенный, я никогда не углублялся в этот вопрос. И нейн Ильрис ценил мою тактичность.
– А что насчет Дани? – продолжил допрос Седрик. – Вас действительно убил он?
– А зачем мне врать в этом-то вопросе? – Сьер Густаво раздраженно фыркнул. – Да, именно этот тип огрел меня кочергой.
– Что ему надо было здесь? – не выдержав, вмешался Морган. – Я верно понимаю, что это именно он учинил тут разгром?
