Ярослав Денисенко - Пепелище славы
Эльф понимал, что его нынешние умения - жалкая тень былых возможностей, но долг призывал совершить все для защиты Светлого дела. С трудом собирая остатки расплывающегося, ускользающего сознания, он ударил всей имеющейся у него силой - и навсегда покинул этот мир.
Чем-то происходящее напоминало игру в "охотника и добычу" - любимейшее развлечение детворы Северных Кланов, после "воителей Тьмы". Правила этой игры не определяли четко ролей. По ходу забавы они менялись неоднократно, и "добычей" становился в итоге тот, кто первым допустит оплошность.
Сходство было настолько сильным, что Орогу в который раз приходилось напоминать себе о том, что сейчас мерилом проигрыша служит смерть.
Почти две недели прошло с тех пор, как они с братом наткнулись на лишенного имени. С того самого момента и продолжалось это затянувшееся преследование. Законов у Кланов было немного, но имеющиеся полагалось исполнять неукоснительно. И один из них гласил: если изгнанник умудрился пережить в одиночестве зиму, то это уже не наказанный преступник, а злой дух в его теле, единственной целью которого является причинение вреда живым. Встретив такого, следует истребить его любой ценой. В духов Орог не верил, а изгой уж точно не побежал бы доносить вождям на двух подростков из клана Когти Ужаса, отказавшихся открыть на него охоту, но у названного брата Шенгара как всегда дело бежало далеко впереди мысли (если последняя редкая гостья вообще посещала его шальную голову). Лишенный имени узнал об их существовании, и вопрос его смерти сделался вопросом их собственной жизни.
Вся проблема заключалась в том, что даже Орога нельзя было назвать совсем уж взрослым - а что говорить о Шенгаре, лишь весной получившем на плечи символы клана! Двое мальчишек, семнадцати и четырнадцати лет, против взрослого орка, хитрого и сильного настолько, чтобы прожить несколько лет в тайге, в полном одиночестве.
Несмотря на молодость, и Орог и Шенгар считались среди Когтей Ужаса далеко не последними охотниками. Но вот уже две недели, как лишенный имени не давал им расслабиться ни на мгновение. Речь шла даже не о том, чтобы им, двоим, загнать его одного. Несколько раз братья сами чудом избежали расставленных изгоем ловушек.
День за днем они отходили все дальше и дальше на юг, к местам, упоминаемым лишь в рассказах старейшин, и далеко не лучшими словами. Из этих рассказов выходило, что южные леса кишмя кишели желтоволосыми эльфами, которых героические предки, разумеется, убивали сотнями и тысячами - однако ж почему-то все равно без огляду драпанули на север, аж до самых Пустошей за Ледяным проливом.
Ни одного эльфа они до сих пор не встретили, но незнакомая для всех троих участников местность ставила новые правила "игры". Теперь, помимо расчета, значительную роль играл случай, и на этот раз удача решила улыбнуться молодым Когтям Ужаса.
Изгой угодил в длинный сужающийся овраг, и ему ничего не оставалось делать, как двигаться по нему вперед - по всей видимости, к развязке. Сейчас он был "добычей", а "охотники" шли поверху, с обеих сторон.
Но даже при таком повороте событий Орогу было неспокойно. За результат прямого столкновения, даже двое на одного, он бы совсем не поручился: несколько раз ему удалось мельком рассмотреть соперника. Ничуть не напоминающий затравленного беглеца медведище с поразительной для столь тяжелой фигуры легкостью движений.
Лишь бы только брат не выкинул с дурной головы очередное "геройство"!
А еще Орога не оставляло неприятнейшее чувство чужого взгляда в спину.
Вопреки опасениям брата, геройствовать Шенгар вовсе не собирался, даже наоборот, проявлял редкую для своей натуры рассудительность. На своей стороне оврага он нашел толстую сосну с разветвившимся стволом, отличную позицию для стрельбы. Лучником он был отменным, точностью попадания с лихвой компенсируя недостаток сил, необходимых для натяжения полноценного взрослого лука. Сейчас все, правда, шло к тому, что стрелять придется почти наугад, но Шенгар готов был рискнуть. Как раз в тот момент, когда Орог молил всех известных ему духов и богов хоть ненадолго наградить брата благоразумием, тот осторожно заползал на сосну, держась стороны, противоположной оврагу.
Прижимаясь к шершавой коре, Шенгар влез на развилку и распластался по широкой ветке, положив под руку лук и пару стрел. Теперь оставалось ждать. Стоит изгою хоть малейшим движением листочка выдать свое местонахождение, как с ним будет покончено.
И тут Шенгара посетило отчетливое ощущение того, будто кто-то уставился ему прямо в затылок. Юный охотник нахмурился и озадаченно потянул носом воздух. Направление ветра не позволяло как следует учуять изгоя, но он был внизу, в овраге, вне всяких сомнений!
Холодком под меховым воротом безрукавки отозвались страшные рассказы о призраках и духах, подстерегающих одиноких путников за границами клановых земель. Из головы юноши напрочь вылетело то обстоятельство, что автором доброй половины историй, от которых трясется сейчас, повизгивая от ужаса, вся клановая малышня, а также девушки и женщины независимо от возраста, является он сам. "А вдруг он и впрямь злой дух в орочьем обличии?" - думал Шенгар, чувствуя, как крупные мурашки разбегаются по рукам.
Дальнейшие события заставили его разом отбросить все нелепые сомнения. В узком прогале между кустов промелькнул темный мех чужой одежды. Мгновения не прошло, как Шенгар оказался на ветке верхом, с натянутым луком, и…
Волна обжигающей боли прокатилась по телу, заставляя забыть обо всем. Стрела, вывалившись из ослабевших рук, упала по одну сторону сосны, лук по другую, а вслед за ними на землю обмякшим кулем рухнул неудавшийся стрелок и покатился вниз по склону прямо под ноги своему врагу.
Спасло Шенгара лишь одно: неведомое явление зацепило лишенного имени ничуть не меньше его самого. Когда юноша опомнился, изгой стоял на коленях, со страдальческим выражением обхватив голову руками. А стоило их ему отвести, как острый костяной ножик полоснул его наискось по брови. Из длинной, мгновенно разошедшейся раны, хлынула кровь, заливая глаза и мешая видеть.
Тяжелая когтистая лапа пронеслась в волоске от шенгарова уха. Уходя из-под удара, юноша ухватил за собой хлесткую гибкую ветку. Наполовину ослепленный, противник не успел вовремя отстраниться, за что чувствительно схлопотал по лицу. Заминка позволила Шенгару высвободить более серьезное оружие, нежели хрупкое костяное лезвие. Обычный для Северных Кланов топор представлял из себя грубо сколотый камень, примотанный жилами к деревянному топорищу. Изгой подслеповато размахнулся ножом из настоящей стали, но было уже понятно, что первый успешный удар решил в этом поединке все. Не успевая отслеживать юркого мальчишку, лишенный имени пропустил еще один удар, в висок, на чем и закончилась всякая для него возможность перехватить инициативу. Опомниться Шенгар ему не дал. Когда брат подоспел на помощь, таковая уже не требовалась. Юный Коготь Ужаса остервенело крушил топором лицо и голову противника. Даже у подростка-орка сил достаточно, чтобы просадить чужой череп. Какой-то из ударов оказался для изгоя роковым.
Тело лишенного имени рухнуло на землю, а напротив бессильно осел на колени его победитель. Смуглое лицо Шенгара приобрело бледно-серый оттенок, клыки клацали в дробной пляске.
Орог вздохнул с облегчением… И досадливо скривился. Мелкий шебутной братец умудрился раньше него записать на счет первого убитого врага.
- Это еще что за Творцовы причуды? - заявил неугомонный Шенгар, указывая трясущимся пальцем куда-то за спину брата. Тот обернулся и увидел поднимающийся из-за сосен широкий луч света.
Вот уже несколько минут братья ползали на карачках по скале, в тщетных попытках восстановить по запаху ход событий.
- Ничего не понимаю, - признался Шенгар, поднимая нос от теплого, прогретого солнцем камня. - Думаешь, это был длинноухий?
- Нет, злой дух из ледяной пустыни, - съязвил Орог. - Кому бы это еще быть, как не эльфу! Только вот я тоже ничего не понимаю. Такое впечатление, будто он прилетел на крыльях, погулял туда-сюда, снял штаны и улетел обратно.
Старший брат потряс их единственной находкой: светло-серыми штанами из тонкой плотной шерсти, в которые сам он едва мог просунуть руки, не говоря уж об использовании по прямому назначению, и протянул трофей Шенгару.
- Держи, подаришь этой… Как там зовут твою девчонку.
Тот не глядя упихал добычу в сумку.
- Не забывай про след животного, - сказал он. - Предлагаю пойти по нему, пока свежий.
Орог кивнул, задумчиво щуря желтые, с коричневым ободком глаза.
Через несколько часов преследования орки нагнали совершенно невероятного, на их взгляд, зверя. Похожий на безрогого оленя, с волосами на хвосте и непомерно длинной шее, он неспешно пощипывал траву на поляне.
