Pskovoroda - Канон
— Где был? — именно этот простой вопрос поставил меня на грань провала.
— Летал в Скунторп! — ответил я. Получив столь развёрнутый ответ на свой вопрос, Панси тут же вцепилась зубами мне в плечо. В голове у меня как будто взорвался шар света, и я почувствовал, что в в штанах стало мокро. С шипением оторвав от себя змеюку, я посеменил обратно в ванную. Там я скинул с себя пижаму и залез под душ. Холодный. Точнее, ледяной. А шумоизоляцию наколдовать забыл. На мои вопли опять прибежала Панси и начала стучаться в дверь.
— Лексик, ты в порядке? — спросила она из-за двери.
— Да! — ответил я, пытаясь перекричать шум воды. — Через пару минут выйду.
— Впусти меня! — неожиданно предложила она мне.
— Ты что, совсем, что ли? — прорычал я. — Я же в душе!
— Отлично! — сказала она. — Впусти или я сама замок открою!
— Открывай! — ответил я. — А то я на пол накапаю!
— Алохамора! — послышалось из-за двери, и я быстренько спрятался за занавеской, одновременно убавляя воду в душе, чтобы не так шумела. Панси вошла и уселась на корзинку для белья. Я уже привык к ледяной воде и даже начал наслаждаться обжигающей струйкой, которая стекала по моей спине.
— Ну, рассказывай, что с тобой творится!
Я вздохнул, пытаясь сообразить, с чего начать.
— Тебе по существу или с начала?
— Попробуй по существу.
— В общем... — замялся я. — В общем, я сегодня видел голую девушку и...
— Где это ты успел сегодня увидеть голую девушку? — перебила меня Панси таким тоном, что я сразу понял, что сразу две невесты — это перебор. Точнее, это ровно на две больше, чем нужно. Вот, спасёшь, бывает, беззащитную даму от злодеев, придёшь домой весь такой геройский, а навстречу выбегают две змеи и с порога таким вот тоном выспрашивают: “Где шлялся? Ну-ка, дыхни!” Чур меня, чур! Тут мысль Панси сделала совершенно невероятный поворот:
— Ты, что, к Дафне бегал?
Оторопев, я в гневе отдёрнул занавеску, чтобы сказать этой дуре всё, что я думаю по поводу её измышлений... Панси отвалила челюсть, покраснела и молниеносно спрятала голову между колен, издав при этом мерзкий смешок. Когда я сообразил, что именно явилось предметом её насмешек, меня обуяла злость:
— Это от холодной воды! — гневно сказал я. — Обычно... — я замялся, поняв, что продолжать не стоит, а Панси опять хихикнула. Я задвинул занавеску и пробурчал:
— Это была Флёр...
— Что-о-о-о? — вскинулась Панси. Пора вылезать из этого душа, а то у меня, похоже, спазм кровеносных сосудов в мозгу, отчего последний совсем перестал работать. — Ты бегал к этой...
— Давай я тебе по порядку расскажу! — скороговоркой выпалил я, заметив, что Панси поднимает на меня палочку. Чёрт, как жить-то хочется! — В общем, Билл похитил Флёр и хотел обесчестить, а мы с Сириусом спасли её. Всё! — я мысленно утёр со лба несуществующий пот. Рано расслабился.
— А потом? — вкрадчивым голосом отца Жозефа из Ордена Инквизиторов спросила Паркинсон.
— А потом, — отрубил я, — мы отвезли Флёр на Гриммо и хорошенько с ней развлеклись! — что-то меня этот разговор уже напрягать начал.
— Поттер! — ласковым, даже елейным голосом произнесла Панси, только что при этом не мурлыкая, одновременно вытягивая откуда-то с полочки устрашающего вида ножницы, пару раз ими щёлкнув в воздухе. — Я тебе уже упоминала про кастрацию?
Она назвала меня Поттером! У нас, похоже, опять семейный скандал наметился! Может, уже пора и до супружеского долга довести? Хотя я и не знаю, что и как, но готов попробовать! Увидев пробивающуюся из-под двери оранжевую полоску рассветного солнца, я с огорчением я понял, что спать мне сегодня не придётся.
Панси приволокла мне чистую пижаму из комода и тактично предоставила мне облачаться в одиночестве. Потом мы опять залезли в постель, где она обхватила моё плечо, прижавшись к нему своими... От чего, кстати, мне опять пришлось накинуть на себя одеяло. Панси, заметив мои манипуляции с одеялом, усмехнулась, но ничего не сказала. Я стал рассказывать ей при наши с Бродягой похождения и про моё возвращение домой. Когда я увидел её округлившиеся глаза, я понял, что я — действительно мужик! Сириус настолько мне доверяет, что спокойно, даже не задумываясь, оставил меня добираться одного в ночи из черт знает какой дали, даже не сомневаясь в моём благополучном возвращении! Неимоверно гордясь собою, я тут же наплёл Панси правдоподобную историю о стычке в воздухе с тринадцатью Пожирателями, которых я легко посрамил, не получив ни одной царапины.
— Жаль только, — вздохнул я, — что метлу повредил! Ну, ничего, я ещё встречу этих гадов в тёмном месте и прижму к тёплой стенке!
Раскрыв рот, Панси благодарно подставляла свои ушки под развешиваемую мною на них лапшу, но, поймав мой довольный взгляд, тут же нахмурилась, захлопнула ротик и запустила мне руку в вихры:
— Ну, ты и трепло! А я то — уши развесила! — она закусила губу, вглядываясь в мои глаза: — А потом? Что с тобой произошло, что ты носишься, как ошпаренный?
— Я не знаю, стоит ли мне тебе говорить, — ответил я. — Всё это очень... Я сам не свой!
— Я заметила! — сказала Панси. — Говори!
— Ну, понимаешь, после того, как я увидел Флёр в таком виде...
— А-а-а! — с пониманием протянула Панси. — Ты, что, раньше ничего такого не видел?
— Нет, — сознался я. — Я и с девчонками-то не очень много общался...
— И теперь тебе в голову лезут всякие мысли? — продолжила допрашивать она. — Моя близость тебя смущает?
— Да, — согласился я. — Очень!
— А ещё я к тебе так прижимаюсь... — она поёрзала, вызвав у меня озноб по всему телу. Вот, я её сейчас придушу, и мне за это ничего не будет! Панси, сжалившись, отпустила меня, высвобождая руки, опёрлась на локти и нависла надо мной, внимательно глядя в глаза:
— Ты думаешь, что пришло время испытать новые ощущения?
Я сглотнул, представив себе, что может последовать за таким вопросом, который, скорее, звучал как предложение. Дождавшись моего кивка, она усмехнулась:
— Боюсь, не всё так просто, дорогой. У меня, видишь ли, воспитание. А это значит, что всё это для меня откладывается до замужества...
Заметив, как поскучнело моё лицо, она продолжила:
— Конечно, ничто тебе не мешает в соответствии с собственным воспитанием и собственными понятиями о чести найти подружку для этого всего... Или обратиться за помощью к профессионалам... Я не буду ни мешать, ни противиться. Только... Со мной тебе уже не будет светить ничего. Если ты считаешь, что я не стою того, чтобы немного потерпеть...
Немного! Я же рехнусь до свадьбы! Она вообще представляет, о чём говорит? Да пошла она ко всем чертям! Изобразив на лице выражение крайнего скептицизма, Панси перевернулась на спину, глядя в потолок. я повернулся на бок и придвинулся к ней так, что мой нос практически упёрся в её ушко. Она повернула ко мне голову, прикрывая глаза, и я коснулся её губ своими. Мне необходимо было сдерживать беснующегося внутри зверя, и я целовал её с максимальной нежностью, на которую был способен. Панси отвечала на мои поцелуи и, словно сочувствуя моей внутренней борьбе, старалась так же не переходить ту грань, за которой я бы уже не смог себя сдержать.
Когда я от неё оторвался, она повернулась на бок лицом ко мне и положила ладошку на мою щёку, тихонько напевая какую-то колыбельную. Я так и не понял, то ли я утонул в её глазах, то ли провалился в сон.
Поспать мне дали до полудня. Панси, естественно, меня оставила, как только я заснул. Однако, добрая девочка не забыла обо мне позаботиться и задвинула тяжёлые гардины, не оставив ни малейшего шанса лучикам солнечного света, пытавшимся пробиться ко мне и самым наглым образом нарушить мой сон. Проснулся я так же, как и заснул — с девичьей ладошкой на моей щеке. В комнате было действительно темно, и я бы ни за что не понял, что ладошка уже другая, если бы не сменившийся тонкий аромат духов или шампуня или чего-то там. Я ещё глаз не раскрыл, а уже знал, кто меня пришёл будить.
— Доброе утро! — сказал я.
— Утро? Уже день! — хихикнула девушка.
— Что ты здесь делаешь? — спросил я, сделав ударение на слове “ты”.
— Моя сестра пошла будить своего жениха, да замешкалась по дороге! — опять хихикнула она.
— И ты решила поиграться?
— Ну да! — я ощутил, как она пожала плечами. — Почему бы и нет? — она приподняла головку и к чему-то прислушалась: — Так, мне пора! — девушка бесшумно вскочила и подбежала к входной двери, за которой и притаилась. Когда дверь открылась, пропуская новую посетительницу, она так же бесшумно шмыгнула наружу за спиной у той. Вошедшая Дафна сначала нерешительно огляделась по сторонам, как бы решая, имеет она право запросто входить ко мне в спальню или стоит всё-таки стучаться. Определившись, она отодвинула одну из гардин, сразу ослепив меня отражённым солнечным светом и прикрыла дверь Локомотором, а потом подошла к моей кровати, села на краешек и сразу же начала водить носом.
— Вот же зараза! — едва слышно прошептала она.
