Татьяна Андрианова - Танец с нежитью
Зря подстраховывался. Даже при мысли о том, что придется разжать напряженные до судорог пальцы, по спине пробегала нервная дрожь и жутко холодело внутри от приступа паники. Поэтому, когда маг щедро предоставил в мое распоряжение вожделенную лестницу, слезать я и не подумала. Похоже, снять мое скрюченное, парализованное ужасом тельце удастся, только оторвав изрядный кусок потолка.
Некоторое время маг наивно надеялся на то, что я одолею спуск своими силами. Его сложно винить, ведь запрыгнула на потолок я даже без разбега. Увидев в моих глазах панику вперемешку с твердой решимостью попробовать себя в роли потолочного жителя, обосновавшись там навечно, маг сжалился и полез вверх. Его руки нежно, но твердо обвили девичий стан, и я инстинктивно вцепилась в булыжники еще крепче.
— Я держу, можешь отпускать, — предложил маг.
Я нервно икнула, но разжать скрюченные пальцы не смогла. Инстинкт самосохранения отчаянно вопил о том, что подо мной — пустота, а крыльев у меня нет. Я же не птица и не летучая мышь какая-нибудь.
Маг понял, что помогать собственному спасению я вовсе не намерена. Несколько мучительных секунд я думала, что он попросту гордо плюнет на все, спустится вниз, утащит лестницу и предоставит меня своей горькой судьбине. Но ошиблась. Маг оказался тверд духом и силен телом: рванул за талию так, что чудом пополам не переломил. Я взвизгнула, маг крякнул, лестница треснула, и мы с руганью полетели вниз под злорадное фырканье оборотня. Нежить явно надеялась, что мы убьемся оптом (весьма недальновидно с ее стороны, ибо в этом случае освободить от оков будет некому), но просчиталась. Маг успел бросить заклятие, и мы плавно спланировали на пол. От непередаваемого облегчения ноги стали мягкими, будто набитые ватой. Сползла бы вниз, но крепкие мужские руки помешали мне, орошающей такую желанную твердь слезами благодарности, вольготно расположиться на полу.
— Я же говорил, что не причиню тебе вреда, — шепнул куда-то в район затылка маг.
Я нервно сглотнула, перепуганное внезапным падением сердце пойманной птицей трепетало где-то в районе горла, поэтому ответить удалось не сразу, да и голос предательски дрожал.
— У тебя есть зеркало?
Маг явно не ожидал подобного вопроса. Зря. Женщина всегда остается женщиной и даже на краю пропасти станет волноваться о красоте прически. Впрочем, в данный момент внешний вид интересовал меня несколько по иной причине. Лично я предпочитаю один раз увидеть, чем сто раз услышать, и ни за что не поверю в свою кровососущую натуру раньше, чем узрю ее воочию.
— Зачем? — явно удивился маг.
— Странный вопрос, — нервно хихикнула я, мужественно балансируя на тонкой грани, отделяющей меня от истерики. — Желаю лицезреть себя, любимую, во всей ослепительной красоте. Поэтому зеркало должно быть большим.
Маг скептически хмыкнул. То ли сомневался в моей нереальной красе, то ли не был уверен, что найдется достаточно большая отражающая поверхность, которая сможет в должной мере отразить все мое великолепие.
— На самом деле очень странное пожелание, — признался он. — Но если это тебя успокоит, идем. Скоро рассвет.
Дался им всем этот рассвет. Я не горный тролль, в камень с лучами солнца не обращусь. Хотя… Вампиры же днем спят. Ну подумаешь, лягу чуть позже. Делов-то.
Зеркало у мага имелось, и большое. Находилось оно в комнате в конце какого-то очень запутанного перехода, который в жизни не пройдешь без карты. Наверняка строительство вылилось в целое состояние. Впрочем, во сне и не такое возможно. Как-то мне снился целый дракон, а кто-то из архимагов древности хотел взять меня в ученицы. Сны что-то значат только у ясновидящих, да и то далеко не каждый. В том, что я сплю или грежу наяву, в очередной раз убеждало именно наличие зеркала. Слишком уж дорогая штука, чтобы Требор смог ее себе позволить. Да и ни к чему ему. Не красна девица, чтобы любоваться. А вот мое отражение потрясло меня до глубины нежной трепетной души. Слышала я, что при обращении в вампира преображаются, но чтобы так кардинально…
— Кто это? — на всякий случай осведомилась я, узрев в отражающей поверхности высокую всклокоченную вампиршу, облаченную в старое уродливое черное платье явно не по размеру.
Одежда балахоном свисала до пола, босые ноги обладали непередаваемым нездоровым синюшным оттенком тушки заморенной голодом курицы. Но хотя бы когтей на ногах не было. Не хватало еще клацать по полу, как собака. Черные волосы грязными нечесаными лохмами ниспадали до талии (или того места, где она должна находиться, хотя, судя по истощенному виду, талия была везде). В красновато-карих глазах сквозило выражение сродни безумию. Тонкий породистый нос. Скулы запали. Сквозь истончившиеся от явного недоедания губы явственно проступали острые клыки. К слову, покойников в гроб краше кладут.
— Ты, Гидая, ты, — подтвердил мои худшие опасения маг, спокойно стоявший позади меня.
Видимо, он не очень-то мне доверял, оттого и держал на расстоянии вытянутой руки, чтобы не сбежала. А может, ему просто нравилось наблюдать за мной как за подопытным животным в своей лаборатории. Поди разбери его мотивы. Маги живут долго, простым смертным их не понять.
— А почему у меня такие волосы? — уточнила я, не решаясь спорить по поводу имени.
— Ничего страшного. Вымоешь, расчешешь, будут краше прежних, — заверил он. — Кое-что, правда, придется отстричь, но ничего непоправимого.
Это я и сама видела. Такое спутанное воронье гнездо не каждый гребень расчешет, все зубцы поломаются.
— Но я высокая и худая, — не сдавалась я.
— Питайся нормально — тело нарастет.
— А то, что я вампир, тебя не смущает?
Это сон. Точно сон. Не могу же я и впрямь стать вампиром, да еще с совершенно другой внешностью.
— Только пару столетий назад, а потом привык как-то. На самом деле меня смущает только то, что ты отражаешься в зеркале.
— А не должна? — заинтересовалась я.
Дело в том, что в различных источниках встречались разные противоречивые сведения по данному вопросу. Некоторые книги гласили, будто вампир, являясь истинным порождениям ночи и живым мертвецом в одном флаконе, в зеркалах не отражается. Дескать, этой особенностью и по сей день пользуются некоторые охотники на нежить, чтобы разоблачить маскировку кровососов. Другие возражают, что в таком случае вампиров истребили бы столетия назад. Ибо, несмотря на достаточную дороговизну зеркал, маленькое зеркальце часто присутствует в доме, и его вполне достаточно, чтобы провести занимательный опыт с любым чужаком, посетившим деревню или подозреваемым в вампиризме.
— Разумеется. Ты же не урожденная, тебя обратили. Несмотря на несколько столетий не-жизни, тебе так и не удалось накопить достаточно силы, чтобы преодолеть эту особенность. Поэтому мы не были вхожи в высший свет, что тебя очень печалило. Но богатые слишком любят развешивать везде зеркала. Глупо рисковать из-за нескольких глотков аристократической крови. Кровь везде кровь, и у крестьян она ничуть не хуже, даже полезнее.
И тут я вспомнила один простой, но действенный способ проверить, сплю я или нет, и чуть не стукнула себя по лбу за недогадливость. Ведь если ущипнуть себя во сне, то боли не почувствуешь.
— Ущипни меня посильней, — попросила я мага и встретила его недоуменный взгляд в зеркале.
— Зачем? — искренне удивился маг.
Вот так всегда. Все приходится делать самой. Я изо всех сил стиснула пальцами собственную кожу, взвизгнула и подпрыгнула от боли.
— Ты ведешь себя как ребенок, — констатировал маг.
— Это не сон, — изумленно выдавила я. — И я не ребенок.
— Чем сильно меня радуешь, — хрипло прошептал маг, и мне невольно захотелось дать ему пощечину, хотя он, в сущности, ничего не сделал.
Мысли в мозгу метались перепуганными зайцами. Как вообще такое может быть? Я отключилась на одном жертвеннике, а очнулась на другом! Этот паразит Требор опять что-то напутал. Просто не маг, а недоразумение какое-то. И как таким дипломы в академии выдают? Он же опасен для общества (и для себя, кстати, тоже). Что ни заклинание — сюрприз за сюрпризом. Хорошо хоть сил магических — с гулькин нос, а то с его умением колдовать от Загорска только руины остались бы.
— А ты, собственно, кто такой? — подозрительно прищурилась я, вперив в отражение мага пристальный взгляд. — И откуда меня знаешь?
Тот страдальчески закатил светло-карие глаза.
— Меня зовут Биннэт, — с нажимом, словно рассчитывал, что каждое слово намертво впечатается в мою девичью память, сообщил он. — Я тот, кто оберегает твой сон более двух столетий. Я хранитель дневного покоя.
— Хранитель дневного покоя? — задумчиво уточнила я, припоминая, что определенно где-то уже слышала это понятие.
Вопрос только где? И слышала ли? Возможно, память играет со мной злую шутку. Это как с созвучными понятиями «мазохист» и «филателист», когда вроде бы слышится похоже, но вещи определенно разные. Может, Кассандра в один из сеансов обучения упоминала что-нибудь о хранителях, а я не запомнила? Еще бы. Орден «Черной розы» просуществовал века, и соответственно знаний некромантки накопили немало. А Кассандра вообще призрак, и у нее уйма времени для самосовершенствования. Куда мне, убогой, за ней тянуться.
