Ник Перумов - Хедин, враг мой. Том 2. «…Тот против нас!»
– Или от начала до конца подстроено кем-то, кто хотел бы поставить тебя себе на службу, – проворчал Креггер. – Сильна ты драться, волшебница Хюммель, чего уж там, признаю. Намяла ты Керрету бока преизрядно. И не только намяла, к сожалению!..
– У нас было не дружеское состязание, – сухо отрезала Клара. – В моих детей…
– Да, да, мы уже поняли. – Эльф сморщился, как от зубной боли. – В твоих детей стреляли. За это ты готова уничтожить всё Сущее.
– Если это цена их спасения, то да. – В груди Клары бушевал холодный огонь. – Развяжи мне руки, эльф, дай хотя бы палку – и я покажу тебе, как…
– Клара! У тебя развязаны руки, – перебил её Перворождённый. – Ты забыла? Ты угодила в магическую ловушку, и ты достаточно опытна в чарах, чтобы понимать – ты умирала. Если б не мы с Линдиром, тебя б уже не было.
– Я помню, – процедила Клара сквозь зубы. – Не стоит мне напоминать об этом так часто.
– Но как мне иначе с тобой поладить? Ты считаешь своим долгом помочь тем, кто лечил твою раненую дочурку. Поверь мне, Клара, я отдал бы собственную кровь, если б только… – Он осёкся. – Помоги нам, прошу. Мы не злодеи, мы не пытаем и не мучаем. Помоги нам по доброй воле и, клянусь…
– Не клянись, Гильтан. – Клара впервые назвала эльфа по имени. – Моя дочь в безопасности, рана её, хоть и смертельно опасная, залечена. Спасибо… тому, кто это сделал. Я буду благодарна ему по гроб жизни.
– Какая жалость, что меня не оказалось вместе с Керретом. – Гильтан покачал головой.
– Тебя там не оказалось, эльф, и давай покончим с этим. Я устала.
– Мы не можем отпустить тебя, – Гильтан смотрел на Клару с сочувствием, но твёрдо. – Полагаю, тебе надлежит предстать перед очами великого Хедина. Ты лишила жизни нескольких его учеников, он… не упустит случая взглянуть в глаза их убийце.
– Я не убийца! – возмутилась Клара. – Это бы честный бой… если, конечно, считать восемь против меня одной хоть сколько-то честным!..
– Хорошо, хорошо, не убийце! – в отчаянии воздел руки эльф. – Той, кто сразил их в неравной схватке, сражаясь одна против восьми. Так тебя устроит?
– Устроит, – сварливо сказала Клара.
– Тогда мы немедленно покинем это место. – Гильтан поднялся. – У отряда Креггера тут ещё много работы. А я сопровожу тебя в Обетованное, с небольшой партией раненых, кому требуется серьёзное лечение.
– Как тебе будет угодно. – Клара попыталась независимо пожать плечами. Получилось, правда, весьма неубедительно.
– Надеюсь, что великий Хедин найдёт более веские доводы, – помолчав, сказал на прощание эльф.
Клара презрительно фыркнула, но в животе опять сжались ледяные когти страха.
* * *Она попала. Попала всерьёз, и это было куда хуже, чем оказаться в лапах козлоногих. Тем, по крайней мере, требовалось, чтобы Клара сыграла роль посыльной; а вот этим «ученикам Хедина» нужна была её память, самое банальное, что только может быть, – чьи приказы она выполняет?
Да, пока что на неё не надвигалось рдеющее остриё меча, наспех раскалённого в костре. Клара невольно содрогнулась, вспомнив иные «допросы», свидетелями коих ей доводилось оказаться. Она всегда старалась вмешаться, остановить ненужную жестокость и… ей обычно удавалось разговорить даже самых упёртых и фанатичных пленников.
Кроме Безумных Богов и их ближайших сторонников.
Кроме Ангелов Огня[10], тех самых, от чьей руки пал Ричард д’Ассини.
Она прикидывала про себя, как долго сможет продержаться на глушащих боль заклинаниях, если, конечно, у неё останется хоть какая-то магия. Если уж кто-то брал в плен Боевого Мага Долины, то, как правило, у пленителя хватало ума каким-то образом пресечь схваченному доступ к силе.
Но, может, этот их «великий Хедин» просто вскроет её память, доберётся до всего пережитого, передуманного, прочувствованного? Клара ощутила, как её захлёстывает давящая, вскрывающая сознание, словно нож, неодолимая тревога. Закрытый мир… дети… дети… Шоня… что с ними будет, если из неё вырвут место их убежища?
Их небольшой отряд ходко двигался через Межреальность. Гильтан, трое гномов да сами собой плывущие носилки с полудюжиной раненых. Эльф с небрежностью истинного мастера прокладывал путь, и Клара ощущала, что Перворождённый с каждым шагом оставляет позади расстояние большее, чем сама чародейка за целый день пути.
Гильтан и впрямь оказался очень умелым целителем. Раненые, безмолвно распростёртые на носилках в начале пути, на третий день уже вовсю болтали, на разные лады расхваливая мастерство лекаря – по гномьему обычаю, грубовато, совершенно безо всякой утончённости. Но эльф лишь сдержанно улыбался, и глаза его, обычно непроницаемо-холодные, заметно теплели.
Они и в самом деле были для него товарищами, с изумлением подумала Клара. Даже больше, чем товарищами, – наверное, и впрямь побратимами.
– Ты моя самая тяжёлая пациентка, Клара, – вздохнул Гильтан, осматривая Клару утром третьего дня их пути.
И верно – состояние чародейки улучшалось очень медленно. Если честно, то улучшение это было почти незаметно. Клара по-прежнему не могла ни сесть, ни встать и едва шевелила пальцами.
В жилах её по-прежнему вместо горячей крови медленно ползла ледяная каша. Магия ей не повиновалась. Вообще. Она не способна была сотворить и простейшего заклятия – сила скользила мимо неё, словно вода, и у Клары не получалось даже омочить в ней кончики пальцев, не говоря уж о том, чтобы зачерпнуть пригоршней.
То, что делало её «чародейкой», словно растворилось, растаяло, исчезло.
Клара думала о случившемся с навалившимся тупым равнодушием. Сперва она даже не заметила этого в пылу пререканий с пленителями. Потом отнесла на счёт действия западни. Однако миновал день, и другой, и третий, а ничего не менялось. Потихоньку оживали Кларины пальцы, а магия даже и не думала возвращаться.
Клара лежала неподвижно, лицо обратилось в маску. Она молчала. Ни слова, ни звука, ни жалобы. Хотя, пожалуй, язык, губы и гортань повиновались ей лучше всех прочих частей тела. Гильтан подходил, озабоченно осматривал, касался висков – ничего больше, – поджимал губы и уходил, чтобы вскоре вернуться с очередным эликсиром. Клара послушно его выпивала, и голова её вновь падала на подушку.
На вопросы она не отвечала. И сама никого ни о чём не спрашивала.
– Ты моя самая тяжёлая пациентка, Клара.
Волшебница – или уже «бывшая волшебница»? – молча глядела вверх на буйство красок «неба» Межреальности.
– Тебе надо говорить и выговариваться, – назидательно заметил эльф. – Меланхолия в твоём положении опаснее магических повреждений.
Клара не ответила. Как и обычно.
– Я не могу понять, где очаг поражения, – закусив губу, признался эльф. – Мне удалось остановить деградацию нервных окончаний, некроз лёгких, отёк мозга. Не вдруг, не сразу, но удалось. Сердце, хоть и с трудом, хоть и с постоянной магической подкачкой, но работает. А вот остальное… – Он покачал головой. – Кроветворение. Печень и почки. Хоть и с магической аугментацией, но держатся они у тебя сейчас только на моих эликсирах. У тебя практически полный паралич двигательных функций, подвижность полностью сохранилась только у мышц голосового аппарата. Что и понятно – расставившие ловушку желали допросить угодивших в неё… Говори со мной, Клара! Что ты чувствуешь? Мои чары могут открыть далеко не всё. Хотя бы… хотя бы ради твоих детей.
Клара зажмурилась. Всё будет хорошо. Сфайрат их отыщет, непременно. Драконы всегда находят своё потомство, даже спрятанное в закрытом мире, лишённом магии. К тому же, Клара рассказывала мужу о нём. Он знает правила, как спуститься туда, как выбраться… Он – дракон, он найдёт дорогу. В конце концов, спалит башню какого-нибудь злого колдуна, позаимствует – без возврата – любые амулеты или обереги с запасом силы и сожжёт их, когда придёт черёд выбираться с детьми в Межреальность.
Конечно. Будет только так и никак иначе. Об ином Клара думать себе запретила. Строго-настрого.
– Клара. Ты не чувствуешь, что у нас тут нет никаких негаторов магии? – Кажется, Перворождённый начинал терять терпение. – Помоги мне! Ты чародей Долины, у тебя не всё так, как у обычных людей! Мне нужно глубокое сканирование…
Он не понимает, мелькнуло в голове чародейки. Он не понимает, что у меня совсем не осталось никакой магии. Что мне не воспользоваться силой.
Не понимает – или притворяется, что не понимает? Старается заманить в ловушку, как её детей?
– Клара, – Гильтан нагнулся над нею. – Что с тобой? Ты решила убить себя? Почему ты мне не помогаешь? Что за чары на тебя наложили? Или это тоже ловушка… – Он совсем по-человечески наморщил лоб. – Результат первичного воздействия?.. – Губы его сложились в угрюмую, кривую гримасу. – Клара, если ты мне не поможешь, ты… твои дети осиротеют, – мрачно закончил он.
