Андрей Мелехов - Mon Agent или История забывшего прошлое шпиона
Когда иерархи и архангелы решали, кого во главе с разжалованным ренегатом Уриэлем отрядить на грешную Землю для добывания «эликсира» — так условно назвали протеин N, способный привести к физическому бессмертию, — Гавриил предложил своих совсем не похожих на ангелов бородачей в ассирийских шлемах-колпаках. Уриэль покрутил было носом по поводу сопровождавшего их аромата бараньего жира, перегоревшего в желудках чеснока и немытых косматых подмышек. Тут ему живо напомнили, что и сам-то он пах отнюдь не амброзией, а фиалковым туалетным освежителем — синтетической отдушкой добытого на Земле инсектицида. С помощью этой отравы он до сих пор с весьма переменным успехом боролся с африканскими блохами, подцепленными во время достопамятных путешествий в Анголу. Впрочем, кудлатые бородачи тоже довольно мрачно посмотрели на быстро теряющего ангельский облик полувампира Уриэля. Сквозь прорези шлемов их тёмные глаза без особой симпатии обозрели отросшие на пальцах звериные когти, иссохшее бледное лицо и мерзкую слизь, капавшую с длинных клыков бывшего красавца-арийца. Даже Гавриил, представляя бывшего охранника ворот Ада своей зондеркоманде, не удержался от злой шутки:
— Да тебя, паря, скоро и в Ад-то не пустят! Ну и рожа! Кусаться не будешь?
Заплетённые в косички бороды элефантийцев довольно заколыхались над кольчугами в такт плохо сдерживаемому смеху.
Уриэль лишь угрюмо смотрел на окружающих пожелтевшими немигающими глазами и посасывал клыки. В последнее время ему действительно всё чаще и всё больше хотелось впиться в чьё-нибудь сладкое горло, а запах чеснока становился всё более непереносимым. Надо сказать, что таких, как он — представителей ангельской расы начавших превращаться в нечисть, — в последние недели в Раю появилось немало. Дабы ещё больше не расстраивать праведников, и так находящихся в состоянии глубокой депрессии, Небесная Канцелярия до особого распоряжения согнала обладателей греховных помыслов в ныне пустующие пещеры бывшего Рая избранных — Шеола. Там, в темноте импровизированного небесного концлагеря, вскрывшиеся гнойники райского сообщества за неимением пищи потихоньку истребляли друг друга и копили злобу на Бога, «нормальных» ангелов и не подвергшихся подобной трансформации праведных обитателей богадельни. Там, в катакомбах, уже не рисковали появляться в одиночку даже бывалые ангелы-каратели из бывшей свиты Египтянина.
Когда процедура представления закончилась, а Гавриил удалился, Уриэль невозмутимо обратился к своим новым подчинённым:
— А теперь, овцеводы, настроимся на серьёзный лад!
Сказав это, он вновь сделал вынужденную паузу, всасывая очередную порцию слизи, капавшей с клыков. Широкогрудые вояки вновь было прыснули, но тут в голове полуангела-полувампира наконец догорел бикфордов шнур терпения. После едва уловимого движения на ладони его когтистой лапы вдруг оказался выпученный окровавленный глаз одного из смеявшихся, извлечённый им через прорезь шлема. Только тут пострадавший мигнул оставшимся чёрным оком и понял, что с ним сделали. Раздалось боевое рычание. Его товарищи тут же очень профессионально и без единого лишнего движения взяли Уриэля в полукольцо, бесшумно извлекли короткие и острые как бритва мечи и приготовились растерзать его на части.
Уриэль спокойно обвёл похожими на змеиные глазами компанию тяжело вооружённых недоброжелателей и вдруг… как будто исчез. Через мгновение он уже был за спинами ошарашенных элефантийцев и дал голой ногой в солдатском ботинке одному из них такого пинка, что ландскнехт с рёвом влетел головой в стену храма. Раздался глухой металлический звук — как будто от угодившего в каменную кладку пудового ядра. Бородачи, повернувшись, с невольным уважением посмотрели на своего только что назначенного командира. Тот невозмутимо произнёс:
— Ну, а теперь, ишачьи дети, послушайте, что я вам скажу!
В это раз наёмники молча слушали, внимая каждому его слову.
— Мы отправляемся на туманный остров — в столицу бывшей римской провинции. Когда-то, помню, была дыра — взглянуть не на что! Два столба да три палки! Овцы, дожди да грязь по колено. Зато теперь — чуть ли не центр Западной цивилизации. Жить будем, как и положено гражданам Рая — в храме! Благо, в них сейчас почти никто не ходит! Не высовываться, жителей не пугать, девкам подолы не задирать! Хотя эти сейчас только брюки и носят!
Наёмники недоверчиво переглянулись, явно не до конца доверяя известию о подобном направлении женской моды. Уриэль сделал паузу, повёл носом и сурово сказал:
— И хватит жрать чеснок! У кого опять из пасти завоняет — сгною!
Тут бывший поклонник Третьего рейха решил, что на первый раз хватит, вспомнил о ещё зажатом в его бледной ладони чужом глазе и бросил его хозяину. Тот поймал окровавленный ошмёток свободной от оружия рукой и мгновенно вставил обратно в глазницу Глаз провернулся пару раз и замер — как будто никуда и не девался. Инструктаж был закончен. Настала пора отправляться на грешную Землю.
Глава 11
Полковник невозмутимо топтался в зоне прибытия одного из терминалов лондонского аэропорта Хитроу, ожидая пассажиров рейса Британских авиалиний из Москвы. Как всегда, помещение терминала было заполнено звуками никогда не прекращавшегося ремонта. Путешественники самых различных наций и рас имели одинаково озабоченные лица людей, начинающих понимать, что они несколько поторопились, вверив свою судьбу очередной авиалинии, отчаянно борющейся с неминуемым банкротством. Они с обречённым видом пялились на информационные экраны, нервно поедали огромное количество очень дорогой и очень нездоровой пищи и пытались уследить за сходящими с ума детишками. Полковник успешно изображал английского шофёра, по ошибке встречающего человека, который уже прибыл предыдущим рейсом. Синтетические сорочка, костюм из Маркс & Спенсер и неизменная — тоже искусственная — доброжелательная улыбка сидели на нём как родные. Надо сказать, что, по наблюдению офицера ГРУ, именно выражение лиц граждан бывшего советского пространства обычно выдавало их национальную принадлежность. Только человек из бывшего СССР, реагируя на случайный взгляд западного европейца где-нибудь в Лондоне или Париже, отвечал хмурым, вызывающим и заранее обороняющимся «фэйсом», благоприобретённым в толкотне общественного транспорта и очередях за дефицитом. Кстати говоря, это выражение постоянно ожидающего подвоха параноика уже отсутствовало у молодёжи, выросшей во времена, когда колбасу, джинсы и зелёный горошек можно было купить где угодно, а за границу стало возможным ездить не только на танке.
Полковник ожидал прибытия Дознавателя, Хлорофоса и Десантника. Сам он — с прекрасно отработанной легендой среднестатистического лондонского трудяги — находился на нелегальном положении. В Лондон разведчик прибыл некоторое время назад через Португалию — в компании красных от южного солнца и, как всегда, не очень трезвых британских туристов. В самолёте он намеренно познакомился с милой и простодушной девушкой, а потому, проходя в её компании через паспортный контроль, смотрелся ещё более родным и естественным представителем островной нации.
Годы обучения в ГРУ и неоднократные «ознакомительные» поездки в страну туманов, веснушек и счастливых котов превратили Полковника в оперативника высшего класса, способного провести здесь, если понадобится, годы и не вызвать ни малейшего подозрения у окружающих.
Брюнет, прибывший в Альбион под видом немецкого журналиста, также был на нелегальном положении. Немецкий он, кстати, знал не хуже непьющего президента самого большого государственного образования. В аэропорт он не поехал, а ожидал прибытия своих соратников в подвальной, но всё равно достаточно дорогой конспиративной квартире возле Оксфорд-стрит. Ни звонить, ни даже общаться с помощью Интернета со своими многочисленными подружками в России он сейчас не мог, а потому коротал время за изучением местных бульварных газет. Один из лондонских таблоидов поместил на первой странице огромный заголовок: «В ЕГИПТЕ НАЙДЕНО ЗАВЕЩАНИЕ АДАМА!» Брюнет поморщил симпатичное интеллигентное лицо, но дальше читать не стал. Вместо этого он включил телевизор и погрузился в атмосферу местных новостей, включавших бурное обсуждение в парламенте очередного кабинетного скандала, побег ещё одной английской школьницы с американским солдатом и рассуждения на тему, почему ботинки, за которые в США платят сто долларов, стоят здесь, в Англии — где их и сделали! — сто фунтов. Как всегда, ответить на этот вопрос не мог никто, включая самих тележурналистов, приглашённых политиков-популистов и экспертов-экономистов, которые с умным видом несли полную чушь.
Тем временем в Хитроу появились пассажиры из Москвы. Первыми из автоматических дверей терминала выбежали бизнесмены-иностранцы, размышляющие, как же списать расходы на московскую ночную жизнь. За ними растерянно вышли почти поголовно красивые русские женщины, одетые в слишком модные вещи. Последними тянулись прибывшие на нелегальную работу украинцы-строители и пьяные российские чиновники. Наконец в проёме дверей появилась троица оперативников ГРУ. Впереди с красным от злости лицом шёл Дознаватель. За ним следовал Хлорофос, на губах которого играла ироничная улыбка человека, только что увидевшего, как его недоброжелатель оказался в глупом положении. Замыкал колонну молодой герой Десантник. Он плёлся с поникшими широкими плечами и в целом имел вид описавшегося пуделя. В руках он тащил спортивную сумку, из которой капала некая жидкость, издалека напоминавшая то ли косметический лосьон, то ли сгущёнку. Чёрные джинсы и топорщившаяся на мощных мускулах футболка Десантника носили следы всё той же жидкости — плохо и поспешно стёртой. У него был затравленный вид российского офицера, вляпавшегося в неприятность на глазах начальства. У Полковника упало сердце: его нехорошие предчувствия в отношении чересчур энергичного парня, похоже, начинали сбываться. Дознаватель, увидевший Полковника в толпе встречавших, ничем не выказал этого и лишь крепче сжал зубы. Находившийся в толпе у выхода агент службы безопасности аэропорта с доброжелательной иронией посмотрел на измазанного загадочной субстанцией русского и тут же забыл о нём. Этот, по крайней мере, не был в дым пьяным.
