Кирилл Юрченко - Люди в сером
Никем не управляемый «зилок» медленно, на пониженной, пополз к забору, с легкостью преодолел бордюр, подмял под себя растущий вдоль газона кустарник.
– Стой, дурак! Пьяный, что ли?! – прорвались крики с КПП.
Георгий надеялся, что из-за грузовика его не видно. Что есть сил, он припустил вдоль стены к углу забора, а от него – к спасительной кромке сосновой рощи.
Когда за спиной раздался легкий скрежет, Волков уже был достаточно далеко, чтобы его не могли догнать…
…Сквозь шумящий душ он слышал, как надрывается телефонный звонок. Это мог быть кто угодно. Пусть трезвонят. Выходить из ванной не хотелось. Вода хоть и была холодной, но Георгий почти не ощущал этого – всего десять минут назад он ввалился в свою квартиру и, если бы сразу не принял душ, упал бы замертво. Вода подбодрила его, помогла собрать остатки сил.
Телефон надрывался, и не было никаких сомнений, что звонивший долго не успокоится. Наконец, умолк.
Георгий, не одеваясь и не вытираясь, вышел из ванной, свернул грязный камуфляж и засунул в шкаф на самое дно, после чего прошлепал мокрыми ногами через коридор на кухню. В холодильнике, он помнил, оставалась непочатая водка. Достав холодную бутыль, он откупорил ее и сделал несколько глотков прямо из горла. Жидкость одновременно холодила и обжигала, душила, но была необходима, чтобы сбросить подступавшую нервную дрожь. Отдышавшись, он хлебнул еще. И еще, пока не пошла мимо горла. Закашлялся до слез и лишь тогда успокоился. Отдышавшись, поставил бутылку на стол. Глянул – на дне осталось чуть больше стопки. Он с гневом оттолкнул бутылку, та опрокинулась и, прокатившись по столу, грохнулась об пол, но не разбилась, покатилась к плинтусу, где замерла, наконец, плеснув оставшейся водкой.
Георгий вернулся в коридор и замер у зеркала, разглядывая себя. Лицо распухло – на губе и на правой скуле огромные синяки – больно притрагиваться. Ломило все суставы, как будто разгрузил полный вагон чугуна. Голова начала кружиться от вбрасываемого в кровь алкоголя. Пройдя в комнату, Георгий упал на кровать, уткнувшись лицом в подушку. Если недавно ему казалось, что усталость можно смыть душем, то сейчас она снова навалилась, да сильнее прежнего – одновременно с тем ныло и горело, как будто в жару, все тело. Казалось, и алкоголь не принес никакого облегчения.
Телефон зазвонил снова.
Георгий дотянулся и выдернул шнур из розетки.
Пусть весь мир катится к чертям. Спать! Надо спать!..
Сколько он провалялся, понять было невозможно. Разбудил его сильный грохот.
Георгий суматошно вскочил, ничего не понимая. Постепенно сообразил, что находится в своей квартире, лежит голый в постели, а грохот – это стук в дверь. Полевой? Решил узнать, что же такое необычное было в лесу? А может быть, Яковлев? Это вернее – только начальство может стучать так непозволительно грубо.
Но вдруг не Яковлев? Вдруг это люди, имеющие отношение к тому невероятному, что происходило в лесу. А может, и сам красномордый полковник заявился по его душу? Что, если он, как и Георгий, не поддался действию странной силы и не терял сознания.
Дверь грохотала под ударами кулаков.
– Волков! Открывай! – услышал он знакомый голос. – Я знаю, что ты дома. Соседи видели!
Все-таки Яковлев. Это лучше, чем кто-то незнакомый.
А если и Яковлев, то не по указке ли вышестоящего начальства он пришел, чтобы наказать своего подчиненного?
Можно сколь угодно гадать, но открыть все равно придется.
Георгий, сползя с кровати, подошел к шкафу, достал трусы и майку. Дверь все грохотала.
– Иду! – заорал он, натягивая белье.
Едва открыл замок, Яковлев ввалился в коридор – злой, какой-то весь растрепанный. Над вспотевшим лбом клоком торчали влажные седые волосы.
– Ты почему на работе не появился?! – возмущенно проревел он.
Георгий молчал.
Яковлев потянул ноздрями воздух.
– Ну-ка дыхни!
Георгий плотно сжал губы и мотнул головой.
– Ладно, и так чую, водку пил. А что у тебя с лицом? Кто это тебя так? Невестины ухажеры? Ты вот что, не думай, что я ничего не знаю!..
«Неужто знает?» – сквозь алкогольный шум в голове забеспокоился Георгий.
– Я понимаю, могут быть какие-то личные трагедии, – продолжал Яковлев, он уже выглядел не таким сердитым, – но в рабочее время надо заниматься работой.
«Ах, вон оно что. Он, видно, думает, что я из-за Светки решил уйти в запой? Оно и к лучшему».
– Собирайся! Машина ждет. Впрочем, тебя скоро кантовать придется?
– Ничего, Иван Сергеевич, я в порядке! – улыбнулся Георгий. – А куда собираться?
– Дело есть. Наши московские гости в беду попали…
И Яковлев рассказал ему вкратце, что столичные «мозголомы» (как он выразился) вместе с военными проводили какую-то операцию в лесу, после чего загадочным образом с ними со всеми случилось помешательство. Сейчас пострадавшими занимаются медики, а Яковлеву поручено отследить, что случилось сегодня утром у военной части, куда злоумышленник пригнал грузовик с несколькими такими же помешанными.
– Врезался в забор! Не иначе как диверсия? А? Ты как думаешь? – спросил шеф, словно ища поддержки.
Но было в его тоне нечто напоминающее насмешку. Будто он опять что-то знал наверняка. То, что не доступно пониманию Георгия.
«Ну конечно, смешно… – зло подумал он, – только и сейчас я вряд ли получу ответ».
– Не знаю, – вяло ответил он.
Появляться возле части было не с руки. Если увидят солдаты – могут узнать. К чему проблемы?
– Иван Сергеевич, а может, без меня обойдетесь? Мне и так хреново! – сказал Георгий, что, в общем-то, было недалеко от истины.
– Может, и обойдемся, – проворчал Яковлев.
Он прошел на кухню. Увидел валяющуюся под столом бутылку. Поднял, зачем-то понюхал. Наблюдая за ним, Георгий нутром чуял, что, опустошив почти целый пузырь, спас себя от большой неприятности. «Все-таки Яковлева на мякине не проведешь», – думал он, глядя на задумавшегося начальника.
– Давай так! – сказал Иван Сергеевич. – Остаешься дома и приводишь себя в порядок. А чтобы завтра мне как огурчик был! И очки черные напяль, чтобы людей не пугать. Понял?!
– Так точно! – выпалил Георгий.
Яковлев невесело хмыкнул.
– Позор… – пробурчал он, возвращаясь в коридор. – Закрывайся.
«Позор, Иван Сергеевич, чистейшей воды – позор!» – Георгию хотелось соглашаться с ним вслух.
Проводив шефа, он вернулся в кровать, но спокойный, безмятежный сон никак не приходил.
Так что же там все-таки было, в лесу? Летающая тарелка? «Нет, в это поверить вы меня не заставите», – думал он, хотя не мог бы назвать, кого именно он подразумевает.
Положим, это был какой-нибудь летательный аппарат. Например, американский… Это уже выглядит логичнее. Без всякой фантастичности.
«Но что это меняет в корне?»
Георгий подумал о краснорожем полковнике, который, придя в сознание, может вновь устроить допрос Волкова Георгия Ефимовича, естественно, с пристрастием. Впрочем, эта мысль отчего-то не доставляла ему сильного беспокойства. Почему-то он был уверен, что такого не случится, и гости из Москвы надолго вышли из игры. Из странной игры, правил которой он не знал.
Мысли Георгия снова вернулись к туману и непонятному беспамятству, в котором он пробыл всю ночь, и он не находил этому никаких объяснений.
Промучившись, он все же уснул. И снова его разбудил телефонный звонок. Только теперь в комнате было чернее черного – на улице уже стояла ночь.
– Георгий Ефимович? – послышался из трубки взволнованный шепчущий голос, который он сначала не узнал, а потом сообразил – это Лазаренко.
Ему казалось, что звонит гость из другого мира. Из того мира, где он еще не знал о существовании белого теплого Тумана. Именно так – с большой буквы.
– Что стряслось, Михаил Исаакович?
– Это снова происходит!
– Что происходит? – чувствуя, что ему не хочется думать и вспоминать, спросил Георгий.
– О-Ж-И-В-Л-Е-Н-И-Е! – старательно выговорили на другом конце провода. – Мне кажется, вам стоит на это посмотреть! Только поторопитесь, а то они уйдут!
– Они?
– Не могу говорить… Товарищ Волков, поспешите! Я буду ждать на улице.
Георгий мотнул головой, сбрасывая остатки сна. Встрепенулся.
– Хорошо. Я пулей!
Он бросил трубку и стал торопливо одеваться. В голове шумело, гудело, трещало, но сейчас ничто не заставило бы его остаться дома. Что бы ни происходило сейчас у Лазаренко в покойницкой, там ждет его хотя бы одна разгадка, и, чем быстрее он там окажется, тем лучше. Не запирая дверь, только захлопнув ее, Георгий сбежал по лестнице, выскочил из дома и помчался по улице бегом.
Через десять минут, почти протрезвевший от лихого кросса, он уже был у больницы. По памяти направился к запасному входу, где его встретил Михаил Иссаакович.
– Они и сейчас там! – доложил заведующий.
– Кто они?
– Один, по-моему, тот самый, которого мы видели у Коли Чубасова, – ответил Лазаренко, открывая дверь. – Только он вначале был один. А теперь не один – я думаю, что второй – это…
