Евгений Щепетнов - Монах. Путь к цели
– Ранен? – Испуганный голос Шанти.
– Плевать! Нормально все! Лети к конюшне.
Проплывает под ногами город, рвет болью бок, холодит встречный ветер… кажется, что полет никогда не закончится. Прошло всего-то десять минут от силы, а кажется – часы. Приземлились за конюшней, Андрей выпустил пленника. Тот еще без сознания. Бьет дрожь – больно и холодно. Сломал стрелу, вырвал из бока. Вроде как жизненно важные органы не задеты, но больно ужасно. Перекинулся, потом назад – все, слава богу, здоров. Достал из-под камня заранее приготовленные ключи, отпер дверь. Шанти скользнула вперед – уже маленькая, снова кошка. Подхватил пленника, втащил в конюшню, отволок в дальний угол и положил в денник. Дверь в конюшню закрыл, пошел в помещение для конюхов. Хорошо, что сообразил оставить тут комплект одежды, иначе так бы и разгуливал по холоду голышом. Вначале ведь как планировал – забраться в особняк в виде Зверя, но, когда увидел, что это практически невозможно, пришлось сразу задействовать Шанти.
После того как оделся, Андрей вернулся к стойлу, где лежал пленник. Он уже шевелился – Андрей бил только для того, чтобы оглушить. Взял заранее приготовленный масляный светильник, чертыхаясь, зажег его, используя кресало, – это потребовало почти столько же усилий, сколько похищение аристократа. Наконец зажег. Подвесил, прицепив за перегородку. Потом посадил мужчину к стене, снял с него колпак и вынул кляп. Тот очумело мотал головой, таращил глаза, потом его взгляд стал осмысленным, и он спросил:
– Ты кто? Шпион Балрона? Как смог меня похитить? Из-под охраны? Я готов заплатить за свою жизнь. Скажи, сколько? Мы договоримся. Или могу работать на Балрон – передавать сведения. Пощади!
Лицо аристократа перекосилось от страха, в глазах метался ужас. Он смотрел на незнакомого мужчину и на сидящую рядом с ним кошку, и видно было, что все больше и больше впадает в панику.
– Кто ты? Что ты хочешь? Скажи мне, и я все сделаю! Почему молчишь?
– Вспомни – восемнадцать лет назад, трактир, девчонка лет двенадцати. Ты и твои дружки ее изнасиловали и бросили изуродованную. Думали, что она мертва. Вспомнил?
– Не знаю никакой девчонки!
По глазам сразу было видно – врет. Андрей сильно ударил его ногой в бок, что-то хрустнуло. «Два ребра как не бывало», – подумал Андрей.
– Еще раз задаю вопрос: помнишь ту девчонку в трактире, восемнадцать лет назад? Ты и четверо твоих дружков насиловали и издевались над ней несколько часов, разбив голову ее отцу. Вспомнил?
– Помню… только это не я голову отцу разбил, это Луан. А Сирд был первым на девчонке, он и предложил запереть трактир и как следует повеселиться. Я только третьим был… Я не делал ничего, так, слегка позабавился! Я был сильно пьян!
– Вас потом искали власти – как вы смогли уйти от ответственности?
– Наши родители очень влиятельные люди, они откупились от стражи и от суда. Послушай, она же осталась жива, я же знаю! Я готов заплатить столько, сколько ты скажешь! Я компенсирую!
– И здоровье ей вернешь? И годы, прожитые без детей? И отца ее из могилы поднимешь? Если бы не вы, он бы еще жил и жил. Тебе не кажется, что хватит уже коптить небо?
– Пощади! У меня дети! Жена! Я нужен государству!
– А когда насиловал девчонку, ты думал о ее будущих детях? Вы изувечили ее на всю жизнь! Хватит болтовни. Еще слово, и я сломаю тебе пару ребер. Отвечаешь только на мои вопросы. Если понял – кивни.
Аристократ с готовностью кивнул, и Андрей начал допрос. Через полчаса он уже точно знал – сведения Симона верны и время на слежку за объектами потрачено не зря. Все те, кто указан в списке, были виновны, и именно их он искал.
Андрей снова завязал рот пленнику, привязал его к системе блоков, чтобы руки были вытянуты вверх и двинуться тот не мог. Затем отправился за остальными.
Понадобилось около четырех часов, чтобы собрать всех. По часу на каждого. И это при том, что такой охраны, как у первого, у них не было. Обычные слуги-сторожа. В двух местах его обстреляли, правда, безрезультатно. Сирд оказал сопротивление – он даже спал с саблей. Крепкий боец, но не против Андрея. Тот выбил у него саблю, удар в солнечное сплетение – и мужчина обмяк.
Под утро все было готово.
Шанти осталась в конюшне следить за пленными – Андрей подвесил их за руки так, чтобы они стояли и были на расстоянии двух метров друг от друга. Они могли видеть, слышать товарищей по несчастью, но коснуться их не могли. Оставить их под охраной драконицы было совершенно безопасно – никто не смог бы войти в конюшню безнаказанно, пока она стояла на часах.
Андрей вышел из помещения. Посмотрел на небо – оно было черное, рассвет должен наступить часа через два-три, так он прикинул. Время осеннее, так что ночи длинные. До рассвета он должен уйти из города. Постучался в трактир, потом еще раз, сильнее, – вышел заспанный кухонный мужик Гитан, очумело вытаращил глаза:
– Ты чего, не ночевал, что ли? А я думал, ты с хозяйкой.
– Не запирай. Мы сейчас с ней сходим кое-куда. Коммерческие дела.
– Ладно. – Гитан недоуменно пожал плечами.
На его лице читалось: какие коммерческие дела в пять утра? Но он ничего не сказал, подумав, что у богатых свои проблемы – пусть их и решают. А он спать пойдет. Взяли дурную привычку шастать по ночам.
Олра спала, разметавшись на постели, и была такой домашней, такой родной, что у Андрее защемило сердце. Он сменил рубаху, положил к сердцу крестик, надел куртку. Еще раньше он переправил свои рюкзаки – один с вещами, другой с драконьими чешуйками – в фургон Федора. Его друзья выехали вечером и должны были ждать его километрах в десяти по тракту на юг, разжечь костер – как и тогда, когда он убегал из Нарска. Только тогда он уходил по канализации, а теперь… теперь его способ бегства был гораздо экзотичнее.
– Олра, вставай! Олра! – Он тихонько потряс спящую женщину за плечо, и она вскинулась, с недоумением глядя на одетого Андрея.
Потом ее лицо изменилось, сонные глаза распахнулись, и она убитым голосом спросила:
– Все-таки уходишь?
– Да. И хочу, чтобы ты ушла со мной. А сейчас собирайся! Будет тебе сюрприз, который я обещал.
– Какой сюрприз? Я так не хочу, чтобы ты уходил, вот это был бы лучший сюрприз, если бы ты остался…
– Собирайся, пожалуйста! У меня мало времени. Ну! Скорее, скорее!
– Сейчас… сюрприз тут или куда-то надо идти?
– Идти. Оденься потеплее, на улице ветрено и холодно.
Через пятнадцать минут они вышли из трактира, Андрей огляделся по сторонам – ни души. Идти было довольно далеко, и он все время поторапливал подругу. Та недоуменно хмурилась, но молчала, доверяя мужчине безоговорочно. Андрею было приятно, что она не раздумывая пошла с ним куда угодно, посреди ночи, в холод, ветер, дождь, не спрашивая, куда он ее ведет. Наконец через час, перед рассветом, они оказались в конюшне.
Олра глубоко вздохнула, успокаивая дыхание после долгой беготни – они почти бежали всю дорогу, – и, улыбаясь, спросила:
– Ну и где твой сюрприз?
В конюшне было темно, и она не могла рассмотреть, что там находится. Андрей снова начал процедуру по разжиганию фонаря, Олра, посмеиваясь, отобрала у него кресало, и через минуту фонарь снова горел. Женщина прибавила пламени, отдала светильник Андрею.
– Показывай твой сюрприз! Что-то ты вконец заинтриговал меня!
Андрей взял Олру за руку и повел в дальний конец конюшни. По мере того как они подходили к стоящим на полу, подвешенным за руки людям в исподнем, выражение лица женщины менялось – от предвкушения удовольствия до непонимания, растерянности и ужаса.
– Что… кто это? Зачем ты меня сюда привел? – Олра была близка к панике.
Андрей обхватил ее за плечи:
– Тихо. Успокойся. Это те, кого ты мечтала увидеть восемнадцать лет. Те, кто убил твоего отца. Те, кто изувечил тебя.
– Не может быть… – Голос женщины был тихим и усталым, как будто она заново проживала всю свою жизнь.
Олра не глядя взяла из рук Андрея фонарь, подошла к первому и стащила с него колпак, затем сорвала повязку, закрывающую рот. Андрей сразу предупредил:
– Кто сейчас крикнет, выколю глаз!
Он достал кинжал и демонстративно стал чистить им ногти.
Олра сняла повязку со второго, с третьего… пятого… Долго всматривалась в их лица, потом хрипло прошептала:
– Да, это они…
Она еще минуту молчала, потом всхлипнула, опустила на пол фонарь и, вытянув руки с загнутыми, как когти, пальцами, подошла к одному из своих мучителей – Сирду. Ее лицо было белым, страшным, как у горгоны Медузы. Олра всхлипнула и с силой вонзила ногти в лицо подонка, опустив их сверху вниз и сдирая кожу полосками. Он закричал, Андрей поморщился – впрочем, тут же подумал, что все равно особо никто не слышит, это не тот город, чтобы тут бежали на помощь, – и успокоился.
С лица негодяя свисали кровавые лохмотья кожи, и Шанти с уважением заметила, что у подруги Андрея когти как у драконицы. Олра тяжело дышала, глядя в лица насильников, подвывающих от ужаса, и молчала.
