Евгений Щепетнов - Монах. Шанти
– Стареешь. – Ну так что там с едой?
– Позовут, когда готово будет, – пожал плечами Урхард. – Я спрашивал, так мне было заявлено, что, если я желаю быстрее приготовить ужин, мне надо сесть на кастрюлю – так ведь быстрее будет! Лучше не лезть к женщинам, когда они готовят, их это раздражает, а хуже раздраженной женщины только плачущая. Ты не увиливай от вопроса, а то смотрю, ты как-то ловко увел тему в сторону. Еще раз: что это было?
– Если бы я знал, – нахмурился Андрус. – Вначале ничего особенного, все как обычно. Потом мир вдруг застыл, а я остался прежним. Так было дважды. Или трижды? Но что это такое, как такое может быть, я не знаю. Все замедлилось – звуки, люди, весь мир. Хетель двигался так медленно, что я мог одновременно с поединком пить чай и закусывать плюшками…
В животе у Андруса забурчало, и Урхард ухмыльнулся:
– Потерпи, сейчас, сейчас!
– Ты знаешь, у меня откуда-то приходит мысль, что мне, в отличие от других людей, надо часто и много есть. И что я могу умереть гораздо быстрее обычного человека, если не буду этого делать.
– Вот как… – задумался Урхард. – Что-то вертится в голове, но что – понять не могу. Что-то с этим связанное, что-то важное… Посиди, никуда не уходи! Я сейчас!
Андрус улыбнулся – он бы сейчас не то что куда-то уйти, он встать-то вряд ли сможет! Ну Урхард! Шутник…
– Ага! – послышался откуда-то из коридора голос хозяина дома. – Есть!
Урхард влетел в комнату, с разгону уселся на жалобно заскрипевший под тяжестью купца стул, пододвинул поближе фонарь и начал читать, тихо бормоча под нос. Андрус не прислушивался, его снова охватила слабость, и зазвенело в ушах. Когда сознание прояснилось, Урхард уже сидел рядом и держал Андруса за руку.
– Да, точно! Рука горячая! У тебя будто жар! Ну-ка, дай я тебе в глаза загляну…
– Нет, – фыркнул Андрус, – никаких заглядываний! Дай мне хотя бы ломоть хлеба, а то я сейчас умру!
– Не умирай! – послышался голос Беаты, и девушка заглянула в комнату. – Пойдемте, ужин готов! Андр, тебе помочь дойти?
– Я помогу! – вмешался Урхард. – Иди в столовую. Сейчас мы придем. Иди, я сказал!
Обиженная Беата резко повернулась и исчезла в полумраке коридора, Урхард же наклонился к лицу Андруса и пристально посмотрел ему в глаза:
– Парень, ты ведь перевертыш. Ни о чем это слово не говорит? Совсем ни о чем?
– Нет, ни о чем, – вздохнул Андрус. – Теперь можем идти ужинать? Помоги встать… боюсь свалиться. Поедим – расскажешь, чего нашел?
– Расскажу.
Урхард поднял Андруса с постели, обхватив рукой за талию. Не то чтобы тот не мог идти сам, но свалиться и головой врезаться в угол как-то не очень приятно. И опасно. Голова и так разбита и склеена как старый горшок, не стоит и дальше испытывать ее на прочность.
Длинный стол темного дерева был заставлен чашками, плошками, блюдами – женщины постарались на славу. Андрус уселся в кресло – старое, крепкое, с подлокотниками и узорами по спинке, уцепил в обе руки по куску пирога и на какое-то время выпал из реальности. Все его сознание заняли пахучие, пропитанные соком румяные корочки и заложенный между ними горячий фарш.
Андрус ел, ел, ел… проталкивал в желудок все новые и новые порции еды, организм впитывал пищу, будто песок пустыни, на который наконец-то упали капли благодатного дождя. Андруса трясло, у него повысилась температура – видимо, следствие того, что организм работал в полную силу, восстанавливая свою энергию, наращивая мышцы. Это был не боевой режим, но что-то сродни тому. «Боевое поедание», вот как назвал бы это Андрус. Количество съеденного превышало все пределы разумного – так ест не человек, а Зверь, пожирая, а не ужиная.
Только когда невыносимый голод был утолен – лишь в глубине души теплилось желание есть, а больше пить, – Андрус пришел в себя и стал нормально воспринимать окружающее. И первое, что бросилось ему в глаза, – ошеломленные лица тех, с кем он сидел за столом. Беата смотрела на него с восторгом, Адана – с испугом и жалостью, Урхард – озабоченно и пристально, как смотрят на огромного пса, добродушного, но непредсказуемого в своих действиях. То ли сейчас помашет хвостом, то ли вцепится белыми клыками в руку, и тогда хрустнет рука, как сухая веточка, полетят клочья плоти…
– Ну чего вы так на меня смотрите? – растерялся Андрус. – Человек захотел поесть, проголодался, что такого-то?
Первая захохотала Беата. Она просто сползла на пол. За ней, как колокольчик, зазвенела-засмеялась Адана. Андрус никогда не слышал, как она смеется, – это было очень красиво и мелодично, да и сама Адана – красивая женщина, не зря Урхард ее так любит…
Урхард ухал как кузнечный молот, он покраснел от смеха и прослезился:
– Поесть захотел… о-хо-хо… он поесть захотел!
– Ну поесть, и чего такого? – рассердился Андрус и запнулся, замолчал – стол, до того ломившийся от угощения, был пуст. В посуде ничего, кроме крошек и масляных пятен. – Простите! – сокрушенно выдавил из себя Андрус. – Простите, я не хотел… нет, хотел, да… но… я был болен, не мог остановиться. Я не понимал, что делаю!
– Да ладно… не переживай. – Адана вытерла глаза передником. – Еще есть на кухне. Сейчас принесу. Я что-то подобное и предполагала, не зря же мы столько времени готовили, ждали, когда ты очнешься. Как знала! Беа, помнишь, что я тебе сказала?
– Ага, – хохотнула Беата, – я сказала, что этой едой все село можно накормить, а ты сказала, что все в порядке, столько и нужно. Мам, ты что, знала, что будет?
– Когда у тебя в доме голодные мужчины, ты можешь предполагать все что угодно, – рассмеялась Адана, – и нужно всегда иметь запас еды, чтобы занять их рот! Чтобы лишнего не болтали. Андр, еще поешь?
– А можно? – несмело улыбнулся он. – Простите, ничего с собой не могу поделать! Так-то я утолил первый голод, но…
– Ешь, ешь, все в порядке, – кивнул Урхард. – Заслужил. Вообще, удивительно. Никогда не видел этого вблизи… слышал, да, но видеть не приходилось. Ты столько съел и выпил, но даже в сортир не сходил! Куда все делось? Впрочем, вижу. Ты набрал вес. Немного, но набрал. Прямо на глазах.
– Да, я чувствую себя гораздо лучше, – согласился Андрус, – как раньше, перед поединком. Может, даже лучше. Но еще бы поел.
– Ешь, ешь, – кивнула Адана, успевшая сходить на кухню и притащившая здоровенный поднос, на котором горой лежали куски пирога. – Налетай, пока теплый! Или уже остыл пирог?
– Мм… вкусный! – отмахнулся Андрус, прожевал и попросил, глядя на Урхарда: – Объясни, что за перевертыши? Что ты прочитал в книжке?
– Перевертыши? – недоуменно переспросила Беата. – Пап, а почему ты про перевертышей… ой! Да ладно! Не может быть!
Беата сорвалась с места и, прежде чем Андрус отреагировал, сунула руку ему за шиворот. Снова ойкнула и, плюхнувшись на стул рядом, восхищенно уставилась на Андруса:
– Точно! Вот почему! Папка догадался!
– Да что вы, сговорились, что ли?! – рассердился Андрус. – Ну что вы из меня дурака делаете?!
– Ты не дурак, Андр! Ты перевертыш! – загадочно улыбнулась Беата. – Вот только как это воспримут наши односельчане?
– Никак не воспримут! – отрезал Урхард. – Ты ни слова им не скажешь, пока я не разрешу! А ты, Андр, больше не станешь применять свои способности, если только… если только тебе не будет угрожать настоящая опасность. Не мнимая, а настоящая! Нельзя показывать этим болванам то, что ты умеешь! Впрочем, возможно, что уже и поздно. Уже показал… Нет, мы выдадим это за случайность. Мол, амулет у тебя такой был, ускоряющий.
– И тогда Андра обвинят в том, что он нарушил закон – забыл, что нельзя в поединке вызова применять магию? Только то, что дали боги, ничего лишнего. Никаких амулетов и заклинаний силы!
– М-да… точно. Что-то я увлекся. Чушь несу, – признал Урхард. – Ладно, потом подумаем, что делать. Эй, коза, а ты-то откуда знаешь про перевертышей?
– Ф-фу… я что, неграмотная? Все книжки перечитала, и не по одному разу! И про перевертышей тоже!
– Всю читала? – скривился Урхард. – До конца?
– Ты хочешь знать, читала ли я о предполагаемых успехах перевертышей в постели? Об их любовной силе? Читала. И не один раз. Очень, очень привлекательный раздел трактата. Особенно картинки… Мне кажется, что переписчик очень скучал на работе, и любовные сцены с перевертышами и женщинами ему очень даже удались!
– Вот что с ней делать? – вздохнул Урхард. – А все ты, женушка, все твое воспитание!
– А ты? – хмыкнула Адана. – Сколько раз бурчал: «Не трогай девчонку! Демон с ней, с этой вазой! Я ее и не больно-то любил, другую купим». Три раза она поджигала амбар, перебила всю посуду, пролезла и прочитала все книжки – даже те, что ты спрятал в тайнике. Да-да, милая, не строй невинную физиономию! Я все знаю! И отец знает! Забаловали мы тебя!
– Да что такого-то?! – оскорбилась Беата. – Все девчонки все про мужчин знают! Целыми днями обсуждают…
– Они дуры! Но ты-то не дура?! Впрочем, тоже дура, только по-своему, – вздохнула Адана. – Ладно, не важно. Расскажи Андру, что знаешь о перевертышах, отец пока поест. Он с вашими делами с обеда не ел, проголодался.
