Владимир Васильев - Ведьмак из Большого Киева (сборник)
— Точно, пробка, — бормотал водитель, вытягивая шею и вглядываясь в трассу за лобовым стеклом. — Да там всегда пробка…
— Это надолго? — осведомился Геральт.
Не то чтобы он куда-то спешил. Но сидеть в такси посреди скопища прирученных и диких автомобилей — малоприятное занятие.
— Кто его знает… Давай-ка мы в обход рванем. Так дальше, но зато быстрее. Давай?
— Давай, — милостиво согласился Геральт.
Ему было все равно, как ехать.
И началось. Орк-таксист принялся настырно втираться в левый ряд, высовываясь в окно и сигнализируя коллегам-водилам рукой, моргая фарами и беспрерывно бибикая. Ведьмаку казалось, что в этом металлическом стаде перестроения решительно невозможны, но спустя десять минут их желтая «Десна» уже стояла в крайнем левом ряду перед очередным светофором и размеренно помигивала поворотником. Весь следующий квартал слева был занят территорией какого-то завода; что это за завод, Геральт не знал, а никаких опознавательных знаков или плакатов ни на головном шестиэтажном здании, ни на увенчанном спиральными витками проволоки-колючки заборе не наблюдалось.
Дали зеленый; «Десна» стремительно сорвалась с места и успела вписаться в поворот и даже проскочить полосы встречного движения раньше, чем встречные машины. Ведьмака ощутимо вдавило в сиденье.
— Ого, — пробормотал он. — Сильно! Производит впечатление…
— Сюда вряд ли кто сунется, — пояснил орк. — Дорога паршивая, да еще выходит жизнь знает куда, аж к Центральному рынку на зады. Но оттуда есть тоннель к путям Южного вокзала, так что ты пройдешь. Ну а я потом на Шалаевку выверну, и все дела, мне оттуда домой близко.
Геральт молча кивнул. Всяко этот вариант интереснее пробки на проспекте.
Дорога и впрямь была плохая — россыпь выбоин на ветхом асфальте, словно били здесь шрапнелью великанские пушки. Высоченная и серая, как беспросветность, заводская стена тянулась сколько хватало взгляда. Это справа от дороги. А слева то вставали низкие, похожие на бараки домишки с битыми окнами, то простирались захламленные пустоши, то прятались за плохонькими оградами дворы мелких фабрик. И это буквально в двух шагах от запруженного транспортом проспекта!
За «Десной» вставал жиденький пыльный шлейфик — так давно по здешней дороге никто не ездил.
— Видал? — прокомментировал обстановку неунывающий орк. — Двести метров в сторону, и все, как и не Харьков. Дыра дырой, будто в глушь заехали. Зато пробок нет!
Таксист довольно ухмыльнулся и бросил машину вправо, огибая очередную выбоину. Машина не возражала: бить амортизаторы на встречных кочках — кому приятно?
Они ехали минут двадцать, а картина совершенно не менялась. Заводская стена справа и нежилые кварталы слева. Если бы за заводским забором что-то отдаленно не грохотало, тут царила бы ватная тишина, еле-еле вспарываемая тихим урчанием ухоженного «деснинского» мотора.
А потом они увидели. Что — Геральт сразу и не понял.
Черная горелая проплешина на дороге; асфальт, превратившийся где в мелкую крошку, где в оплавленный шлак. Чудовищный пролом в фасаде двухэтажного здания, словно на здание свалилось из поднебесья исполинское ядро. Свалилось и растаяло, обнажив проломленные перекрытия и пыльное нутро давно заброшенных комнат. И еще — узкая, метра три всего шириной, просека, уводящая в глубь квартала.
— Е-мое! — вымолвил орк, притормаживая, и заливисто присвистнул. — Час назад этого не было.
— Останови-ка, — велел Геральт сухо. Излишне, пожалуй, сухо: таксист-то ни в чем не виноват. Но обращать внимание на мимолетные обиды орка у ведьмака не возникало ни малейшего желания. Впрочем, водила и не обиделся. С готовностью придержал «Десну» и тотчас полез наружу.
— Стой! — одернул его Геральт, выскальзывая из такси.
Орк застыл, успев только отворить дверцу.
Ведьмак быстро обошел машину, нашарил в кармане деньги; протянул таксисту десятку и велел:
— Вот, держи. На вокзал я не поеду. А ты разворачивайся и уезжай.
— Почему? — изумился орк.
Геральт посмотрел в его черные и блестящие, как смола, глаза, в которых невозможно было различить зрачки.
— Потому что здесь опасно.
— Опасно? — не понял орк. — Да я тут сорок лет езжу, парень! Ты небось еще и у папаши в штанах не шевелился…
— Видел когда-нибудь такое? — оборвал его Геральт, указав рукой на изувеченное здание. Изувеченное совсем недавно, пыль еще не успела осесть, а разломы на бетонных панелях и торцах перебитых арматурин были совсем свежими, светлыми.
— Здесь — нет, — коротко ответил таксист.
— Если бы увидел, ты бы здесь уже не ездил, — сказал Геральт.
— Почему? — вторично изумился орк.
Ведьмак понял, что на слово таксист ему не поверит.
— Жизнь с тобой, орк. Но учти, я тебя предупреждал. С этой секунды за свое благополучие отвечаешь ты сам и никто иной. Уяснил?
— Тю! — Орк поглядел на Геральта как на слабоумного. — А доселе, что ли, ты за мое благополучие отвечал? Чудак ты, человече! Я за тебя отвечал, как шофер, и «Деснуха», лапушка моя.
Геральт пристроил шмотник-рюкзачок за спиной и поудобнее приторочил к боку ружье. Потом проверил на поясе гранаты. Таксист смотрел на него со странной смесью скепсиса и уважения.
— Ты что, на войну собрался? — поинтересовался он.
— Моя жизнь — сплошная война. — Геральт пожал плечами. — Я ведьмак.
— Ведьма-ак? — протянул орк; лицо его вытянулось. — То-то я смотрю, татуировка у тебя странная…
Цветная ведьмачья татуировка, как водится, украшала голову Геральта: у правого уха — угловатая туша карьерного экскаватора, через весь затылок — суставчатая лапа, а у левого — зубатый ковш, нависший над фигуркой живого, не то человека, не то эльфа. Живой казался маленьким и жалким рядом с этим стальным чудовищем. Неведомый татуировщик вдохнул в картинку столько жизни и движения, что казалось, будто ковш сейчас обрушится не то на человека, не то на эльфа, что механические сочленения сейчас лязгнут и оборвут чей-то путь.
— Ну что? Теперь вернешься? — неприязненно спросил Геральт.
— Нет, — решительно выдохнул орк. — В конце концов, мне ведьмаки ничего плохого пока не сделали.
— А вдруг я сделаю?
— Вот сделаешь, тогда и поберегусь, — буркнул таксист.
Геральт молча повернулся и зашагал в зев недавно возникшей просеки.
— Учти, орк, — предупредил Геральт. — Завязнешь — я тебя вытаскивать не буду.
— Больно надо, — огрызнулся таксист и вытащил из внутреннего кармана полотняной куртки небольшой короткоствольный револьвер.
«Ой-йо… — ужаснулся ведьмак. — Пукалка-то ему на что? И как он прожил двести с лишним лет? Неужели все время совал голову в самое пекло и все время это сходило в итоге с рук?»
В подобное верилось очень слабо. Наоборот, долгоживущие Большого Киева и других мегаполисов отличались повышенной осторожностью и мнительностью, доходящими порой до сущей маниакальности. Ведьмак принимал это как должное, ибо знал: скорость воспроизводства долгоживущих рас неизмеримо ниже, чем у людей. Жизнь каждого эльфа, орка, гоблина или вирга воистину бесценна. Это люди мрут сотнями, а возрождаются тысячами. У остальных все иначе.
Впереди было тихо, только на территории завода продолжало гулко и размеренно бухать. Молот там работал, что ли? Орк, слава жизни, замолчал, и Геральту предоставилась возможность подумать. Как всегда на ходу, потому что ведьмакам свойственно уплотнять время.
Итак, кто же может оставлять такие следы и чинить такие разрушения? Кто или что? Несомненно, это машина, и столь же несомненно — это специализированная машина. Причем не транспортная. Во всяком случае, по основной специализации.
— Эй, — обратился к таксисту ведьмак. — А что это за завод у нас за спинами, а? Ты не знаешь?
— Харьковский тракторный. Хэтэзэ то бишь. Его уже лет сто не трогают, дурное это место. А там дальше — завод Малышева…
Но завод Малышева Геральта сейчас интересовал мало. Иное дело — ХТЗ.
— Лет сто, говоришь? — задумчиво переспросил ведьмак.
— Ну, может, больше. При технике Биксанте туда снаряжали досмотровую группу, я помню, я их возил. Но что-то у них не заладилось, полгруппы положили, образцов не добыли, а к линиям так и не добрались.
— Дикие машины на завод наведываются? — продолжал допытываться ведьмак.
— А то как же! Ночами в основном.
— Ввозят или вывозят?
— Откуда мне знать? — Орк сердито передернул плечами. — Что я, гаишник-следопыт, что ли?
— Ты ведь шофер. Тебе ли не понять, порожняк с завода выезжает или груженые?
Орк помялся; потом неохотно ответил:
— Да не присматривался я… Вроде всяко бывает: когда груженые уходят, а когда и порожняк.
— А в грохоте перерывы бывают? Или так и грохочет все сто лет без продыху?
