Людмила Макарова - Оперативный резерв
Это длилось мгновение, а в следующее раскрылся еще один портал – черный до жути и дрожи в ногах. Лариса развернулась, отреагировав на новую угрозу. Сумрак вздохнул и отхлынул, заклубившись по углам. Настю с Никитой отбросило в сторону. Это кто-то из своих постарался. Их не ударило, а мягко утащило вдоль стены белым вихрем. Из портала вышел коротко стриженный худощавый человек лет сорока на вид с каким-то сосудом в руках, дымящимся Тьмой так, словно там сидел самый настоящий джинн. Со стороны Темных долетел восторженный вздох: «Завулон!..»
Лариса взмыла вверх и ринулась к нему. Сосуд в руках шефа Дневного Дозора распался на две половинки. Это было эффектно. Молодая женщина словно зависла в невесомости, окутанная электрическим синеватым свечением, обрамленным темным ореолом. И под внимательным взглядом печальных глаз древняя сущность, засыпавшая на века, медленно опустилась к ногам Завулона. Через несколько секунд обмякшая девушка неподвижно лежала на бортике бассейна, свесив руку в воду. В том месте, где кисть руки соприкасалась с поверхностью, вода подернулась пленкой и искрила.
– «Фриз»! – тихо ахнул Никита.
Он подхватил пошатнувшуюся Настю, обессиленно положившую ему голову на плечо, и усадил ее на низкую скамеечку.
– Нет… я ничего… – прошептала она и обняла себя руками за коленки. Никита торопливо сбросил куртку, накинул ей на плечи, выпрямился и развернулся, не зная, чего ждать дальше.
Завулон что-то вежливо напомнил Инквизитору, передав ему в руки пустой сосуд, восстановивший целостность. Темные при этом таращились на шефа как на божество; чего больше было в их взглядах – страха или почтения, – Никита определить затруднялся. Два других Инквизитора в длинных серых балахонах забирали тело Ларисы.
Сам Завулон тем временем о чем-то переговорил с Пресветлым Гесером, рядом с которым стояли Ольга и Антон Городецкий. Его жена Светлана, видимо, осталась дома с больной дочерью. Ничего. Как раз сейчас девочка должна стремительно выздоравливать. За последнее время Сумрак получил столько, что грех не восстановиться.
Чуть поодаль, у самых дверей, стояли Илья, маг-перевертыш и несколько элитных оперативников Ночного Дозора. Они проследили взглядом за Темными Иными, покидавшими место событий, и тоже двинулись к выходу.
Басоргин подошел к Никите с Настей, поднявшейся ему навстречу.
– Как вы себя чувствуете, Анастасия? – спросил он, кивнув Сурнину.
– Все хорошо, только я ничего не понимаю, – растерянно сказала Настя.
– Ну, это не страшно. Никита вам дома все объяснит еще лучше меня, – сказал он и перевел взгляд на Сурнина.
– Теперь – да… – подтвердил Никита. – С «фризом» они все-таки поработали. Заметили, Эдуард Карлович? Никакого фона.
– Все заметили, – заверил его Басоргин.
– А как Инквизиция так легко… – начал Никита.
– Тут как раз все ясно, – сказал Эдуард Карлович. – В поисках и изучении артефактов нет состава преступления. «Фриз» отработал на всеобщее благо и добровольно сдан на хранение вместе с вместилищем и объектом, заключавшим в себе непосредственную угрозу. Еще и при каких свидетелях!
Он кивнул в сторону Светлых, покидавших место событий.
– Все-таки свели вничью, – заметил Никита, не скрывая досады.
– М-да… Это они умеют, – вздохнул Басоргин.
– Эдуард Карлович! В Москве и ближнем Подмосковье тысячи Иных, – сказал Никита, спохватился и понизил голос. – Если считать Светлых и Темных. С Подгорным понятно – он единственный в своем роде. Огненные жонглеры тоже не на каждом шагу встречаются. С парашютистом сложнее, но выборка меньше, их не так много – тех, кто фанатично увлечен этим делом много лет, а не просто разок попробовал или прыгал в армии… Но в бассейн по воскресеньям ходит куча народу! И тот же Слава Мельниченко, который дайвингом увлекается… Почему Настя?
Никита остановился на полуслове и посмотрел на жену так, словно впервые ее видел.
– Их критерии остаются загадкой, Никита, – задумчиво ответил Басоргин, кивнув на то место, где несколько минут назад лежало тело Ларисы. – Как и ответ на вопрос, что именно мы от них унаследовали и каким образом. Тут научному отделу еще работать и работать. Во всех случаях, кроме вас, Анастасия.
У Насти, которая и так мало что понимала, округлились глаза.
– А при чем тут я? – спросила она.
– Твоя жена, – негромко сказал Басоргин, глядя Насте в глаза, – потенциальный маг-перевертыш крайне редкой и древней спецификации, наследующей связь со стихией воды. В некоторых источниках она упоминается как дельфин, но это условное название, оно возникло много позже. Изображений, к сожалению, не сохранилось. И на сегодня, насколько я знаю, эта способность считается утерянной. Сотрудникам Ночного Дозора с большим трудом удалось найти жалкие крохи информации. Вы единственная в своем роде, Анастасия. Успехов вам в Дозоре.
– Спасибо… – пролепетала Настя, окончательно сбитая с толку.
Басоргин уже собрался уходить, но вдруг обернулся, словно вспомнив что-то важное.
– Ах да! Никита, второй уровень хочешь? – спросил он.
– Что? Какой еще… Нет! – поспешно сказал Сурнин, вспомнив Настю, застывшую у самого бортика как над краем бездны, и вспыхивающие лепестки огня в ауре однажды оступившегося Светлого Иного. Лучше и не думать о том, какие искушения и испытания самоконтроля поджидают на «верхних этажах». – Хочу в отпуск, – вздохнул он.
– Двух недель со мной не проработали – один в больнице лежит, другой в отпуск просится. Р-работнички! – Басоргин улыбался. – Вон твое руководство стоит, с ним и разбирайся. Вопросами подготовки и переподготовки персонала сейчас Городецкий занимается. Я считаю, что ты переподготовку прошел, но ты все равно с него начни, – посоветовал он на прощание.
– А кто в больнице? – сказал ему вслед Сурнин.
– Да Александр отличился. Не волнуйся, глюкозы в него налили так, что хоть сейчас в Сумрак, все в порядке.
Басоргин отошел.
– Настюш, ты как? – спросил Никита.
– Я вообще никак. Это что-то совсем… за гранью… – прошептала Настя, скинула куртку и протянула ему. – Э-э… а моя где?
– Пойдем отсюда. Сейчас все найдется, – сказал Сурнин и обнял ее за плечи.
– Слушай, оно… Она была похожа на Ларису… Почему?
– Я тебе говорил, что в Дозоре больше вопросов, чем ответов…
Где-то в душевых капала вода, на дорожки сыпались с потолка пласты штукатурки, и время от времени со звоном падали вниз едва державшиеся на стенах осколки разбитого кафеля. Шеф Ночного Дозора задумчиво оглядел последствия и присел на чудом уцелевшую стартовую тумбочку. Басоргин подошел, встал перед ним и склонил голову в коротком поклоне.
– Ты был прав, Пресветлый Гесер. Появление Зеркального мага не так просто предугадать, как я надеялся. – Он вздохнул, достал из внутреннего кармана пиджака сложенный вчетверо лист, который развернулся и разгладился в его руках, и протянул шефу.
– Это что? – поинтересовался Гесер.
– Мои признательные показания. Там все подробно изложено, дозорный Никита Сурнин здесь ни при чем. Я подтверждаю, Пресветлый Гесер, что не было в том ни его желания, ни его вины, – произнес Басоргин.
Шеф пригладил волосы и чуть сощурил глаза.
– Оставь на память, – неожиданно предложил он. – У меня есть для тебя кое-что получше – официальное помилование. Срок наказания истек. У Инквизиции нет оснований для его продления.
И он в свою очередь протянул конверт, который держал в руках, прикрыв до времени от посторонних глаз.
– Что ни говори, а приятно отдавать сотрудникам в руки подобные распоряжения…
На сей раз у Светлого Иного, что стоял напротив, слов не нашлось.
– Ты догадался раньше, Эдвард, но я не могу понять когда, – задумчиво продолжил шеф Ночного Дозора, скользнув взглядом по распахнутой двери душевой, через которую Никита только что увел Настю.
Басоргин убрал конверт, чтобы скрыть предательскую дрожь в пальцах.
– В ту ночь, когда Никита воспользовался амулетом, – глухо сказал он. – Так они умирали. Но далеко не сразу, не в бою. Много позже, поодиночке… Так вот Никита, – решительно перебил он сам себя, – вернее, его реакция заставила меня многое вспомнить и кое о чем задуматься. Догадка подтвердилась, когда он признался, что пророк снизошел до разговора. Сегодня ты сам все видел.
– Он знает?
– Нет.
– Напарник или кто-то из оперативников?
– Тем более.
– Хм… – сказал Гесер, помолчал и встал с тумбочки. – Не думаю, что ему хватит Силы, чтобы когда-нибудь использовать этот потенциал, – сказал он. – Но мне было бы куда спокойнее, если бы Никиту инициировали не мы, и совсем спокойно, если бы его не инициировали вообще.
– До безграничных возможностей, которые потянут за собой соответствующие проблемы, там еще очень далеко, – ухмыльнулся Басоргин. – Пока он способен только безгранично увязнуть в Сумраке и сгинуть в глубоких слоях, если не поумнеет. Вот лет через сто я бы начал контролировать каждый его шаг и вздох, чтобы не пропустить что-нибудь крайне занимательное. А пока пусть этот… Сумеречный маг… для начала очередной переходный возраст без потерь переживет. Буду работать – не буду работать, хочу выше – не хочу выше, то на армию Тьмы с шашкой наголо, то заявление на стол! – Басоргин, которому явно было что добавить по данному вопросу, безнадежно махнул рукой, сбавил тон и закончил негромко и вдумчиво: – Если он останется в Ночном Дозоре – это не самый плохой вариант, он не пропадет из поля зрения. Но второй раз подобрать ему наставника будет задачей не из легких. Парень несговорчивый. А это не тот случай, когда можно пренебречь подобными вещами.
