Карина Шаинян - Цветной Дозор
– Неужели случайность? – воскликнула Тави, завершив свой рассказ. Семен покачал головой:
– Здесь я могу только предполагать. Местная Инквизиция или Дозоры, разве что? – Он на мгновение прикрыл глаза, просчитывая варианты. – Нет, вряд ли.
– А по-моему, логично, – неуверенно проговорила Тави.
– Нет, – решительно махнул рукой Семен. – Поверь, они бы не рискнули. Долго объяснять… Есть другая версия, получше. Видишь ли, Сумрак стремится защитить себя. Возможно, эти несчастные случаи были его способом уничтожить опасность.
Тави недоверчиво покусала губу.
– По-моему, если бы моей смерти хотел сам Сумрак, я давно бы уже была трупом, – сказала она.
– Никто не может до конца распутать нити судьбы, – пожал плечами Семен. – Других объяснений у меня нет. Еще вопросы?
Тави слегка покраснела.
– А на Гавайях вы тоже в Сумраке на доске катались? И рассказали мне нарочно?
– До катания в Сумраке, к счастью, тогда дело не дошло. А вот рассказал тебе…. – Маг размашисто почесал в затылке. – Да просто так рассказал, если честно. Люблю байки травить о прошлых делах. Некоторых.
– Я бы, может, и не догадалась, – задумчиво проговорила Тави. – А как вы спаслись? Ратну в лепешку смяло…
– Ну, мы не такие упертые, догадались вовремя выскочить в реальность. Андрея, правда, силой выдергивать пришлось, все порывался стоять до последнего. Даже когда стало ясно, что ничего мы не остановим и вся надежда только на тебя. Кстати, – сказал Семен после паузы, – на Андрюху не дуйся. Обо всех деталях операции знали только я и Гесер, даже Илью ввели в курс дела позднее… – Он снова замолчал, будто подбирая слова, потом вдруг пробормотал: «Нет, так не пойдет». Вытащил мобильник. – Андрей, зайди ко мне. Да, прямо сейчас, – коротко проговорил он в трубку.
– Не надо, – пискнула Тави.
– Надо, – отрезал Семен.
Тави настороженно сдвинулась на краешек стула. После встречи на темной дорожке в «Сансамае» они с Андреем больше не разговаривали, а та беседа была весьма неприятной. Настолько неприятной, что у Тави даже не хватило духу извиниться: казалось, любые слова будут бесполезны.
Она покосилась на Семена. Тот безмятежно просматривал какие-то документы, но в глазах мага ей почудилась скрытая усмешка. Наблюдает, как она отчаянно врет себе, и тихо веселится… Почему ей так нужно сохранить ледяной нейтралитет с Андреем? Не потому ли, что когда-то она почти влюбилась – а потом все разрушила? Проще оставаться равнодушной и свободной, чем безнадежно гнаться за потерянным…
Андрей появился буквально через полминуты. Увидев Тави, он закаменел лицом и демонстративно повернулся к Семену.
– По поводу неудачной инициации и вызванного ею конфликта, – сказал Семен, и парень деревянно кивнул. – У тебя, Андрей, есть застарелая проблема, от которой давно уже пора избавиться. Инициацию ты воспринимаешь как нечто опасное для себя и окружающих. Начинающий Светлый маг для тебя страшней Завулона.
Андрей попытался что-то сказать, но Семен жестом остановил его.
– Твой страх передался бы любому, и инициация провалилась бы. Ну а в случае с Настей добавились ее тараканы по поводу серого… и вуаля.
– Да, я не справился, – холодно проговорил Андрей.
– Ты и не мог справиться. Тебе говорили об этом несколько раз, но ты, со своим комплексом героя, пропустил слова старших мимо ушей.
На скулах Андрея проступили красные пятна.
– У меня нет комплекса героя, – выпалил он, дав петуха. – Я…
– Ты до сих пор винишь себя за один-единственный эпизод, в котором не был виноват ни на йоту. И это мешает тебе жить и работать. Мы пытались тебе помочь, но не смогли, а тут появился шанс. Знаешь ведь, как Борис Игнатьевич любит убивать двух зайцев… Нам не надо было, чтобы ты превратил Настю в Иную. Мы хотели, чтобы ты отбил ей всякую охоту к магии. Так что, Настя, не сердись на Андрея: лично он тебе не врал. И ты, Андрюха, не обижайся: по-другому Настя реагировать не могла, на то и был расчет. Только силенок больше оказалось, чем ожидали. Калечить тебя никто не собирался.
Андрей поджал губы.
– У меня что, вообще не было шанса справиться? – спросил он.
– Не было. Так бывает. Смирись уже. – Семен потянулся и выбрался из кресла. – Можешь идти. Настя, жду тебя на занятиях в понедельник в девять. – Он открыл дверь кабинета и театрально повел рукой. – На выход. Андрей, ты тоже.
– А… – Взгляд Тави растерянно заметался между старым и молодым магами.
– Настя, я устал, – проворчал Семен. – Я хочу поужинать и завалиться спать. Идите уже оба. Выпейте кофе. Заполируйте глинтвейном, чтоб согреться. Поругайте гнусных старых интриганов.
На лице Андрея проступило замешательство, сменившееся сосредоточенной задумчивостью. Он словно пытался решить в уме сложную задачу. Затянувшаяся пауза становилась уже неприличной; Семен, застрявший в дверях, недовольно приподнял брови.
– Тут недалеко симпатичная кофейня, – наконец выдавил Андрей.
– Ты так долго думал, что мне уже пора обидеться, – заметила Тави.
– Ну извини, – безо всякого раскаяния ответил тот. – Идем?
В коридоре Тави оглянулась на Семена. Ее замерзшая ладонь лежала в горячей руке Андрея. На спине висел рюкзачок с учебниками. Все беды остались позади; впереди радужно переливалось будущее. «Похоже на счастливую развязку, верно?» – мысленно спросила она. И старый маг с едва заметной заминкой кивнул.
СаундтрекThe Doors «RIDERS ON THE STORM»
Deep Purple «PICTURES OF HOME»
The Beatles «SGT. PEPPER’S LONELY HEARTS CLUB BAND»
Jimi Hendrix «RED HOUSE»
Depeche Mode «DREAM ON»
The Doors «SOUL KITCHEN»
Nina Simone «SINNERMAN»
Гражданская оборона «ИВАН ГОВНОВ»
Sex Pistols «SILLY THING»
Donovan «SEASON OF THE WITCH»
Apocalyptica «PATH VOL.2»
The Doors «WINTERTIME LOVE»
Часть третья
Драйв
Пролог
Это был странный мир, мир дождей и поросших дикими джунглями рыжеватых известняковых утесов, на сотни метров вздымающихся посреди равнины. Мир карстовых пещер, пышных мокрых папоротников, макак-крабоедов, гуляющих по серым илистым отмелям. Мир, где мечети соседствовали с буддистскими храмами, и курящиеся благовония во славу Учителя мешались в дымчато-розовом вечернем воздухе с пронзительным голосом муллы.
Маленький монастырь прятался в стороне от шоссе, у подножия скалы, окруженный плантациями масличных пальм. Узорные красные стены скрывали заросли; вечная тень гигантских сталактитов нависала над крышей с загнутыми углами. Проезжающие мимо могли догадаться о существовании храма только по установленной на обочине статуе лежащего Будды, выкрашенной золотой краской. Подперев голову рукой, он сострадательно улыбался путникам.
В один из переменчивых, дождливо-солнечных дней на пустынном шоссе, петляющем между скалами, появился пожилой монах. Он шел, слегка пришаркивая резиновыми вьетнамками; глаза смотрели сквозь старомодные очки сосредоточенно и спокойно. Путь его, видимо, лежал далеко, но монах никуда не торопился, размеренно шагая вдоль замысловатых изгибов дороги. В лужах под его ногами играло солнце; лучи казались робкими, какими-то мокрыми и прожили недолго: снова зарядил дождь. Монах бросил испытующий взгляд на непроницаемо-серое небо и с легким щелчком раскрыл старый зонтик. Красный купол с гнутыми спицами плавно заколыхался над головой.
Вскоре одинокого путника догнало дробное тарахтение мотора. Монах замедлил шаг, оглянулся, вытянув руку. Из-за поворота выскочил, подпрыгивая, мопед с прицепом и остановился, повинуясь жесту. Видимо, ехали с ближайшей плантации: в ржавом кузове горой лежали колючие плоды масличной пальмы, похожие на красно-бурых волосатых ящериц, свернувшихся в клубки размером с ведро. Шаткий полосатый навес, закрепленный на кузове, едва прикрывал водителя от дождя, и струйки воды стекали прямо на острые голые колени. Перекинувшись с водителем несколькими словами, монах примостился на переднем краю прицепа и с рассеянной улыбкой ухватился за бортики, когда невиданная машина снова запрыгала на выбоинах, потряхивая своим мохнатым грузом.
Через десять минут водитель притормозил на главной улице поселка, и монах покинул свой насест. Перед ним был центр деревни: два магазинчика с продуктами и хозтоварами, пустующие в это время дня прилавки рынка. В ресторанчике, состоящем из разделенного на кухню и столовую навеса, за выложенным сине-белой мозаикой столиком чинно обедало мусульманское семейство; полная улыбчивая повариха с закатанными рукавами гремела котлами в глубине. Чуть в стороне на поляне покачивались расписные лошадки и слоны детской карусели; за ними зеленел сад, окружающий крошечную, пребывающую на грани разорения гостиницу. Монах заглянул в магазинчик, купил пачку сигарет. Выкурил одну, о чем-то сосредоточенно размышляя. Предложение продавца присесть он отверг и остался стоять на пороге, глядя на стену дождя, сквозь которую едва проступали серые тени утесов. Докурив, потянул из пачки вторую, но тут же убрал обратно, будто на что-то решившись, и, прикрывая лысую голову от дождя, двинулся к расположенному по соседству интернет-кафе.
