Агата Кристи - Серебряное зеркало и другие таинственные истории
— Входите, сэр… Как вы сказали — мистер Кливленд?
— Это мое имя, — сказал Мортимер, улыбаясь.
— Да-да. Входите, мистер Кливленд. В такую погоду хороший хозяин собаку на улицу не выгонит, верно? Садитесь ближе к камину. Джонни, закрой дверь! Ты же не собираешься торчать там всю ночь?
Кливленд прошел вперед и сел на деревянный табурет возле огня. Джонни затворил дверь.
— Меня зовут Динсмид, — сказал хозяин. Теперь он был воплощением добродушия. — Это моя «миссус», а вот наши девочки, Шарлотта и Магдалена.
В первый раз Кливленд увидел лицо девушки, которая сидела спиной к дверям, и понял, что красотой она не уступает сестре. Но ее привлекательность была совсем другого рода. Очень темная брюнетка с лицом мраморной белизны, тонко очерченным орлиным носом и высокомерно сжатыми губами. Это было воплощение холодной красоты, строгой и чуть ли не пугающей. Она едва кивнула, когда отец представил ее гостю, и устремила на Кливленда пристальный изучающий взгляд. Казалось, она мысленно оценивает его с суровым беспристрастием юности.
— Выпьете чего-нибудь, мистер Кливленд? Самую малость, а?
— Благодарю вас, — сказал Мортимер, — лучше всего чашечку чаю.
Мистер Динсмид помедлил. Потом, одну за другой, он собрал со стола все пять чашек и выплеснул их содержимое в помойное ведро.
— Чай остыл, — резко произнес он. — Завари-ка нам свежего, ладно, мать?
Миссис Динсмид тут же встала и скрылась с чайником. Мортимеру показалось, что она рада покинуть комнату. Свежий чай вскоре был готов, и нежданного гостя принялись усиленно потчевать разными кушаньями. Мистер Динсмид говорил без умолку. С добродушной и почти назойливой откровенностью он рассказал гостю решительно все о себе: как он преуспел в торговле недвижимостью, подкопил деньжат и удалился от дел; как они вместе с его «миссус» решили, что капелька свежего воздуха им не повредит (раньше они никогда не жили в деревне). Поздняя осень — не лучшее время для переезда, но им не хотелось ждать. «День на день не приходится; сами понимаете, сэр, всякое может случиться». Вот они и приобрели этот коттедж. До ближайших соседей восемь миль, до города, если только его можно так назвать, — девятнадцать. Да нет, он не жалуется. Девочки — те скучают иногда, но они с женой наслаждаются покоем.
Мортимер был оглушен, почти загипнотизирован его болтовней. Конечно, ничего зловещего не было в этом доме — самая обычная жизнь, заурядная семья… Но почему, едва увидев комнату, он почувствовал неладное — какую-то фальшь, напряжение, исходящее от одного из этих четверых людей?.. Глупости. Должно быть, воображение разыгралось. Хозяева удивились его неожиданному приходу, вот и все.
Просьба о ночлеге была встречена с полным сочувствием и готовностью помочь.
— Оставайтесь с нами, мистер Кливленд, другого жилья поблизости нет. Мы отведем вам отдельную спальню, и хотя моя пижама будет вам малость велика — что ж, это лучше, чем ничего. А к утру ваша одежда просохнет.
— Вы очень добры.
— Пустяки, — приветливо ответил хозяин. — Как я только что сказал, в такую ночь никто и собаки из дому не выгонит. Магдалена, Шарлотта! Ступайте и посмотрите, в порядке ли комната.
Обе девочки покинули гостиную. Вскоре Мортимер услышал их шаги наверху.
— Не сомневаюсь, что таким привлекательным девушкам, как ваши дочери, порой бывает скучно здесь.
— Хорошенькие, правда? — сказал мистер Динсмид с отцовской гордостью. — Не похожи ни на мать, ни на меня. Мы с женой — довольно неказистая пара, но должен вам сказать, мистер Кливленд, мы очень привязаны друг к другу. Разве не так, Мегги?
Миссис Динсмид сдержанно улыбнулась. Она опять принялась за вязание — спицы проворно постукивали. Она была умелой вязальщицей.
Немного погодя девушки сообщили, что комната готова, и Кливленд, снова рассыпавшись в благодарностях, объявил о своем намерении удалиться на покой.
— Грелки в постель положили? — спросила миссис Динсмид, внезапно вспомнив про обязанности хозяйки.
— Да, мам. Целых две.
— Вот и хорошо, — сказал Динсмид. — Идите с ним, девочки, и проверьте, все ли там есть, что нужно.
Магдалена, со свечой в руке, первой поднялась по лестнице. Шарлотта следовала за ними. Комната оказалась довольно приятной — маленькая, под скошенной крышей, но с удобной кроватью. Немногочисленные предметы обстановки, старые и запыленные, были сделаны из красного дерева… Большой кувшин горячей воды стоял в тазу, на стуле лежала широкая розовая пижама. Постель была уже застлана. Магдалена подошла к окну, чтобы проверить задвижки. Шарлотта осмотрела умывальные принадлежности. Потом обе задержались возле дверей.
— Доброй ночи, мистер Кливленд. Вы уверены, что вам больше ничего не понадобится?
— Да, благодарю вас, мисс Магдалена. Сожалею, что доставил вам обеим столько хлопот. Доброй ночи.
— Доброй ночи.
Девушки вышли, прикрыв за собою дверь, и Кливленд остался один. Он неторопливо разделся, все еще занятый своими мыслями. Облачившись в розовую пижаму, он сложил свою промокшую одежду за дверью, как велел хозяин. С лестницы доносился рокочущий голос Динсмида. Что за болтун этот человек! Очень странная личность — но и во всех остальных членах семьи было что-то странное. Или это только кажется? Чуть помешкав, Кливленд вернулся в комнату и закрыл дверь. Он стоял у кровати, погруженный в размышления, — и внезапно вздрогнул. На крышке туалетного столика, покрытой густым слоем пыли, отчетливо виднелись буквы «SOS». Мортимер уставился на них, почти не веря своим глазам. Его предчувствия, смутные подозрения — все это не было выдумкой. Здесь действительно творилось что-то неладное.
«SOS». Зов о помощи. Но чей палец начертил эти буквы в пыли? Магдалены или Шарлотты? Кливленд вспомнил, что обе они секунду-другую стояли здесь, прежде чем выйти из комнаты. Чья рука незаметно опустилась на стол, чтобы оставить надпись? Лица обеих девушек возникли перед ним: Магдалены, смуглое и замкнутое, и Шарлотты, каким он увидел его впервые, — с широко открытыми испуганными глазами, с чем-то необъяснимым во взгляде. Он снова подошел к двери и открыл ее. Голоса Динсмида больше не было слышно, в доме наступила тишина. «Я ничего не могу предпринять ночью, — сказал себе Кливленд. — Посмотрим, что будет завтра».
Он проснулся рано, спустился в гостиную и вышел в сад. После вчерашнего ливня настало прекрасное свежее утро. Кто-то еще поднялся ни свет ни заря: в глубине сада, опираясь на изгородь, стояла Шарлотта и глядела на холмы. Сердце Кливленда билось сильнее, когда он направился к ней. Все это время он был тайно уверен, что именно Шарлотта оставила ему послание. Он подошел к девушке, та обернулась и пожелала ему доброго утра. Ее взгляд был по-детски искренним и бесхитростным, без малейшего намека на тайное понимание.
— Чудесное утро, — улыбаясь, сказал Мортимер. — Погода ясная, не то что вчера.
— Это верно.
Мортимер отломил веточку с ближайшего дерева и стал лениво чертить на песчаной дорожке. Он написал «S», потом «O» и снова «S», все время наблюдая за Шарлоттой, но опять не уловил ни проблеска понимания.
— Вы знаете, что означают эти буквы? — неожиданно спросил он.
Шарлотта слегка нахмурилась.
— Сигнал бедствия, который посылают моряки?
Мортимер кивнул.
— Кто-то написал их на столике у моей кровати прошлой ночью, — негромко сказал он. — Я подумал — может быть, это сделали вы.
Она уставилась на него широко открытыми глазами.
— Я? О нет.
Значит, он ошибся? Острая боль разочарования пронзила его. Он был так убежден в своей правоте… Раньше интуиция никогда его не подводила.
— Вы уверены? — настойчиво переспросил он.
— Да.
Они неспешно направились к дому. Шарлотта, видимо, глубоко задумалась и наугад отвечала на редкие замечания Кливленда. Вдруг она быстро заговорила вполголоса:
— Странно, что вы спросили об этих буквах — «SOS». Я их, конечно, не писала, но вполне могла бы написать.
Он остановился и поглядел на нее, а она торопливо продолжала:
— Я знаю, это звучит глупо, — но я была так напугана, так ужасно напугана, и когда вы появились вчера вечером, это было… словно ответом на что-то.
— Что именно вас напугало? — резко спросил он.
— Сама не знаю.
— Не знаете?..
— Мне кажется, это связано с домом. С тех пор, как мы приехали сюда, с нами что-то происходит. Отец, мать и Магдалена — все стали другими.
Мортимер ответил не сразу, и прежде чем он успел что-то сказать, Шарлотта спросила:
— Вы слышали, что в доме есть привидение?
— Что?
Весь его интерес оживился.
— Да, несколько лет назад один человек убил здесь свою жену. Мы об этом узнали уже после переезда. Отец говорит, что призраки — полная чепуха, но я сомневаюсь…
