Татьяна Андрианова - Танец с нежитью
В это время из-за угла появился явно раздосадованный паук. Голова его была низко опущена, то ли притомился, то ли вынюхивал чего. Не похоже, что он догнал свою добычу, не заглотил же он ее целиком. Он же не змея. Насколько я помню, процесс пищеварения у пауков длительный и оригинальный — так быстро не управился бы. Насекомое наверняка слышало мое приближение, но никак не среагировало. Может, паук посчитал, что это нечто обычное для катакомб. Я же старалась лишний раз не дышать и мужественно не теряла сознание, хотя то и другое мало чем могло мне помочь.
Удар о паучью голову был жесткий и болезненный. Неудивительно, при такой толщине панциря насекомого. Кости не затрещали, что само по себе неплохо. Жвалы меня не перемололи — просто невероятное везение. От неожиданности паук подпрыгнул, поднялся на дыбы, тем самым подбросив меня своей паучьей мордой вверх. Я взмыла к потолку, вереща на все лады. Кажется, мои дикие вопли вызвали небольшой обвал где-то дальше по коридору, из соседнего ответвления высунулась чья-то любопытная клыкастая морда, но, увидев паука, решила не вмешиваться в наши странные игры.
Долетев до потолка (благо, он не был таким высоким, чтобы не достать совершенно, но и не особо низкий, а то опять ударилась бы), я резко вцепилась когтями в кладку, но и тут не повезло. Что-то халтурили древние строители. Раствор на сторону продавали, что ли? За какой булыжник ни схватись — выпадает. Так что, неожиданно вооружившись булыжниками, я полетела вниз, крепко сжимая по каменюке в каждой руке. Ими и огрела злосчастную тварь по голове, как только приземлилась на ее спину сверху. Несмотря на мои усилия, на панцире не осталось даже вмятины. Паук еще раз подпрыгнул, яростно щелкнул хелицерами и ринулся вперед, не разбирая дороги. Впрочем, насекомому такого размера, да с таким крепким панцирем дорога в принципе ни к чему, главное где-нибудь в особенно узком месте не застрять.
Я крепко уцепилась сверху. Чтобы не упасть, приходилось прикладывать массу усилий, ведь когтям схватиться особо не за что. Оставалось уповать на собственное чувство равновесия и остатки паутины на ступне. Хорошая штука, прилипла к твердому паучьему панцирю не намертво, но вес держала, когда я особенно сильно подпрыгивала на очередной неровности.
Пришлось немного попригибаться и поуворачиваться. С потолка свисала живописная бахрома явно порванной кем-то паутины. Не хотелось бы мне встретиться с тем, кто способен на подобное в темном коридоре подземелья. Если паук до сих пор меня не съел, это вовсе не значит, что мне и дальше будет так везти. В одном из клочков я разглядела мумифицированные крысиные останки, невольно вспомнила о том сером грызуне, что на двоих употребили вампир со своим псом, и меня передернуло. В результате я чуть не свалилась на пол. Пришлось отбросить чувства в сторону. Не хватало еще упасть под лапы пауку, жалея давно почившую крысу. Мой «скакун» вряд ли будет так сентиментален, слопает меня за милую душу, и где-то в запутанных лабиринтах катакомб будут лежать мои бренные останки. И никто уж совершенно точно не узнает, где могилка моя. Грустно-то как, аж слеза навернулась.
Благополучно миновав остатки ловчей сети, мы бодро помчались дальше. Паука на поворотах ощутимо заносило, он часто бился боками о стены, грозя скинуть меня. Приходилось держаться изо всех сил. Интересно только, куда он меня завезет и как я стану оттуда выбираться. Но, думаю, в данном случае проблемы точно стоит решать по мере поступления.
За очередным поворотом я увидела нечто странное. Коридор неожиданно расширялся, переходя в огромных размеров зал. С потолка часто, словно занавески из нитей модного эльфийского шелка, свисали какие-то белесые плети. По стенам и полу пушистым ковром раскинулся сияющий голубым светом мох, из которого вверх вздымались бледные бутоны. Красота, да и только. И все бы ничего, если бы в одном из множества нежных с виду цветков не торчали, дергаясь в конвульсиях, когтистые лапы какой-то массивной рептилии.
— Тормози!!! — побелев от ужаса, заорала я во всю мощь своего горла.
Тщетно. То ли паук не понимал общего языка, то ли в принципе отказывался слушать женщин и всегда поступал по-своему, но он только ускорил свой бег, предоставив мне решать проблемы с собственным страхом самостоятельно. Вот такой он монстр.
В принципе выбор у меня был невелик. Либо спрыгнуть перед пещерой, либо оставаться со своим «диким скакуном» до конца. Пока я раздумывала и паниковала, выбора не осталось.
— Мамочки… — тихо пискнула я, стараясь как можно плотнее распластаться по пауку.
Авось с паука начнут, а я как-нибудь выкручусь.
Видимо, паук предполагал, что это за зал, либо бывал здесь и раньше, но он смело кинулся сквозь плотный занавес «нитей». Белесые плети радостно заколыхались, по ним прошла некая волнительная дрожь, одна из них больно обожгла спину, пытаясь присосаться.
— И эти плотоядные! — возмущенно вскрикнула я. — Ну ты глянь, буквально все просто жаждут моей плоти!
Пораженная коварством окружающей среды, я принялась отбиваться от нитей, они яростно шипели в ответ. Я выдернула парочку особо ретивых и начала размахивать ими над головой, попеременно нахлестывая то неуемные растения, явно планирующие мною закусить, то паука. Это ничуть не умерило пыл «занавесок», они принялись лезть даже в лицо, норовя вцепиться и урвать хоть что-нибудь съедобное.
— Самой мало! — верещала я, злобно клацала зубами в их сторону и даже укусила парочку особо ретивых.
М-м. Их сок, хлынувший на язык, показался мне амброзией, нежно обволок иссушенное жаждой горло, и я поняла, насколько в реальности голодна. Внутри словно поселился кто-то большой, недовольно урчащий и сосущий, постоянно требующий еды. Растения жалобно заверещали и быстро рванули к потолку, но я успела-таки вырвать парочку и осушить до дна. Хм. Надо бы потом узнать, что это за вид такой интересный. Что ж. Если придется проживать вампирский век в вечном блуждании по коридорам, по крайней мере я знаю, чем буду питаться в своем вынужденном отшельничестве. И с голоду не помру, и крыс употреблять не надо. Уже хорошо.
Паук между тем бодро чесал дальше. Если он и возлагал какие-то надежды на плотоядный занавес, то, по крайней мере, ничуть не расстроился, когда хищные выросты не дали ему собой полакомиться. Темпа даже не сбавил. Я же судорожно пыталась запомнить хоть какие-то приметы, чтобы в случае нужды найти этот зал. Сомневаюсь, что это удастся, но попытаться все же стоило, раз в душе замерцала пока еще робкая, но все же надежда на сытое будущее.
Итак, что мы имеем? Светящийся мох при более подробном рассмотрении оказался тоже не промах, вон как радостно льнет к лапам гигантского насекомого, но, судя по тому, как быстро конечности моего «скакуна» мелькают в воздухе, мху они не по зубам (или не по присоскам). Тоже плюс, значит, шансы выбраться из зала живьем есть, и немалые. Боюсь, без паука это станет проблемой.
Цветы тоже сильно оживились при нашем приближении, хрупкие на вид бутоны приветливо раскрылись, обнажая за прекрасными лепестками опасные ряды острых зубов и хищный черный подвижный пестик, влажный, мускулистый и раздвоенный на конце, словно язык у змеи. Да и шипели растения соответственно. Я инстинктивно зашипела в ответ, обнажая собственные клыки. Демонстрация своего комплекта острых зубов хищные цветы почему-то не впечатлила. А жаль. Я, между прочим, старалась.
Хищная пасть звучно клацнула в опасной близости от левого уха. Я вовремя увернулась, надо сказать, а то цветочек оттяпал бы ухо напрочь. Пусть тело не совсем мое (и, сильно надеюсь, принадлежит мне временно), но это вовсе не повод расставаться с его частями.
«Интересно, а каковы цветочки на вкус?» — плотоядно подумала я и облизнулась, вспоминая, как восхитительно было почувствовать на языке вкус «штор».
Рот тут же наполнился слюной, а в желудке обосновалось нечто, противно сосущее изнутри, побуждавшее сначала кусать все, что шевелится, а уж потом разбираться, годится ли это в пищу. В животе заурчало так, будто кто-то, напрочь лишенный слуха, решил поиграть на полковой трубе.
А что меня останавливает? Это же не крыса, в конце концов. Всего лишь растение. Да, хищное и с зубами, зато лепестки, стебель и все прочее в наличии.
Я подождала, когда следующий неосторожно возжаждавший бледной вампирской плоти бутон совершит попытку отхватить самый аппетитный, по его мнению, кусок, и кинулась на него, как оголодавшая львица, что наконец-то дождалась единственную газель в саванне. Острые когти вампира с треском вспороли плотные лепестки растения, вскрывая более темную внутренность со змееподобным пестиком-языком. Растение издало на удивление правдоподобный визг шавки, которой неосторожно наступили на хвост, судорожно дернулось и попыталось захватить агрессора языком и запихнуть себе в пасть. Уважаю. Я его пытаюсь съесть, а оно все равно не сдается. Но и я не менее упряма, а запах выступившего по краям раны, нанесенной растению, сока буквально сводил с ума. Так вот она какая, вампирская жажда в действии!
