Татьяна Андрианова - И грянул в Хренодерках гром…
Путь жреца Всевышнего до уединенного жилища лесной отшельницы был тернист и извилист. Разумеется, Гонорий точно знал, где проживает ведьма, но болезнь, полученная во время затяжного ливня, засела глубоко в легких и отзывалась болью в груди, где постоянно что-то хлюпало. Кашель же бил такой, что сухое тело старца мучительно содрогалось и сгибалось пополам. Мысли путались, разбегались в разные стороны, перед глазами, и без того близоруко щурившимися, все плыло, а иногда появлялись разноцветные круги. Видимо, Всевышний не оставил верного служителя своей милостью, раз старик не заблудился и благополучно достиг цели своего путешествия, буквально рухнув на руки потрясенной ведьме.
– Там… маги… уходи… – судорожно прохрипел он и потерял сознание.
Все с ужасом уставились на девушку, словно жрец явился не на своих двоих, а был коварно заманен ведьмой в ловушку.
– Ну? – встрепенулась Светлолика. – Чего стоим? Кого ждем? Быстренько помогаем уложить служителя Всевышнего в постель. Это же надо в таком состоянии по лесу разгуливать!
Вокруг закипела бурная деятельность. Жреца торопливо раздели, обмазали мазью, замотали шерстяной тканью, сквозь стиснутые зубы умудрились влить немного целебного отвара, смешанного с остатками эльфийского меда, и уложили в кровать.
Маги, явившиеся через пятнадцать минут после появления жреца, с удивлением обнаружили открытую дверь, девиц, зверей и домового, которым до новых гостей вовсе не было дело. Вешил пытался было предложить свои услуги, тем более состав мази и отвара сильно заинтересовал его как ученого, но ведьма пригрозила огреть мага ухватом, если не угомонится и не перестанет мешаться под ногами.
– Это же местный жрец, – удивился Вешил, признавший наконец в замотанной мумии явившегося ему ночью старика.
– Да-а, тощий он у них какой-то, ровно бродячий пес, – укоризненно вздохнул Т. – Не кормят его здесь, что ли?
– Ты не понял… это же жрец! – воскликнул Вешил.
– И что? – заинтересовалась наконец очередными незваными гостями Светлолика. – Он чем-то отличается от обычных людей? Его как-то иначе лечить надобно?
– Да ладно тебе расстраиваться, – фыркнула Доненька, уже вполне освоившаяся в доме ведьмы. Ну ведьма, ну и что? Девка как девка. А что на язык остра, так нечего проходимцам спуску давать. Не ровен час, обнаглеют. – Пользовала его раньше, помогало же.
– А ты его и раньше лечила? – тут же заинтересовался Вешил. – Он же жрец, а ты ведьма. Вы должны друг друга на дух не переносить.
Но Светлолика, на чьих руках оказался неожиданный пациент, потеряла всякий интерес к магам, рассудив, что поговорить можно и после, а больному нужно бульон сварить. Вместо нее ответила Доненька:
– Так ведь жрец у нас старенький, в возрасте почтенном. Храм большой, но тоже не нов. Зимой такой не протопишь толком. Только на воскресной службе народ набьется да надышат, а так – сквозняки гуляют. Вот жрец и простывает. Светлолика часто ему мази всякие делает, отвары дает. А как без этого? Она же единственная ведьма на всю округу.
Вешил задумался. Как ни крути, а странный этот Безымянный лес и люди вокруг проживают странные. Где это видано, чтобы ведьму звали лечить жреца и жрец при этом не предавал ее анафеме и не возражал?
– Ой! А это, кажись, Лютый! – воскликнул Намурас. Взглянул в серьезные глаза зверя, на всякий случай спрятался за спину наставника и только оттуда добавил: – И Пантера с Луной тоже из наших.
Оборотни вовсе не считали себя «ихними», они подобрались и оскалили внушительные зубы в знак протеста.
– Какие дивные имена! – обрадовалась Светлолика, не обращая внимания на перекошенные «радостью» встречи с магами морды вервольфов. – И главное, подходящие. Так и буду вас звать.
– А что они тут делают? – не унимался ученик, ощутивший себя в полной безопасности за широкой спиной.
Как он умудрился сложиться, чтобы уместить долговязую фигуру за спиной коренастого мужчины, – загадка.
– Живут, – отрезала ведьма. – Кому не нравится, могут идти к лешему.
– Так мы только что от него! Он велел передать, чтобы ты не беспокоилась насчет ведьмаков, он лес закроет, – сообщил Флоднег, не спуская заинтересованных глаз с вервольфов.
И все-таки как она их приручила? Да еще в столь короткий срок? Загадка.
– То есть вы просто зашли мне об этом сообщить? – лукаво прищурилась девушка, словно прекрасно знала корыстность их побуждений, просто давала выйти из положения с гордо поднятой головой.
– Да, – пискнул из-за спины Флоднега Намурас, все еще не решавшийся покинуть убежище.
– Считайте, что предупредили, – кивнула она. – А раз так, пора и честь знать. Вон Доненьку заодно проводите домой, а то Вяз Дубрович лес закроет, и она здесь останется. И про жреца голове рассказать надобно. Вдруг искать начнут?
Маги хотели было возразить, что, мол, даже чаю еще не попили, да и горячий напиток им никто не предложил, что крайне негостеприимно со стороны хозяйки, но неожиданно оказались снаружи перед закрытой дверью и возражать стало некому. Причем никто из пятерых так и не понял, как это вообще могло случиться: только что стояли и разговаривали с ведьмой, вдруг – бац! – стоят снаружи и дружно пялятся на закрытую дверь. Осмелевший Намурас предложил высадить дверь и высказать зарвавшейся отшельнице все, что маги думают о ее гостеприимстве (или вопиющем отсутствии такового). Но тут изба поднялась на мощные куриные лапы, подняла птичью конечность и предъявила инициатору дебоша внушительный кулак. После чего мысли о погроме оставили буйную голову ученика, и он тут же возжелал возглавить торжественные проводы селянки.
Доненька вздохнула. Ей очень хотелось остаться. Прокляла бы ее Светлолика или нет – неизвестно, а вот интересный досуг явно был бы обеспечен. А по возвращении все девицы от зависти облезли бы, узнав, что она запросто проживала в доме отшельницы. К тому же, если намекнуть, будто Светлолика кое-какие слова ей нашептала по дружбе, никакая девушка не посмела бы заглядываться на ее Сарата из-за опасения обзавестись чирьем на филее.
Светлолика провожала гостей задумчивым взглядом в щель приоткрытого ставня. Произнесенное магами слово «ведьмаки» повисло в воздухе, словно нехорошее. Откуда-то появилось странное тяжелое чувство, будто она слышала его где-то прежде, но никак не могла вспомнить, как ни старалась.
– Ведьмаки. – Она осторожно покатала слово на языке, словно пробуя на вкус малейшие его оттенки. – Ведьмаки… Слово-то какое!
Дорофей, чье настроение улучшилось после того, как выяснилось, что прибивать гвоздями ничего уже не надо, легко вспрыгнул на подоконник.
– Слово как слово, – насмешливо фыркнул он. – Вполне себе обычное. Даже ведьмам чем-то родственное. Чего ты всполошилась-то? Может, не по твою душу нагрянули?
– Может, и не по мою, – не стала спорить Светлолика.
Эпилог
В самой большой избе, где жила Мать Медведица, часто собиралась детвора клана меняющих облик. Всегда интересно послушать старую шаманку. Множество рассказов знает она. О звездах, о лесе, о магах, о том, как облики ищут и как болезни заговаривают, как в лесу траву нужную найти. Некоторые рассказы повторялись не один раз, но оттого не утрачивали своей прелести для собравшихся. Казалось, повтори она их хоть сотни раз – не устанут слушать.
Маленький Ясь, который только недавно нашел свой первый облик и теперь страшно этим гордился, считая себя невероятно повзрослевшим, попросил:
– Мать Медведица, расскажи нам о ведьмаках.
– Расскажи, расскажи, – тут же послышалось со всех сторон. – Пожалуйста.
Мать Медведица улыбнулась. Поправила платок, повязанный поверх седых кос, сверкнула голубыми глазами.
– Ну хорошо. Слушайте. Только, чур, не жаловаться, что кошмары снятся.
– Не будем, – откликнулась детвора.
Взрослые, мол, сами любой кошмар испугаем да трепку ему зададим.
Шаманка усмехнулась. Просили, ну так слушайте.
– Магов нужно бояться. Маги считают нас зверями, приходят в наши леса, ловят нас, надевают страшные ошейники подчинения. Они запирают нас в облике, и оттуда уже не вырваться, ибо нет дороги назад. Нет ничего страшнее этой участи – быть запертым в одной своей ипостаси. Но хуже всего – ведьмаки. Они искусственны. В их крови собрана кровь многих созданий, и они завидуют тем, кто получил свои способности обычным путем – от рождения. Если увидите их, бегите. Бегите со всех ног, лап, крыльев. Потом прячьтесь. А отдохнете – бегите дальше. И никогда – слышите? – никогда не возвращайтесь обратно.
