Варвара Мадоши - Экспресс следует без остановок
— Рискни поставить на это, — Элиас улыбался.
— Я не настолько азартен, — осклабился Гарри в ответ. — Но! Фицджеральд! Кабина следующая. Если вам не удастся остановить поезд или замедлить его, возвращаться вам придется через этот вагон.
— Знаю, — кивнул Фицджеральд. — Мы можем идти?
— Валяйте, — Гарри махнул пистолетом.
Они миновали вагон, ощетинившись стволами. Дина спрятали в середину. Гейб старался не встречаться взглядом со связанными пленниками.
В тамбуре с другой стороны вагона помещалась дверь в туалет и пахло там не очень. Однако они сгрудились на крохотном пятачке, перед следующей плотно запертой дверью. За ней не слышалось выстрелов и вообще ничего не слышалось. В мутном круглом окошке бродили коричневые тени.
Фицджеральд обвел взглядом своих спутников.
— За этой дверью кабина. Здесь уже было много всего, но что может твориться в кабине — одному богу известно. Вы будете драться со мной за управление, Мора?
— У меня в самом деле кончается ресурс, Фицджеральд, — пожала плечами Мора. — Но вас я бы одолела. И миссис Моллиган с мистером Симсом тоже.
— Не сомневаюсь, — кивнул тот. — И все же?
— Вы знаете, как взломать базу данных поезда? — спросила она напрямик.
— Я надеюсь на это.
— Тогда вы попробуйте. Кроме того, мне нужна ваша помощь и в другом. Кабина может попытаться включить меня в свою систему. В незапамятные времена я и в самом деле была охранным элементом. В прошлый раз я еле сбежала. В этот… учитывая, что мы натворили в предыдущих вагонах, поезд должен потерять часть ресурса.
Фицджеральд церемонно ей поклонился.
— Мы сделаем все возможное.
Мора открыла дверь.
* * *В этот раз их через порог словно втянуло — и дверь закрылась за спиной с неприятным чавканьем. К счастью, пол, на который они свалились грудой, оказался мягким.
— Охраняйте Мору 54! — приказал Элиас.
Но не было ни малейших признаков того, что поезд собрался захватывать киборга.
Зато они почувствовали звук.
Поезда стучат колесами, урчат двигатели, перестукиваются дверями и переговариваются голосами пассажиров. Этот же поезд — рычал.
Рычал низко, утробно, из самых глубин своего существа. Звук пронизывал все тело, отдаваясь зубной болью и ломотой в костях.
Загорелся свет — бледно-розовый, с багровым оттенком, очень неприятный.
— Черт возьми, — сказала Мег Моллиган, глядя на вилы, которые она держала в руках. — Вам повезло, шеф, что я не проткнула вам зад.
— Хреновый здесь обменный курс, — мрачно заметил Гилберт, взмахнув своей тяпкой. — И вот что удивительно! Я помню, как сам ее делал!
— Хей-хо, — сказал Элиас, поднимаясь и подавая руку Море. — Зато о патронах беспокоиться не надо.
У него в руках был длинный кожаный хлыст.
— Здесь вообще нет огнестрела, — ответила Мора.
Вставала она с трудом и даже помогала себе длинным хвостом.
Они стояли в узком душном коридоре. Пол под ними и стены вокруг неприятно пульсировали.
— По-моему, мы внутри живого существа, — заметил Гилберт.
— Мне тоже так к-кажется, — юноша-сектант заикался.
— И сейчас ты скажешь, что это воплощение богини, — съязвила Мег.
Она оперлась на вилы, достала из кармана небольшую костяную пудреницу и деловито принялась наводить красоту.
— Н-нет, — ответил юноша. — Не скажу. Б-безусловно, б-богиня не может так воплощаться. Я думаю, что этот п-поезд — ее в-враг. К-который выпивает ее сны.
— Думаю, — произнес Элиас, — скорее его нужно назвать инструментом постепенного разрушения мироздания.
Сектант сощурился, глядя на него.
— Это одно и то же. К-как давно вы знаете?
— У меня маленькая, но очень хорошая консультационная фирма, — покачал головой Элиас. — Мой хлеб и масло… Подозревал — достаточно давно. Но догадался только теперь.
— Вы согласны, что п-поезд надо разрушить?
— Нет. Пока еще рано делать выводы.
И только тогда Мег поняла, что густой, утробный рев, доносящийся отовсюду — это стоны. Впервые она подумала о том, как поезд выглядит снаружи. «Наверное, это волк, — решила Мег. — Белый длинный волк, который, высунув язык, мчится по рельсам… Тяжело дышит, задыхается, а остановиться не может…»
— Это червяк, — произнесла киборг-дива. — Пойдемте. Лучше не терять времени.
— Вы что-то вспомнили? — спросил Фицджеральд.
— Да, — после секундной паузы она добавила. — Поезд не будет меня захватывать. Сейчас я ему ни на что не сдалась.
Коридор оказался длиннее, чем они предполагали. Мег подумала: чудесно, что по стенам хоть желудочный сок не течет.
— Мы в какой части тела? — спросил Гилберт. — Кишечник, желудок?
Видно, думал о том же.
— Я же сказала, это червяк, — ответила Мора.
Они вновь стояли перед сомкнутой мембраной.
— Мисс киборг? — поинтересовался Фицджеральд.
— Это ненастоящая дверь, — заметила Мора. — Вагон же последний.
— Поезд, а поезд! — засмеялся Гилберт. — Пропусти нас по-хорошему, а то будет по-плохому! — и поднял свою тяпку.
Мембрана разъехалась, впуская изнутри чуть более яркий свет. Фицджеральд посмотрел на своего подчиненного с интересом.
— Да так, догадался, — пожал плечами Гилберт.
Мег вступила первой, воинственно выставив вилы перед собой. И замерла.
Впечатление, что она оказалась в чьем-то черепе, было полным.
Неровные угловатые выступы изнутри. Спереди два окна, точно две глазницы… как у животного, а не птицы или ящера. Отверстия, как дырки в черепе, и через них просвечивает красновато-коричневая дышащая масса.
Спереди, под глазами, из стены кабины выступал параллелепипед, покрытый отвратительно шевелящейся бахромой — пульт управления.
Зато перед «глазами»-экранами ритмично двигалось что-то черное и непонятное.
«Точно, червяк», — подумала секретарша и ощутила тошноту. Она терпеть не могла гадов, и только мысль о том, что киборг не обязательно права, удерживала ее от обморока в тоннеле.
— Здесь никого нет, — крикнула она и грязно выругалась.
Шагнувший следом за ней Фицджеральд присвистнул.
— Мег, голубушка, — проговорил он, — у червяков нет черепа. Так что успокойтесь.
— Правда? — Мег сразу же почувствовала облегчение. — Как же вы хорошо меня знаете, шеф!
— Это мои обязанности, — он улыбнулся. — Ээээ… господин поезд? Счастлив составить с вами знакомство.
Бахрома спереди на пульте разошлась, и за нею показалось лицо — от природы смуглое, но в этом освещении землистого цвета. И до ужаса невыразительное. Размером оно было в два или три раза больше человеческого.
Пухлые темные губы разошлись, между ними показался кончик языка. Все-таки это было жутко — словно ожила статуя или посмертная маска. Гилберт непроизвольно вскинул свою тяпку, остальные лучше себя контролировали.
— Меня зовут Колдуэл Пател, — проговорило лицо. — Опять вы на мою голову, мисс киборг! Чего вы от меня хотите, а?
Мора молчала, словно колебалась. Остальные повернулись к ней: им первый раз случалось видеть, как киборг мешкает с ответом.
— Я хочу увидеть своих создателей, — наконец произнесла Мора 54. — Это все. Вы знаете, как к ним попасть, Пател?
Лицо сложило губы трубочкой и свистнуло.
— Опять двадцать пять! Этот поезд идет по круговому маршруту, я его не контролирую — даже сейчас! Вы бы меня еще в небо взлететь попросили!
— Между прочим, один из вагонов летит в космосе. Вы позволите… так сказать, проверить одну гипотезу? — Фицджеральд шагнул к пульту.
— Пожалуйста, — ответил Пател и опустил веки. — Мне уже похрен.
— Это может занять какое-то время, — обратился Фицджеральд ко всем остальным. — Займитесь чем-нибудь, а?
Мег села на пол и снова достала пудреницу.
— Вы как хотите, — произнесла она, — а я чертовски устала. Ни у кого попить нет?
— У тебя фляжка, — подсказал Гилберт.
— Фу! — Мег сморщилась. — Это не питье, это лекарство. От сердца. А картишки?
— Картишки найдутся, — Гилберт вытащил колоду из кармана.
— Я присоединюсь, — неожиданно сказала Мора 54.
— А что, давайте, мисс киборг! — обрадовалась Мег. — Юноша, как там тебя… Будешь?
— Меня зовут Д-дин, — отозвался сектант. — Нет, спасибо. Вы п-правда можете сейчас играть?
Он наблюдал за действиями Фицджеральда. Мег, все еще сидящая на полу, вытянула шею, пытаясь разобрать, что там происходит на пульте.
По верхней панели ползали разноцветные жучки, ныряя в густой ворс. Фицджеральд поймал несколько и деловито пересадил на другие части пульта. Один жучок зарылся вглубь, другие продолжили бегать. Купец провел пальцем по внешней поверхности, оставив несколько бороздок. Одна из них углубилась и превратилась в щель, две другие побежали, змеясь, словно трещины по стеклу. Четвертая исчезла.
