Дмитрий Волк - Миниатюрmorte
Теперь оставалось только ждать. И - уж точно - не здесь. Молодой человек на подгибающихся ногах вышел из жарко натопленного дома в показавшееся прохладным пекло июльского полдня...
Прошло три дня и две ночи. Дом давно остыл, спать в гамаке, подвешенном в саду меж двумя старыми яблонями, никакой необходимости не было, но - по въевшейся за годы ученичества привычке - некромаг, теперь уже - полноправный, и не думал располагаться внутри.
На третью ночь его разбудили тихие, немного неуверенные, пришаркивающие шаги...
- Учитель! - некромаг глядел на наставника со смесью недоверия и радости. - У вас - получилось!
- Да. - голос старика оказался глух и ровен, - Получилось. - в нём не слышалось и следа эмоций. - Ты что-то хочешь спросить. - произнёс он, вглядевшись в замершего ученика.
- Да, учитель.
- Спрашивай.
- Скажите... зачем вы, могущественнейший из Магов, пошли на это? Ради бессмертия? Познания тайн мироздания? Ради новых сил?
- Это не главные причины, мой мальчик. - мёртвый арап покачал головой и поправил подвешенную на поясе филактерию. - Есть и более веская.
- Но... Наставник, я не понимаю - какая же? - изумлению ученика не было предела.
- Мне надоело всё время мёрзнуть. - ответил архилич и чисто по-человечески пожал плечами...
Рецепт долгой жизни
"Мы вот тоже своим учителям говорили: "Спасибо, спасибо",
- а они взяли все и умерли..."
Аркадий Стругацкий (ОВ)
...когда Иванов тапочки откинул, ему едва тридцатник стукнул. Удивился, конечно, до крайности - ладно, пуля или там нож под ребро в подворотне тёмной. Неприятно, но дело в наше время обычное. А тут... Скажите пожалуйста, тридцать лет и - ну, на те - сердечный приступ! А вокруг - никого. В общем, когда "скорую" вызвали, спасать уже некого было.
Дальше - больше. Всякая замятня перед глазами и - опа! - врата. Ага, те самые. Там, понятно, Пётр, что Симоном звался... Да нет, не тот, который Патрик, другой. Всё чин-чинарём - похаживает, ключами побрякивает. Был бы жив Ваня - околел бы, а так... нет желёз - нет эмоций. Обошлось, в общем.
Пошло-поехало - рта раскрыть не дали, мол - здрав будь, в смысле - спи спокойно, товарищ, ждали, все жданки съели уже. Куда? Да к нам, к нам, родной, на небеса то бишь. Стоит Иванов, затылок почёсывает, недоумённо так, весь, как-будто, в меланхолии. Я, говорит, не святой праведник, какой, отчего честь такая? Чем заработал-то? Тут апостол ухмыляется, эдак - с подковыркой - подмаргивает, и говорит:
- Эх, Иваныч-Иваныч, частенько за тебя люди просили. - и стоит, смотрит, недоумением Ванькиным наслаждаясь. У того и челюсть отклячена, и затылок чесать забыл - думает, аж слыхать, как шарики по роликам трещат. - Нередко ты "спасибо" людское слышал, а что значит оно - забыл, видать...
- Спаси тебя бог... - шепчет Иванов, проникаясь, а ключарь улыбается, да руками разводит:
- Вот и спасли тебя, милай.
A long time ago...
Как звали его раньше - большого значения уже не имело. Хоть своё имя он ещё помнил, приходилось признать, что сейчас оно ему уже точно не понадобится.
Нельзя сказать, чтобы человек страстно мечтал оказаться в таком интересном положении - нет, неплохо, конечно, было бы попасть в любимую Вселенную, о которой ему известно столь многое. Но... вот так сразу?
Однако тьма упала и развеялась, и он ощутил себя в чужом теле. К счастью, небиологическом, так что - оказаться погребённым под лавиной эмоций ему не грозило. Но и спокойно привыкнуть к обстановке времени у него не оказалось. Что ж. Зато теперь у него есть время. Много времени.
Пока он пытался примениться к сиренам тревоги, пробегающим мимо людям, то и дело отрубающемуся свету, тряске и грохоту, заодно оценив всю глубину возможностей своего вокабулятора, позволявшего произнести с неповторимым эстонским акцентом все два доступных слова и окончательно определиться кто он теперь и что он, практически всё закончилось. Удары стали тяжелей и чаще, свет окончательно погас, бегущие скрылись из виду.
Приняв единственное логичное на данный момент решение - ждать, он переместился к стене. Долго ждать не пришлось. Отсек вскрыло, словно консервную банку, временно выведя из строя системы нашего героя. Когда он вновь обрёл сознание после перезагрузки ситуация снова изменилась.
Открывшаяся ему картина поразила бы любого у кого сохранилась способность испытывать эмоции, но - этого человек был лишён, как и счастья сойти с ума или впасть в неконтролируемую истерику.
Вплавленному в перекрученный металл дроиду типа ASP-7, когда-то бывшему человеком и мечтавшему побывать в далёкой-далёкой галактике повезло с исполнением желаний. И теперь - вместе с обломками корабля - он входил в плотные слои атмосферы какой-то планеты, ведь:
A long time ago, in the galaxy far, far away... бушевали звёздные войны.
Песочница
Славный паладин, гремя и лязгая доброй сталью доспеха, отважно крался по тёмному коридору, что вёл в самое сердце подземелья. Там, вдали от неумолимого света Солнца, устроил своё логово-склеп старый граф - древний вампир, недавно пленивший дочь короля.
Удачно миновав ловушки, заботливо расставленные злодеем, паладин достиг, наконец, цели. Вопреки всем его ожиданиям, склеп мог похвастать уютной обстановкой и весьма достойным уровнем комфорта. Одобрительно хмыкнув при виде условий содержания пленницы, паладин откашлялся и торжественно вызвал нечестивца на смертный бой. Сидевшая на мягком диване принцесса ахнула и упала в обморок, не забывая, впрочем, подглядывать за поединщиками чуть приоткрытым глазом.
Немного, как и полагается утончённому современному злодею, похохотав, граф принял вызов.
Сражение было недолгим, но яростным - то паладин теснил графа к фамильному спальному гробу, то граф, хохоча, гонял паладина по склепу. Принцесса же то хлопала в ладоши, то взвизгивала от страха.
Внезапно паладин оступился и граф оторвал ему руку.
На миг наступила тишина, тот час же разорванная криком:
- А-а-а! Дедушка-а... - сидевший неподалёку на лавочке мужчина поднял голову на шум и отложил газету. В песочнице назревала драка. Маленький, но очень решительно настроенный, владелец пострадавшего пластикового паладина уже примеривался как бы половчее приложить остроухого обидчика игрушечным воином по лбу. Круглые уши карапуза покраснели от злости. Сидящая рядом девочка, поджав пушистый хвостик и прижав ушки, растерянно прижимала к груди куклу- принцессу.
- Так-так... - мужчина покачал головой. - А, ну-ка, дай-ка его мне... - обиженно сопящий малыш доверчиво протянул игрушку. Мужчина присел на бортик песочницы и, ловко прилаживая рыцарю руку, с лукавым прищуром миндалевидных глаз, оглядел притихших малышей. - Рассказать вам, что ли, сказку... - словно раздумывая, произнёс он, возвращая владельцу исправного рыцаря. Малышня затаила дыхание в ожидании. - Ну, ладно. - смилостивился мужчина: - Слушайте и не говорите, что не слышали...
Час живых мертвецов
- Braaa... Braaa...
Сopyrigth by zombie, однако...
Раз начавшись, события развивались стремительно. Первым нападениям никто не придал значения, их и заметили-то немногие, впрочем - не уцелели. Потому, девятый вал смертей, захлестнувший всё, вся и всех, и стал шоком. Поднявшиеся набрасывались на живых и те быстро пополняли ряды оживших мертвецов. Паника распространялась, заставляя кого-то забиваться в щели, кого-то бежать. Но - поздно. Зомби были уже повсюду, быстро сжимая сферу окружения. Редкие попытки сопротивления подавлялись - быстро, решительно. Стороннему наблюдателю, существуй такой, могло бы показаться, что за всем происходящим стоит единая, недобрая к живым воля.
Так оно, в сущности, и было.
Когда очередная проверка показала отсутствие живых в здании, последовала краткая команда и застывшие в ожидании приказов покойники рухнули, где стояли, словно марионетки, брошеные мастером-кукольником.
...Получив расчет и раскланявшись с довольным владельцем дома, ученик некромага двинулся в сторону ближайшего кабака - отметить успех. Что может быть лучше практики в Искусстве, да ещё - с приличной оплатой? Будущее сулило немалую выгоду, ведь, домов в городе тысячи, да и тараканов - не убавляется...
