Роман Артемьев - Селеста
На сей раз, всматриваясь в разрушенный город и уже понимая, на что обращать внимание, Андрей отметил интересную картину. Банды покрупнее расположились на ночлег дальше от порта, чем небольшие группы по три-четыре человека, зато последних насчитывалось намного больше. Логично: в глухих местах оборванцев поджидала куда лучшая добыча, с другой стороны, опасностям они подвергались серьезнее. Поневоле охотники за сокровищами объединялись, искали вожаков, вооружались, со временем превращаясь в организованные отряды. Не исключено, что бандиты поделили между собой квартал и тщательно охраняли территории от посягательств конкурентов.
Должно быть, забравшаяся на просевшую крышу одного из домов девушка в рваных лохмотьях выглядела более чем странно. Вот только разглядывать ее было некому: бодрствующим часовым мешала темнота. Иное дело – сородичи. Те наверняка ее заметили, но по каким-то причинам не спешили знакомиться. На их несчастье, Андрей твердо вознамерился пообщаться сегодняшней ночью – слишком много у него вопросов накопилось. Правда, не на все из них упыри могут ответить, даже если захотят…
Червячок сомнения время от времени поднимал голову, и тогда землянину окружающий мир вновь начинал казаться кошмарным сном, виртуальной реальностью, созданной гипнотизером. Приходилось оглядываться, щипать себя, прислушиваться к доносимым ветром крикам, вдыхать запахи пыли и гари, в очередной раз убеждаясь в необычной для кошмара четкости ощущений. Вот только любой психиатр, да и просто интересующийся медициной человек прекрасно знает, насколько сложно больному отличить выдуманный мир от действительного. Без посторонней помощи тяжелые стадии болезни неизлечимы. Вдруг колдун-самоучка случайно нанес слишком серьезный урон, и сейчас Андрей лежит в коме в палате с обитыми мягким войлоком стенами, а дружелюбные мордовороты в белых халатах колют его шприцами?
Можно остаться ночевать на открытой улице. Тогда, по утверждению вчерашнего пленника, мертвое тело сгорит, и Андрей, может быть, вернется в родное, человеческое. Или погибнет, если действительно стал упырем. Вполне вероятна смерть от болевого шока – этого варианта тоже нельзя исключить. Умереть в сумасшедшем доме, изжарившись во сне под воображаемым солнышком… Материал не на одну диссертацию.
Нет уж, лучше не рисковать. Рано или поздно подсознание поможет, даст подсказку – до тех пор нужно просто выживать, копить информацию и силы. Время все расставит по своим местам. Пока же надо считать реальностью разрушенный город и женское тело – так проще выжить.
Девушка спрыгнула с импровизированной наблюдательной вышки и побежала в ту сторону, где вчера видела сородичей или кого-то на себя похожего. Впрочем, практически сразу она сообразила, какой глупостью будет с ходу влететь в засаду или просто напороться на людей, поэтому перешла на быстрый шаг. Постепенно замедляясь, все пристальнее прислушиваясь к ночной тишине, в конце концов Андрей не столько услышал, сколько ощутил присутствие впереди кого-то постороннего.
Вблизи стали видны человеческие силуэты, ноздри защекотал дымок костра. Люди: очередная банда на ночлеге. Двенадцать расположившихся возле огня бандитов и один часовой. В отличие от встреченных раньше оборванцев, эти вооружены. Любопытно. Ножи, топоры, копья с листовидным наконечником и нечто вроде грубого подобия алебарды – это нормально, это древнейшее оружие, простое и надежное. А вот луков не было, равно как и мечей. Щитов тоже не видно, метательное оружие представлено короткими копьями. И одеты они намного лучше – в грубо выделанную кожаную одежду, разбитые сапоги, на некоторых виднелись рубашки из ткани, пусть грязные и рваные. Впрочем, тряпья тоже хватало, не говоря уже о степени чистоты самих людей: порыв ветра донес до чутких ноздрей запах, более подходящий дикому зверю, чем человеку.
Хотя с такого расстояния подробностей не разглядеть, подбираться ближе Андрей не собирался. Сегодня голод вполне терпим, поэтому следует заняться делами поважнее, чем охота. На последних мыслях притаившаяся в глубине сознания тьма недовольно заворочалась: для нее возможность утолить жажду означала все.
Немного побродив вокруг стоянки, избегая привлекать внимание часовых, в конце концов Андрей наткнулся на первую в своей жизни нежить. Или нелюдь, или нечисть, черт их всех разберет: в тот момент ему было не до точной классификации. Средней высоты, до бедра девушки, с полной пастью клыков собака преградила путь, неподвижно замерев в темном переулке. Похоже, встреча стала неожиданностью и для нее, потому что тварь не набросилась с ходу – наоборот, слегка попятилась и предостерегающе замычала.
Верхней части черепа у существа не было.
Мозга тоже.
Противники замерли, изучая друг друга. После растянувшегося на века периода взаимного разглядывания Андрей, стараясь не делать резких движений, начал медленно отходить назад. Собака вновь замычала. Принюхалась. Недовольно фыркнула, дернула землю лапой, оставив на камне три глубокие царапины, но преследовать не стала.
Только завернув за угол, Андрей решился развернуться спиной и побежать, опасливо прислушиваясь – не раздается ли сзади быстрый перебор когтей, не передумало ли страшное существо отпускать неожиданного свидетеля?
Отбежав подальше, девушка замерла, осматриваясь. Андрей приходил в себя от нежданного шока. Какой-то кошмар. Будь зверюга настоящим монстром, отвратительным и не похожим ни на что встреченное прежде, – она не испугала бы землянина так, как самая обычная собака вроде лайки, только с аккуратно срезанной черепушкой. Такого он не ожидал. Пленник говорил о бродящих чудовищах, но, во-первых, сам он прежде не встречал их в городе. Во-вторых, люди всегда склонны к преувеличениям, и Андрей от услышанного рассказа просто отмахнулся. Запомнил, но всерьез не принял.
Зря.
– Новенькая, что ль?
Сиплый голос, раздавшийся откуда-то сбоку, заставил бы простого человека подпрыгнуть на месте. Мертвое тело, наоборот, замерло, чтобы резко отпрыгнуть в противоположную сторону. Рот сам собой злобно оскалился, из горла вырвалось глухое рычание.
– Новенькая, стал быть, – удовлетворенно хмыкнул скорчившийся в темном углу невысокий чело… упырь. Полуголый, с лихорадочно блестящими глазами и нервно облизывающимся языком, доверия сородич не внушал. Скорее, наоборот, что и подтвердила его дальнейшая речь. – Быстрая, теплая. Недавно пила. Повезло, повезло. Боги темные, вершители судеб, карающие и милосердные, пошлите добычу слуге вашему, не оставьте избранника, дайте крови. Крови. Плохо мне.
Внезапно обмякнув, словно сдувшийся резиновый мячик, он с тоской повторил:
– Плохо.
– Ты кто? – Андрей спросил и тут же обругал себя за глупый вопрос. Поспешил исправиться. – Давно ты такой?
– Давно, – заскулил упырь. – Второе лето.
Впрочем, временное помешательство прошло – или, наоборот, наступило короткое просветление рассудка, кто его разберет, – мужчина остро и заинтересованно блеснул глазами. Перед ним стояла невысокая девушка лет семнадцати на вид, с тонкими чертами лица и длинными светлыми волосами. Тонкокостная и хрупкая, с гибкой фигурой и маленькой грудью, она выглядела как идеал мужчины из числа любителей миниатюрных женщин. Точнее говоря, выглядела бы, отмой она лицо и тело от засохшей корки крови, а вместо порванной тряпки надень нечто более красивое. Или хотя бы чистое. Упырь неким чутьем ощутил свою – молодую и неопытную.
Он уже открыл рот, чтобы отпустить сальную шутку, когда девушка слегка подшагнула вперед, при этом взглянув прямо в глаза. Необычно она себя вела, неправильно. Все новые восставшие, прежде встреченные упырем, представляли собой жалкое зрелище: трясущиеся, жалобно просящие о помощи, голодные и смутно осознающие свое состояние. Или, наоборот, дико хохочущие безумцы, в эйфории от выпитой крови нападавшие на людей. Такие долго не жили. Эта, только что встреченная, выглядела слишком спокойной, слишком уверенной. И стояла-то как-то необычно – слегка наклонившись туловищем вперед, одна нога уперлась сзади в землю, руки вроде и расслаблены, однако прикрывают голову, корпус и – самое важное – горло. Смотрела настороженно, но без страха. Женщин редко учили драться, разве что в храмах или в знатных семействах.
Аристократка?
– Давно восстали, госпожа? – вырвалось невольно.
– Третью ночь. А ты?
– Второй год, – усмехнулся мужчина. – Меня Артаком звать.
Андрей внезапно сообразил, что представляться настоящим именем не стоит. Вообще вся его история в глазах местных будет выглядеть странновато. Лучше прикинуться потерявшей память: так безопаснее и позволит избежать лишних вопросов.
– Я своего имени не помню, память потеряла. – Сказал и порадовался, что в сальвском нет разделения по полам при разговоре от первого лица. Иначе могли бы возникнуть проблемы.
