Кристофер Сташефф - Профессор Гарольд и попечители
Бельфеба открыла в удивлении рот и приникла к Ши. Он прижал ее к себе, и так они стояли, тесно прижавшись друг к другу. Наконец, отдышавшись, они огляделись вокруг.
— Не уверен, что мы попали в тот мир, куда хотели, — настороженно заметил Ши.
— О, так вот где мы. — Бельфеба все еще осматривалась вокруг, глубоко вдыхая благоуханный воздух. — Я чувствую что-то необычное. Это место очень напоминает мне мой мир, Гарольд, где мне дали жизнь и вырастили. Это не совсем мои родные места, но они совсем рядом.
Гарольд пристально осматривался вокруг, удивляясь тому, что сам не чувствует ничего подобного, оказываясь в Огайо.
— Ну все! — Бельфеба повернулась к нему, схватила его за руки; глаза ее блестели, усталость прошла, жизнь вновь кипела в ней. — Как нам разыскать Рида?
— Обычным образом, а как же еще? — Ши порылся в сумочке и достал из нее маленький блокнот в черном переплете. — В его столе я тоже пошарил.
На этот раз он более внимательно подбирал заклинание.
Как раз в этот момент Чалмерс выходил на улицу, чтобы подышать перед новым днем свежим воздухом, и в этот момент его глаза уловили какое-то необычное движение воздуха. Он повернул голову, и его челюсть отвисла от удивления.
— Гарольд! — Он остановился в оцепенении и простоял в такой позе достаточно долго.
Ши был несказанно рад тому, что увидел: его бывший шеф пялился на него в полнейшем недоумении. Однако сам он ничуть не удивился, потому что увидел действенность заклинаний доктора Рида Чалмерса, восстанавливающих силы и омолаживающих: вся голова его была покрыта густыми и гладкими волосами, на которых не было ни одной седой нити, и только по морщинкам на его лице можно было понять, что он улыбается.
Наконец Рид пришел в себя и бросился к ним с распростертыми объятиями.
— Дорогой мой друг, как я рад снова видеть вас! Бельфеба, красавица! Как это прекрасно! Просто здорово! — Он взял их за руки и, как родитель детей, повел к дому. — Флоримель будет в восторге, так как в последнее время мы почти никого не видели. В этом, если можно так сказать, одно из неудобств, испытываемых магом: не много найдется людей, которые пожелали бы дружить с вами; ну разве что соседи, но и их в этих лесах можно перечесть по пальцам. Ах, как это все-таки здорово!
— Мне очень жаль, что мы не предупредили вас о нашем прибытии, — извинилась Бельфеба.
— Да что вы, моя дорогая! Я тоже хорош, ведь я до сих пор так и недоработал заклинание для переноса объектов в другой мир! Как, интересно, вы могли оповестить меня? Флоримель будет вне себя от радости!
Так оно и было.
В отличие от Рида ее, казалось, совершенно не трогало отсутствие общества и оторванность от социальной жизни.
— Честно говоря, — призналась она Бельфебе, — я чувствую огромное облегчение, поскольку нет необходимости постоянно приспосабливаться, чтобы угодить двору, и вечно быть в напряжении, поскольку не всегда знаешь, к кому относиться с пренебрежением, а перед кем заискивать.
Бельфеба улыбнулась:
— Я более чем согласна. Что до меня, так мне тоже больше по душе одиночество и непосредственность лесных жителей, чем интриги и обманы, которыми изобилует жизнь в замке.
— Вы так говорите, как будто вас зазывают переселиться в спокойный и уютный домик в чаще леса, — заметил Ши, внимательно слушавший беседу дам.
— Еще стаканчик? — Чалмерс потянулся к фляжке с рубиново-красной жидкостью.
Они находились в комнате Флоримель, просторном, залитом солнцем помещении с высоким потолком и двумя рядами окон, смотревших на восток, расположившись в удобных креслах и запивая вином мелкое хрустящее печенье. Стены комнаты были задрапированы гобеленами, а пол застлан пушистым восточным ковром.
— Спасибо, думаю, мне хватит и одного, — ответила Бельфеба, улыбнувшись, отчего на ее щеках показались прелестные ямочки.
— А я еще не допил первый, — сказал Ши, обводя комнату взглядом. — Вы прекрасно устроились, док.
— О, благодарю вас, — отозвался Чалмерс, тоже оглядывая комнату. — Мои опыты продвигаются весьма и весьма успешно.
— Опыты? — Ши посмотрел на него с изумлением. — Вы хотите сказать, что сделали все это сами?
— Да нет, ну что вы! Такие гобелены и ковры невозможно купить сейчас даже во Франции. Я должен был составить заклинание, для того чтобы перенестись во Фландрию за гобеленами, а потом — в Персию за коврами, — при этих словах Чалмерс насупился, — хотя жители Персии убеждали меня не называть их персами, так как их предки, по всей вероятности, произошли в древности от воинов Ксеркса[6] и только их с полным основанием можно называть…
Ши решил, что настал момент, чтобы перевести беседу в нужное для него русло:
— Скажите, когда вы были там, как и чем вы расплачивались за это?
— Ну, деньги — это не проблема, — заверил его Чалмерс, — сразу по прибытии туда я создал заклинание, превращающее гальку в драгоценные камни, однако превратить свинец в золото мне пока не под силу…
— Золото, вероятно, будет радиоактивным, если вам удастся получить его из свинца, — предположил Ши, — это как раз имеет отношение к экспериментам, о которых я хочу побеседовать с вами, док.
— Ну, в Огайо эти эксперименты для вас не представляют никакого интереса! А кстати, вы до сих пор живете в Огайо?
— Да, и я до сих пор еще работаю в должности штатного психолога в Гарейденском институте, а из этого, в свою очередь, следует, что я еще и преподаватель на полставки на кафедре психологии.
— Что вы говорите! — Чалмерс озабоченно свел брови к переносице. — А я и не предполагал, что поставил вас в такое затруднительное положение.
— Боюсь, мое положение и впрямь затруднительное: ведь я даже не могу принять на работу новых сотрудников, пока Полячек и Байярд не уволятся.
— Вы не упомянули меня, — с неудовольствием добавил Чалмерс. — Что касается Байярда, тут я ничего не могу сказать, а в отношении Полячека скажу только, что поведение его крайне безответственное.
— А чего еще можно ожидать от Полячека? — спросил Ши. — Чрезмерный энтузиазм, свойственный юному возрасту, со всеми вытекающими последствиями, док. А чем он занят сейчас?
Чалмерс вздохнул:
— Он подался куда-то с деревенской девушкой и дает о себе знать раз в несколько месяцев. Я не могу ничего сказать о том, где он сейчас находится, хотя постоянно получаю информацию о местах его пребывания, черпая эти сведения из слухов о разного рода несуразностях.
— Так что, наш непредсказуемый чих, то есть, простите, чех все еще чудит? — усмехнулся Ши. — И насколько я его знаю, он работает, изучая магию, с таким увлечением и с такой радостью, как ребенок, получивший в подарок новую игрушку.
— Да, но чувства ответственности при этом — ни на грош, — сокрушенно заметил Чалмерс, — если он умерит свой пыл по составлению заклинаний, то многие проблемы исчезнут сами собой. Но…
— А свои исследования он бросать не собирается? — спросил Ши. — Бедный Вотси! Наверно, ему удалось научиться вызывать демона, который не дает ему покоя и носит повсюду?
— Думаю, что нет, однако до меня дошли слухи о драконе с громадными челюстями. По всей вероятности, Полячеку представилась отличная возможность изнутри изучить анатомию пресмыкающихся. Сопоставив полученные известия, я могу предположить, что он сумел материализоваться вблизи этого животного на короткое время, а затем снова вернуться в свой мир. — Чалмерс покачал головой. И опасаюсь, что та магия, которой владеет Полячек, и его тяга к неограниченному познанию создают крайне опасную комбинацию, наподобие гремучего газа.
— Которая может стать формулой бедствия, — уточнил Ши.
— Да, но пока ему не удавалось в точности следовать предписаниям, за что нам надо благодарить Господа, — со вздохом сказал Чалмерс. — Я убедил Полячека ограничить свою научную работу теоретическими исследованиями и воздержаться от проведения экспериментов, по крайней мере пока он числится под моим началом, но рассказы о необычных происшествиях, которые доходят до меня, заставляют усомниться в том, что он хотя бы частично прислушивается к моим увещеваниям.
— Вот уж действительно: он ведет себя глупее глупого, — с негодованием произнесла Флоримель. — Неужто он не понимает, что ты старший маг?
— Боюсь, что Вотси никогда не относился серьезно к субординации и не проявлял уважения к опытности своих коллег, — вздохнул Гарольд. — Что ж, думаю, я как-нибудь смогу примириться с тем, что он не вернется, — закончил Ши, и в его голосе прозвучали нотки облегчения.
— Я, по крайней мере, могу его понять, — произнес Чалмерс, — а что касается меня, то не думаю, что в обозримом будущем у меня возникнет желание вернуться в Огайо, Гарольд, поэтому я охотно напишу и передам вам заявление об уходе.
