Макс Корбин - Гринвуд
— Кто такой? — спросил сердитого вида доктор.
— Профессор Блан. Можно просто Жером. Я прибыл по приказу мистера Ратлера, чтобы лечить его сына.
— Ночью уже один прибыл. Теперь лежит вон, — указал доктор за спину, — холодный. А с ним еще двое гренадеров. И адъютант генеральский чуть не при смерти.
— Занятно, занятно. А у того, что раньше прибыл, белки глаз желтые?
— Понятия не имею, если хотите, чтобы лицо описал, ничего не выйдет, потому как Гринвуд ему девять пуль всадил. Кучненько так, одну возле другой.
— Как интересно! Не думал, что люди способны стрелять быстрее нашего дорогого демона.
— Зовут так, что ли?
— Нет, зовут Энтоном Стюартом, просто он демон. Настоящий демон.
— Вы еще нашего адъютанта не видели, когда он злой.
— Я вообще-то не о том, да ладно. Значит, к Джеймсу Ратлеру не пустите?
— Пока не придет в себя Лерой, нет.
— Тогда, может, пустите меня к Стюарту?
— Хотите поглазеть?
— Можно и так сказать. Вы ведь не против? У меня чисто медицинский интерес.
— Как хотите.
— Еще бы принесли мои инструменты и приборы. Это можно устроить?
— Могу одолжить помощника, но если много таскать надо, то ждите, пока проснутся наставники, они организуют переноску силами курсантов.
— О нет-нет. Думаю, сумею обойтись полевым набором.
Как оказалось, полевой набор профессора Блана состоял из двух легких ящиков склянок, трубок, перегонных кубов и реторт, а также двух тяжелейших ящиков ингредиентов плюс маленькой сумочки с хирургическими инструментами.
— Занятненько, — бормотал профессор, смотря в пустые глазницы, из которых уже вытащили пули. — Прекрасно, — продолжал он, осматривая смертельные для любого человека повреждения мозга. — Вот так, хорошо. — Профессор вытаскивал осколки кости, застрявшие в мозгу.
То ли случайно, то ли специально Лиам выбил огромную дыру в лице, и ни разу не попал в лоб. Поэтому мозг оказался почти не задет. Почти, только несколько осколков кости срикошетили от пуль.
— А что у нас с зубками? Прекрасно!
Доктор вычистил дыру в лице демона, удаляя ошметки плоти и осколки костей. Едва они падали в большую миску, как истлевали в пепел, распространяя ужасную вонь.
После процедуры профессор в мгновение ока соорудил из склянок огромную конструкцию. Еще пара минут, и все забулькало, подогреваемое газовыми и керосиновыми горелками. Что варил, не поняло бы большинство докторов, химиков да и алхимиков, но зелье наверняка нехорошее. При таких ингредиентах: сушеные белладонна и белена, семена дурмана, рвотный корень, сок олеандра, различные порошки и камешки, кости, чешуйки и все, как ни странно, щедро приправлялось обычным порохом. Через полчаса в распоряжении профессора оказалось около литра тягучей, едко-желтой жидкости.
Большая ее часть была влита в дыру. Профессор вздохнул, взял долото, молоток и принялся выбивать носовую кость из лица лежавшего на соседнем столе гренадера. Вместе с кожей и хрящом она перекочевала в дыру и утонула в желтой жидкости. Туда же отправились глаза второго мертвеца. Последний штрих. Профессор взял длинную деревянную палочку и поджег от горелки.
— Ну, с богом. Ой! Что ж это я! — Он тряхнул головой и сунул огонек в дыру.
Жидкость загорелась неестественно темным красным. Огонь совершенно не трогал кожу. Всплыла носовая кость, появились глаза — не такие желтые, как до этого. Кость начала разрастаться и вскоре соединилась с черепом, но красный огонь так и продолжал плясать, пока не срослась кожа, оставив светло-розовые шрамы. Теперь продолжали гореть только глаза.
— Ну что профессор, — доктор открыл дверь и застыл, — утолили… свой интерес?.. — механически договорил он, таращась на горящие глаза там, где должна была быть дыра. — Что здесь происходит?
— Процесс лечения.
— Больше похоже на магию! — Доктор заметил изуродованные трупы гренадеров и еще больше разозлился. — Да кто, черт раздери, вы такой?
— Профессор алхимии и медицины Жером Блан. И, как известно, доктор, алхимия в Союзе разрешена. Тем более — личному врачу министра промышленности.
— Разберемся! — ответил доктор дежурной фразой ведьмоловов.
— О, смотрите. — Профессор пальцем указал на Стюарта.
Тот задергался, закрыл глаза. Через секунду рывком сел.
— Где он? — спросил демон, морщась от сильной головной боли.
— Не знаю, о ком вы, дорогой Энтони, но кое-кто здесь видел слишком много и хочет улизнуть! — Профессор вновь указал пальцем, только теперь на пятящегося к двери доктора.
Одержимый огляделся, увидел возле себя миску с пеплом и несколькими скальпелями, потянул один. Доктор бросился прочь. Скальпель с хрустом догнал затылок прежде, чем док схватился за дверную ручку.
— Как всегда неподражаемы, мой дорогой. Теперь… не могли бы убрать тело на ваше место? Я сегодня и так слишком много трудился.
— Это верно, док. Последнее, что я помню, — полыхнувший огнем револьвер. Сколько было пуль? Три-четыре?
— Девять, мой дорогой.
— Вот тварь! Вы не поверите, док, я нашел настоящего мага. Здесь, в академии.
— Как я понимаю, теперь станете еще сильнее?
— После того, как поймаю.
— Увы, мне ничего не известно, но там лежит какой-то раненый адъютант.
— Спасибо за подсказку, док.
— Еще одно, Энтони, пожалуй, нужно убрать и санитаров, только пускай сначала упакуют и занесут мои вещи.
— Ух ты, вы молоко демона сварили? — Стюарт схватил колбу с желтой жидкостью и жадно присосался.
— Благодаря вам, мой дорогой.
— То время, что вы тыкали меня иголками и выпытывали демонические секреты, явно не прошло даром.
Глава 31
— Просыпайся, Лиам.
— А?
— Уже день.
— Уснул в седле?
— Ага, наложил на тебя заклинание равновесия.
— Что-то ты слишком щедрый сегодня. А как же экономия? И почему едем через луга?
— Во-первых, меня ненадолго пустили в Феерию, заправился под завязку в храме Месяца. Столько магии не удержать, вот и трачу. Во-вторых, едем по дороге, я это чувствую.
— Понятия не имею, что ты чувствуешь, но это обычный луг. Раньше здесь поле было, судя по колосьям, возможно, и с дорогой, но сейчас это луг. Мы едем в никуда.
— Мы едем к воде, — заявил Дуги. — Не помешает помыться и отдохнуть.
— Еще не помешает пожрать.
— Пока помоешься, что-нибудь поймаю.
— Надеюсь, не мышку.
— Надейся.
— Хороший же будет отдых. Помыться в ледяной воде, съесть мышь и отдохнуть в чистом поле. А ничего, что на дворе осень? Или фэйри холода не чувствуют?
— Дурак ты, Лиам. Я что, зря заброшенную дорогу выбрал? Если так и поедем, попадем в пустую деревню.
— Ты, наверное, никогда не был в заброшенных деревнях, — хмыкнул Лиам.
— Я это говорил.
— Там одни развалины, разграбленные мародерами.
— Вряд ли утащили стены, а крышу можно кое-как подлатать. Для одной ночи хватит.
Деревня показалась через полчаса. Сразу на въезде посреди дороги из пожухлой травы торчало множество несгоревших костей. В былые времена здесь был огромный холм золы — все, что оставила от жителей деревни похоронная команда. Холм должен был предупреждать случайных путников об опасности. Правда, похоронные команды брали самое ценное — то, что можно было прокипятить и не бояться заразы. Пропивая добычу в городских кабаках, могильщики травили байки о том, что осталось, и некоторые отчаянные парни, наслушавшись рассказов, до сих пор бродили с повозками по мертвым местам, собирая остатки старого скарба.
В одном Дуги точно оказался прав — стены на месте. Покосились, потрескались, но стояли. От древней побелки, как и от оконных стекол, не осталось и следа. Соломенные и камышовые крыши давно прогнили, а черепичные разобрали мародеры, как и посуду, хозяйственные инструменты и все прочее, что имело хоть малейшую ценность. Но картина древней беды совсем не наводила ужаса. Оказавшись без присмотра человека, растения стали полноправными хозяевами и превратили деревню в сказочный сад. Трава уже начала желтеть, но на многочисленных яблонях еще висели яблоки — красные, желтые, зеленые. Из года в год одичавшие тыквы своими плетями рушили заборы вместе с лозами винограда, на котором, как и на вишнях, висели сухие ягоды. Несколько слив могли похвастаться размякшими плодами, а вот груши оказались покрепче даже яблок и крепко держались за ветви.
— Вот тебе и еда.
— А не опасно есть?
— Для меня человеческие болезни не опасны.
— Хорошо тебе.
— Если боишься, можно сварить.
— Слышишь?
— Да, речка. — Правда, назвав заросший камышом ручей речкой, Дуги очень сильно преувеличил. Возможно, раньше, когда еще действовала система старых запруд и дамб, здесь и была речка, но теперь вода редко поднималась выше колена. — А вон и дом подходящий.
