Елена Никитина - Чего хотят вампиры
«Юный натуралист» усиленно закивал, показывая, что все прекрасно понял, полностью поменял свое мировоззрение, встав на путь фанатичного гуманизма, и препарировать никого не собирается даже в мыслях. Еще бы он попробовал тут разгуляться со своим исследовательским аппетитом, когда каждый потенциальный подопытный просто ждет удобного случая вонзить клыки в наглую иномирную шейку, пусть и омерзительно невкусную. Понимает, паршивец, что здесь вампиры не ослаблены подступающим безумием и даже не при смерти. Они полны сил, уверенности в себе и регулярно жаждут крови. Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы уяснить – прыгать вокруг клыкастых аборигенов со скальпелем и микроскопом не стоит. Вадим и не пытался, тем более соответствующей аппаратуры все равно под руками не имелось. И слава богу.
– Кстати, в замке Мейлихов я видела людей, – не знаю, насколько «кстати» проснулся и во мне интерес к познанию. Сомневаюсь, что взаимоотношения «люди – вампиры» в этом мире отличаются повышенным взаимоуважением.
– И что с того? – не совсем понял подоплеки моего наблюдения Стефианир.
– А что они там делают?
– Живут.
– Добровольно?! – не смог удержаться от недоверчивого возгласа мой благоверный. – Они больные?! Я бы к вашему логову по собственной воле и на пушечный выстрел не подошел! Я не самоубийца.
– Разве? – Тонкая аристократическая бровь иронично приподнялась. – Забавно.
– Ваше кровожадное общество я вынужден терпеть исключительно по принуждению, – гордо вскинулся наш «юный натуралист».
– Ес-с-стес-с-ственно, – злобной гадюкой зашипел Стеф. – Мертвые вампиры куда как лояльнее относятся к твоей жалкой никчемной деятельности. А от живых можно и самому вне очереди получить вид на жительство в царство смерти. Ты же трус и подлец, на амбразуру грудью никогда не кинешься. Вот и сейчас зубоскалишь только потому, что уверен – тебе за это ничего не будет. Но имей в виду – это продлится не всегда.
Вадим высокомерно поджал губы и не ответил. Сомневаюсь, что он на полном серьезе задумался над своим поведением, но высшее профессорское образование наверняка просчитывает возможные пути отступления и способы избежать наказания.
– Понимаешь, Светлана, – повернулся ко мне Стефианир, предварительно убедившись, что иномирный возмутитель спокойствия временно самоустранился от дискуссий. А я уже думала, он за мужскими разборками и думать забыл о моем вопросе. Ан нет. – Люди довольно жестоки по своей сути, особенно по отношению друг к другу. Политическая обстановка, уровень развития мира или степень цивилизованности тут не играют роли. Это заложено изначально в человеческой природе. Я сейчас не имею в виду извращенную, доставляющую удовольствие жестокость, которая у вас называется садомазохизмом, речь идет о первобытном стремлении устранять всех, кто имеет хоть мало-мальские отклонения от нормы. Люди не любят и не понимают врожденных недостатков, физических или психических дефектов, непонятных уродств, все это вызывает стойкое отвращение. – Я согласно кивнула, не без сожаления отметив про себя, что вампир абсолютно прав. – Таких, «неправильных», чаще отовсюду изгоняют, – продолжил между тем клыкастый лектор, – реже – банально убивают, чтобы не портили генофонд и эстетическое удовольствие окружающих. Часть выживших уходит в леса, где по большей части становится добычей диких животных, часть предпочитает попросить покровительства у вампиров.
– И они не боятся? – горько усмехнулась я, невольно пытаясь дать реальную оценку своим приобретенным «отклонениям».
– Боятся, конечно, – не стал отпираться Стеф. – Люди прекрасно понимают, на какой риск идут, но у некоторых достает ума понять, что с вампирами проще договориться, чем с вечно голодными хищниками.
– И вы всех принимаете?
– Знаешь, Светлана, нам тоже не чуждо сострадание. – Мой клыкастый друг посмотрел на меня с легкой долей осуждения, словно недоумевал, как я до сих пор этого не поняла. Мне даже немного стыдно стало.
– Ой, прямо-таки не страшные и ужасные хозяева мира Айдара, а благотворительный приют для сирых и убогих, – фыркнул, не поворачивая головы в нашу сторону, Вадим. – Еще бы вы не проявляли сострадание, когда жратва сама в руки идет. Только цена для тех, кто просит вашего покровительства, слишком высока…
– Что знаешь о цене ты, кто еще ни разу не заплатил по счету?
Ученому Чикатило все-таки удалось вывести Стефианира из себя. Вампир одним легким движением притянул Вадима за грудки и, глядя глаза в глаза, зловеще предупредил:
– Осторожнее, профессор. У вампиров слишком хорошая память, и они умеют терпеливо ждать положенных дивидендов. Не стоит умножать процентную ставку, если не уверен, что сможешь полностью расплатиться со всеми кредиторами.
Вадим старался выглядеть достойно и взгляда не отводил, но даже я почувствовала еле уловимый тошнотворный запах животного страха. Мне почему-то показалось, что, вернись все назад, – и мой ненормальный супруг ни за что не отказался бы от своих изначальных планов, от жестоких нечеловеческих опытов, от зашкаливающих амбиций и достижения мировой славы любой ценой. В его прямом, пусть и трусливом взгляде не было ни капли раскаяния. И это по-настоящему пугало, потому что нераскаявшийся грешник способен на еще более гнусные преступления.
До «нужного нам населенного пункта» мы добрались только к вечеру следующего дня, делая всего несколько остановок на быстрый перекус и неполноценный отдых. Я не жаловалась, умудряясь добирать нехватку еды и сна на ходу, а вот Вадим пытался возмущаться. То ему трава жесткая, то мольд дурно пахнет, то еда протухать начинает. Причем ныл он исключительно в присутствии одного Стефианира, методично капая тому на мозги, при приближении других вампиров его почему-то все устраивало. Стеф стойко не обращал внимания на провокации и вообще проявлял чудеса выдержки и самообладания. Я восхищалась своим клыкастым другом, потому что мои нервы сдали уже на третьем заходе, когда муженек предъявил претензию относительно невозможности принять полноценный душ и приплел сюда еще и вопиющую антисанитарию походных условий. В общем, мы поругались. А потом еще раз и еще. Оказывается, объяснять человеку элементарные вещи, о которых он и слышать не хочет, – слишком утомительное занятие.
– Светлана, не стоит тратить жизненную силу на бесполезные увещевания, – пытался успокоить меня Стефианир. – Профессор полностью потерял контроль над ситуацией, потому и бесится. Нет смысла что-либо ему втолковывать, ведь даже неоднократно проверенная на практике информация, что дважды два четыре, не вызовет у него ничего, кроме желания доказать обратное. Предоставь его самому себе, не стоит становиться добровольным энергетическим донором для мерзавца, все равно не оценит.
Я честно старалась абстрагироваться от регулярного нытья, но даже у меня все чаще и чаще руки чесались заткнуть паразита банальным физическим методом. И с этим двуличным человеком я прожила счастливые пять лет совместной жизни, даже не подозревая о такой противной стороне его заумной натуры, как жуткое занудство? Какой кошмар! Он за два дня умудрился довести меня до состояния, близкого к мужеубийству, прямо как в старом добром анекдоте, когда корреспондент на золотой свадьбе спрашивает у виновника торжества: «Вы столько лет вместе, неужели ни разу не возникало желание развестись?», а тот отвечает: «Развестись – нет, вот убить – да!» Нам с Вадимом золотая свадьба, к счастью, уже не грозит, но как же я теперь понимаю старичка!
Стеф честно старался отвлечь меня от раздражающего фактора праздными разговорами на тему местной флористики, но по тому, как он сам периодически зыркал в сторону истерично настроенного ученого, держится вампир исключительно на силе воли и инстинкте самосохранения. В темных же глазах постоянно бушевало багровое пламя, обещая нереальную расправу сразу по отмене моратория на особо извращенные пытки для некоторых иномирных личностей.
В деревне, ничем не отличающейся от таковой же на Земле, нас встретили, скажем так, прохладно. Вообще-то я думала, что жители, едва завидев за околицей кавалькаду самых кровожадных жителей Айдары, спешно попрячутся по домам, забаррикадировав чесноком окна и двери, или дружной толпой удерут в лес пережидать внезапное клыкастое нашествие. Никому ведь не хочется чувствовать себя потенциальной едой. Но каково же было мое удивление, когда нас самым банальным образом пытались игнорировать. Шедшие по дороге мужики посторонились, пропуская нежданных гостей, лишь досадливо плюнули вслед. Женщины спешно принялись зазывать разыгравшуюся ребятню по домам. Старушки на завалинке более ожесточенно накинулись на единое во всех мирах и у всех народов успокоительное – семечки, но с места не сдвинулись. Примерно моего возраста девица протопала мимо нас с ведром в сторону колодца и принялась набирать воду как ни в чем не бывало.
