Роман Артемьев - Селеста
Селеста по-змеиному тихо вскарабкалась на самый верх и прижалась ухом к люку. Человек вряд ли бы услышал что-то полезное – звукоизоляция еще не окончательно протерлась, но для упырицы тихие шумы складывались в полноценную картину мира. Живя как загнанный зверь, ежедневно скрываясь, поневоле приобретешь ряд полезных навыков. Появляется скупость и плавность движений, экономящие энергию, слух начнет самостоятельно выбирать несущие угрозу нотки в приходящем непрерывном фоне, зрение приспособится выхватывать неестественные куски из окружающего пейзажа… Оказывается, дыхание человека очень громко, и при желании его довольно просто услышать. Нужно только прижаться покрепче к чугунной поверхности, отрешиться от всего постороннего, сосредоточиться, отсечь лишнее, превратиться в единое чуткое ухо. Выкинуть мысли из головы, оставив одни инстинкты, чтобы точно сказать себе – нет, наверху сейчас пусто. Вот только дымом пахнет.
Немного поколебавшись, девушка откинула крышку и осторожно высунула голову. Действительно никого. Судя по следам, стражники здесь сидели, и сидели недавно, пепел от крохотного костерка еще не успел остыть. Неплохо устроились ребята, ничего не скажешь, без опаски отдыхали. С другой стороны, почему бы им не развести огонь? Кострище спрятали между двумя полуразрушенными стенами, много дров не подкладывали (отчасти потому, что древесина в городе высоко ценилась), сидели на своей территории, за внешней линией патрулей. Может быть, еще и поесть приготовили – вон следы на кирпичах от котелка. Хорошее место, уютное, всю ночь можно провести. Один недостаток – окрестности просматриваются плохо, контролировать подступы невозможно. Стражников не видно, но и они не смогут заметить нарушителей. Нормальный командир не станет задерживаться здесь сверх необходимого, проверит обстановку, даст людям чуть отдохнуть – и поведет отряд дальше. Вероятно, именно поэтому сейчас возле выхода никого нет.
Или они все-таки услышали дикий крик, изданный носильщиком. Забавно, если две группы людей разминулись из-за того, что одна шла по земле, а другая под ней.
Вернувшись, Селеста оглядела отдохнувших бандитов и успокоила встревоженного ее долгим отсутствием главаря:
– Стражники ушли, ждать не придется. Но обратно пойдем другой дорогой, этот маршрут теперь засвечен.
– Тьма! – Мужчина раздраженно провел руками по волосам. – Сейчас-то дойдем спокойно?
– Да, просто завтра встретимся в другом месте.
Объяснив, где и как начинающие контрабандисты сумеют ее найти, проводница вывела людей на свежий воздух. Оставшийся путь не вызвал сложностей, поэтому, распрощавшись, Селеста с чистой совестью заторопилась обратно в канализацию. Рассвет уже скоро, надо поймать какую-нибудь добычу – хотя бы пару крыс, иначе завтра она может сорваться и наброситься на спутников. На случай неожиданностей следующей ночью тоже оставлен небольшой отрезок времени для охоты: демона внутри следует ублажать. Слава богу, не нужно искать лежку. По скрытому маской лицу пробежала улыбка – если бы только люди знали! Тот куст ловец-травы она лично притащила и высадила в свой первый визит, старательно полив и подкормив тельцем выпитой кошки. Теперь растение, не считавшее восставших добычей, игнорирующее их, скрывало широкими листьями проход в небольшую камеру.
В ней она и проведет день.
Обратная дорога запомнилась урывками. Кровь вездесущих крыс принесла слабую пользу, десяток выпитых зверьков оказал примерно такой же эффект, как попытка затушить пожар литром воды. Упырица жаждала иной пищи – той, что течет в венах человека, и мучилась от ощущения пыхтящей сзади желанной, но недоступной добычи. Ей и прежде приходилось обходиться без еды в течение трех ночей, однако она впервые оказалась в такой момент рядом с источником крови. Сдержаться оказалось очень тяжело. Мысли путались и постоянно вертелись вокруг одной темы, приходилось непрерывно напоминать себе о неприкосновенности попутчиков. С каждым шагом демон внутри усиливал напор, бороться с ним становилось все труднее. Периодически накатывавшее безумие вынуждало ее отрываться от основного отряда и идти впереди – там запах добычи становился слабее, голод как-то удавалось усмирить. Хотя люди все равно что-то почувствовали. Носильщики неосознанно сторонились проводницы, Рихард периодически хватался за рукоять меча – в такие моменты от него остро пахло страхом и угрозой. Впрочем, что бы он ни думал или замышлял, ничего предпринять не осмелился. То ли вспомнил, рядом с каким монстром идет, то ли чутье подсказало.
Может быть, алые отблески в зрачках проводницы убедили человека не делать глупостей.
Одним словом, все вздохнули с облегчением, когда Селеста получила оговоренную плату и поспешно удалилась. В первую очередь – она сама. Жажда стала настолько сильной, что она едва не набросилась на бандита, остановилась в последний момент. Помогло воспоминание о ждущей неподалеку Медее, которая должна была поймать какую-нибудь добычу с горячей кровью к ее возвращению. Упырица не заметила, как перешла на бег, совершенно не обращая внимания на проносящиеся мимо дома. Скоро, уже скоро она сможет утолить голод. Если только подруга подвела… Из горла вырвалось глухое рычание. Нет! Медея все сделает правильно – она знает, какие муки испытывает сейчас Селеста.Маленькая упырица никогда не чувствовала себя столь же счастливой, как в тот миг, когда она заметила высокую изящную фигуру, застывшую в тени дома, и лежащий у ее ног длинный сверток. Человек, сладко пахнущий живой кровью. Селеста подскочила к желанной добыче, торопливо рванула когтями одежду и с довольным урчанием приникла к грязной шее жертвы. Наконец-то пища! Следующие несколько минут выпали из ее памяти. Когда в глазах прояснилось, а телом завладела приятная сытая истома, спокойно-рациональная часть личности взяла верх и заставила оторваться от добычи. Как ни велико разочарование, больше брать нельзя. Лишняя пара глотков особой пользы не принесет, а для донора может стать фатальной.
– Это кто?
– Бандит какой-то. – Медея присела рядом, заботливо заглядывая в лицо: – Его все равно придется убить – пей, сколько хочешь. Как прошло?
– Хуже, чем ожидалось, и лучше, чем могло бы. Жажда замучила.
Обе понимали, что речь идет не о простой воде. Короткий рассказ о сделанных переходах внезапно вылился в наполненную напряжением и опасностью сагу. Только теперь они полностью осознали риск, на который пошли, предлагая сотрудничество Рихарду. Поневоле призадумаешься, как действовать дальше. Отказаться от первоначальных планов значило предать все, к чему они стремились в своей после-жизни, но, может быть, есть способ как-то уменьшить трудности?
– То есть охотиться нужно не заранее, а непосредственно в ночь перехода? – переспросила Медея. – Слишком зыбко.
– Да, я понимаю. Подумаем. Может быть, туда отряд поведешь ты, обратно я, или график установим с учетом возможной охоты.
– Значит, следующий раз точно будет? – напряженно спросила красавица. – Рихард остался доволен? Он не попытается действовать самостоятельно? Ведь теперь он считает, что знает маршрут.
Андрей поглядел на встревоженную подругу и усмехнулся:
– Маршрута он не знает. Темнота, каменный лабиринт из разрушенных домов, подземные переходы, следы стражников… Если у него и водились нехорошие мыслишки насчет «кинуть кровососок», теперь они исчезли.
– Ненадолго, я думаю. Все-таки союз с Тьмой таит слишком много опасностей, и разумный человек постарается держаться от нас подальше.
– В общем, верно, – признала младшая. – Как только мы перестанем быть ему нужны, Рихард нас предаст.
Медея со вздохом легла на землю, сцепив руки за головой.
– Вот видишь. Упыри никогда не смогут жить вместе с людьми.
– Все зависит от привычки. От знакомого зла не спешат избавиться – из боязни, что на освободившееся место придет нечто похуже, – философски заметил Андрей. – Между прочим, в моем мире есть сказки о существах, называемых вампирами. Очень похожих на нас с тобой. Тоже пьют кровь, днем спят в могилах, правда, предпочитают охотиться на родственников, и укушенный ими человек сам становится вампиром.
– Ты же говорила, у вас нет магии?
– Магии нет – фантазия у людей есть. Мало ли откуда пошли легенды о живых мертвецах! Я хочу о другом рассказать. Изначально вампиры представляли собой малоприятное и отталкивающее зрелище, во всяком случае, в древних преданиях они описываются в самых мрачных красках. Потом один писатель вывел образ «вампира страдающего», облагородил его, сочинил слезливую историю о вечной любви, и за какие-то жалкие сто лет отношение общества к детям Ночи переменилось. Про них начали книжки писать, фильмы снимать, причем – обрати внимание! – нежить стала считаться положительным героем. Не всегда, конечно, но в принципе вампир выглядит не как однозначно плохой персонаж. С ним можно договориться, сосуществовать.
