Екатерина Булей - Туман и дракон. Книга первая
Он не услышал, как Фрейд сказал:
– Что ж, случай ясный, хотя и тяжёлый. На основе имеющегося у меня опыта работы с другими фобиями могу предположить, что на пациента произвёл фатальное впечатление инцидент, которому он стал свидетелем в раннем детстве. Нечаянно зайдя в родительскую спальню, он увидел отражение в зеркале coitus'а отца и матери, причём отец лежал на матери, почти закрывая её своим телом: отсюда в отношении неё слово «ничто». В гневе он пожелал смерти отцу, чего по сей день не может простить себе. В общем, то, что по-настоящему его страшит – отцеубийство!
– Ох, Зигмунд, ну и фантазёр же вы! Неужели найдётся хоть один здравомыслящий человек, который поверил бы в эти невероятные бредни?
Маги на досуге
– Эх, друг Арни! – вздохнул стоявший над столом в позе «зю» Ксаверий, распрямившись и сладко потянувшись. – Нельзя же так не любить себя, родимого! Тебе обязательно следует отдохнуть и развеяться, а то я рискую лишиться помощника, – авторитетно заявил он, плюхаясь на венский стул.
Стул жалобно скрипнул. Арни поднял голову от реторт и растерянно моргнул. Вид у него и впрямь был не цветущий; целый рабочий день, проведенный в заваленном магически-научным оборудованием и кучей книг кабинете Монады, практически без перерыва на обед, был большими буквами начертан на лице юного мага: бледно-зеленый цвет кожи, темные круги под глазами, слегка ошалевший взгляд. На внешности Ксаверия труды праведные не сказались – его хитрая физиономия неизменно вызывала лишь одну мысль: «Этому джентльмену не мешает побриться».
– Что ты говоришь, Ксаверий? – рассеянно переспросил Арни.
Монада брезгливо отодвинул на край широченного стола кучу исписанных листков вперемешку с толстыми томами. Колбочки и приборчики негодующе звякнули – Ксаверий едва не снес несколько из них на пол.
– Я говорю, что ты сейчас бросишь все это хозяйство, – он кивнул на книги и колбочки, – и пойдешь со мной в «Веселую бутылку». Там, кстати, будут Ветти и Кэтти… и, может, даже Арианна.
Арни отчаянно покраснел.
– Но, Ксаверий, я хотел почитать новую книгу по симпатической магии! Мне только вчера привезли… а еще журнал по геральдике…
– Нет уж, дружочек! – Ксаверий сдвинул брови. – Единственная магия, которая тебе сейчас нужна – это вино и общество Ветти, Кэтти и Арианны. А может, и другие девочки подтянутся! – Он заговорщически подмигнул смутившемуся Арни.
– Слушай, Ксаверий! Я не хочу ни к каким девочкам! Я хочу поесть и почитать книгу! – всё же попытался тот противостоять искусителю.
– Насчет «поесть» – желание здравое. А вот насчет книг – это дудки. Целый день сидеть, воткнувшись носом в графики временных флуктуации и после этого опять уставиться в книгу – да тебе что, зрение надоело? Давай-давай, поднимайся! Кончай строить из себя доктора Фауста, вспомни, чем для него обернулись лишняя жажда знаний и трудоголизм!
Он чуть не силком выдернул Арни из-за стола, подошел к огромным оленьим рогам-вешалке, снял оттуда клетчатое пальто и принялся напяливать на приятеля.
– А нельзя ли тогда п-п-просто пойти куда-нибудь…. Ну, где п-п-п-отише, поспокойнее? Просто поесть… без этих всех… Ветти, Кэтти. И как ее там… – робко предложил Арни, не делая попыток к сопротивлению – таковые обычно не срабатывали.
Ксаверий покончил с упаковыванием друга, аккуратно застегнув последнюю пуговицу и нахлобучив на Арни шляпу.
– Дорогой мой юный друг! Стеснительный маг – явление неестественное. Поверь старшему товарищу! Пора избавляться от недостатков и начинать жить полной жизнью. К тому же – это по секрету – Арианна к тебе неравнодушна. В общем, доверься мне, и я покажу тебе, что такое настоящий здоровый образ жизни! – торжественно провозгласил Ксаверий и хлопнул Арни по плечу. Арни только тяжело вздохнул, закатив глаза к потолку всем своим видом показывая: «Ну вот, опять мучиться придется»!
Монада набросил на плечи слегка потертый (как и большинство его вещей) пиджачок, иронически оглядел свою персону, отразившуюся в полный рост в старинном овальном зеркале с бронзовыми завитушками и, обняв друга за плечи, поволок к выходу.
Три часа спустя. Ресторан «Веселая бутылка».
В этот пятничный вечер ресторан на Кар-стрит был, как всегда, полон народу. Дуэт музыкантов, состоящий из скрипача и пианиста, наигрывал развеселую музычку сливавшуюся с гулом голосов и смехом. Под высокими сводами в стиле немецкого барокко витал сизый табачный дым, средневековые рыцари и дамы с настенных фресок, казалось, морщились: будь бедняги живыми, а не нарисованными, они наверняка страдали бы головной болью и кашлем. В длинные узкие окна сквозь мглу проникал свет фонарей.
Публика в «Веселой бутылке» собиралась разношерстная – в основном студенты, актеры и актрисы, средней руки адвокаты и медики. Представители так называемого высшего света там в открытую не появлялись (впрочем, поговаривают, несколько раз заходил на огонек некий герцог – инкогнито, разумеется). Простой люд также предпочитал другие заведения: «Бутылка» показалась бы чистильщику обуви или кэбмену дороговатой и претенциозной. Ксаверий частенько выводил сюда Арни, и тот все никак не мог привыкнуть к шумной и развеселой обстановке заведения. Вот и сейчас молодой человек сидел, потупившись, над тарелкой и нехотя ковырял картофельное пюре с говядиной. Арни был голоден, но поведение друга начисто отшибло у него аппетит. Что же такого делал Ксаверий, спросите вы? Да ничего особенного. Просто расслаблялся, как всегда.
Заключалось это в том, что он с веселым видом восседал за столом напротив Арни, а на коленях у милейшего мага вольготно устроилась высокая пышногрудая красотка с черными, как маслины, глазами. Красотке было лет 18 на вид. Бежевое платье с оборками выгодно оттеняло смуглую кожу, в декольте фасона «хорошо-бы-дальше-да некуда» подпрыгивал серебряный медальон. Выражение лица у прелестницы было самое что ни на есть довольное; в руках – бокал шампанского. Это была легендарная Ветти – подающая надежды актриса небольшого лондонского театра, девушка милая, веселая и жизнерадостная, обожающая шампанское и Монаду (его, впрочем, обожали все знакомые женского пола, независимо от возраста). Арни это прямо-таки шокировало. Он не первый раз наблюдал подобные картины, но не мог спокойно смотреть на чересчур сибаритское, не сказать жестче, поведение заслуженного мага. Маг, по мнению Арни, должен вести себя сдержанно, а тискать легкомысленных девиц по ресторанам – занятие для… для… в общем, бог знает для каких субъектов. И вообще, Арнольд чувствовал себя весьма стесненно в такой шумной суматошной атмосфере. Несмотря на юный возраст, ему больше по душе была тишина кабинета, мягкое кресло да интересная книга. Ну, можно к этому добавить ма-аленькую рюмочку хереса. Но безжалостный приятель поставил цель сделать из Арни настоящего мужчину и взял за правило организовывать воспитательные походы в ресторан «Веселая бутылка», где сам наслаждался хорошими напитками, обществом симпатичных и раскованных дам, музыкой и танцами – короче, «культурно отдыхал», а Арни, призванный учиться делать то же самое, откровенно маялся.
Итак, Монада что-то шептал на ушко Ветти, та хихикала. Слева от довольной жизнью парочки размещалась подруга Ветти из того же театра, по имени Кэтти. Подробно рассказывать мы о ней не будем, так как пришлось бы повторяться – любовь к изысканным веселящим напиткам и к Монаде у Кэтти вряд ли была слабее, чем у Ветти. Разница между красотками заключалась лишь в масти: Кэтти обладала бронзового цвета прямыми волосами, бледным личиком и синими очами. Платье веттиной коллеги было изумрудного оттенка, что выгодно подчеркивало оттенок глаз. Сейчас Кэтти с выражением полного отчаяния прикладывалась к своему бокалу, бросая обиженные взгляды на Монаду и Ветти. Монада, слегка в подпитии, сего факта пока не замечал. Арни ненадолго даже забыл стесняться: ему стало интересно, чем кончится мини-драма за столом. Наконец, Монада, прекратив на секунду чирикать с Ветти, повернул свой взор в сторону забытой Кэтти. Лукаво посмотрев на нее, он самым сладким голосом вопросил:
– Кэтти, душа моя, а что это мы такие хмурые сегодня? Ты больше не любишь старину Ксаверия?
Кэтти покраснела, губы ее задрожали:
– Не обращайте на меня внимания, веселитесь – выдавила она, окатив Ветти, обнимавшую Ксаверия за шею, убийственно холодным взглядом. И тут же отвернулась. Ксаверий недоуменно моргнул, потом понимающе округлил глаза:
– О, прекраснейшая Кэтти, звезда моя, – начал он патетическим тоном. – Кэтти встрепенулась и с надеждой взглянула на Ксаверия. – Неужели ты могла хоть на секунду вообразить, что старина Ксаверий о тебе не думает? Я вот как раз хотел предложить тебе более удобное местечко, чем этот жесткий стул, – он подмигнул и жестом указал на свои коленки. Ветти, не обладающая столь ревнивым характером, прыснула. Она явно не очень-то и возражала против идеи Монады. На лице Кэтти отразилось удовлетворение; она не заставила себя долго упрашивать.
