Санечкина - Уроки жизни
Мозг: - Хочу посмотреть Париж!
Ксения: - Можно подумать я не хочу! А что толку, надо спасать мир. Работа у нас такая. Работа у нас простая. Жила бы страна родная…
Мозг: - Не, ну я так не играю! Когда в следующий раз надо будет спасать страну, я это делать отказываюсь.
Ксения: - Эй, ну ты чего! Разве так можно?
Мозг: - Можно. И вообще, я эмигрирую во Францию, а ты можешь спасать там всех до посинения.
Ксения: - Миленький, ну пойми, я же человек. Как я посмотрю в глаза Ану, когда скажу, что хочу задержаться на пару часов, чтобы посмотреть окрестности.
Мозг: - А ты и не говори. Пусть он тебе сам предложит.
Ксения: - С какой радости он вдруг бросится мне такое предлагать. Сам то небось здесь десятки раз был.
Мозг: - Господи, ну откуда ты свалил на меня это создание? А главное за что? Ты женщина, в конце концов или где?
Ксения: - А это то тут причем? Ты что мне его соблазнить предлагаешь?
Мозг: - Вот, уж действительно дура, прости Господи. Ксения, с мужчинами есть значительно более эффективные средства борьбы.
Ксения: - Это какие же?
Мозг: - Первый и последний раз даю мастер-класс. Учись, больше повторять не буду. Только ты должна отрубить свои эмоции, чувства и передать мне контроль целиком и полностью. Главное не мешай, поняла?
Ксения: - Поняла.
Ксения и Ангел медленно шли к машине. Девушка шла молча, опустив глаза в землю. Ангел почувствовав некий дискомфорт и стал приглядываться к Ксении. И чем больше он смотрел на свою спутницу, тем больше понимал, что после беседы с Герой она стала чрезвычайно печальной. Выносить подобное состояние было слишком тяжко.
- Ксень, ты чего? Выше нос, а то еще миг и ты скиснешь.
- Да, нет. Ан, ты не обращай внимание. - Тихо прошептала Ксения, отвернувшись в сторону. Это понравилось Ангелу еще меньше.
- Ну-ка, иди сюда. - с этими словами Ангел усадил Ксению на ближайшей скамейке, и внимательно всмотрелся в наполненные слезами глаза. - Милая, а теперь немедленно расскажи мне, что тебя так опечалило. - Ксения печально устремила взгляд в даль. - Извини, Ан, но ты не поймешь.
- Ну, я очень постараюсь и может быть у меня получится.
- Знаешь, - нехотя произнесла Ксения, моя жизнь полна ужасов, постоянных кошмаров. Это, как бы тебе так сказать, утомляет. От мысли, что сейчас надо будет вернуться домой и бросится с головой в очередную войну, меня просто тошнит. Я хочу нормальных чувств, нормальных впечатлений. Я не хочу, чтобы чувство жизни по капле уходило из меня. Я молодая женщина. Мне тоже хочется праздника, а моя жизнь сплошная борьба. Вот ты можешь мне сказать, что будет дальше? Может завтра я умру в борьбе с этим призрачным злом. Умру так ничего в этой жизни не увидев. Нигде не побывав. Постоянный груз ответственности просто раздавил во мне радость к жизни. Я не хочу становится роботом для борьбы со злом. Понимаешь?
- Очень даже понимаю. И знаешь, что я тебе на это скажу?
- Что?
- Ну, ее эту борьбу! Мы с тобой находимся в самом романтичном и прекрасном городе, в столице мира. И поэтому мы с тобой плюнем на войну, на врагов, и на долг. На все вместе взятое. И я покажу тебе этот волшебный город. Ни один мир не стоит спасать, если при этом в твоих глазах стоят слезы. И если я не могу подарить тебе сутки в Париже.
- Ан, а что если там что-то случится без нас?
- А вдруг, здесь что-нибудь случится без нас? Случится значит вызовут. Думаю дверь домой ты открыть сумеешь. Какая разница зайдешь ты в свою гостиную из своей спальни или из Лувра?
- Какая?
- Никакой. Все. Точка, я решил и ты вынуждена мне подчинится. Мы идем покорять Париж. - Подхватив Ксению под руку он летящей походкой пошел совершать подвиг во имя своей прекрасной дамы.
Мозг: - Даже странно, как ты умудрилась ничего не испортить? И не влезть со своими дурацкими чувствами.
Ксения: - Просто я потрясена степенью твоего цинизма! Как так можно? Неужели у тебя нет ни капли совести?
Мозг: - Нет, слава Богу! А зачем она мне, если у тебя ее в избытке? И вот скажи мне, что было такого криминального в том, что я сказал? Хоть слово из того, что я говорил было не правдой? Можно подумать твоя жизнь сплошной праздник, фейерверк и мишура, а не сплошная борьба со злом.
Ксения: - Нет, все это правда, но это гнусно, так манипулировать друзьями.
Мозг: - Никто ни кем не манипулировал. Ты сказала только правду, а Ангел отреагировал так, как должен был отреагировать настоящий друг. Друзья для того и существуют, чтобы помогать в беде. А ты сейчас в беде. Как можно назвать ситуацию, когда женщина в самом рассвете лет приезжает в Париж и ни черта там не видит? Весь цинизм произошедшего состоит в том, что ты сказала в слух, то что думала.
Ксения: - Извини, но я не хочу продолжать этот беспредметный разговор. И раз уж я поддалась на твою провокацию и пошла на сделку с совестью, позволь мне хотя бы насладиться результатами этого греховного падения.
Мозг: - На самом деле, тебе не капельки не стыдно. Меня то ты не обманешь.
Ксения: - Кто-то говорил, что ему не ведомы мои чувства.
Мозг: - Я врал.
И Ксения позволила себе закрутится в вихре парижского лета.
Глава восьмая.
Сердце колдуньи склонно…
Ася с Василием вышли из дома и поймав машину, отправились к нему домой. Ася взяв на себя роль главного следователя, сказала, что надо начинать от Васиной квартиры, где он так много времени провел с Ламией. Прибыв на место, царевич и царевна устроили настоящий обыск квартиры. Собирали все возможные свидетельства и следы пребывания Ламии в жизни Василия. Царевна мельком заметила, что Василий ведет обыск собственной квартиры так методично, как будто занимается этим каждый божий день. Он не пропустил ни одного сантиметра. Стараясь помочь товарищу, Ася осматривала ауру квартиры. Картина была удручающая. Только сейчас она поняла, чего ребятам стоило вернуть Василия к нормальному состоянию. На каждом шагу в квартире витал отпечаток смерти. Такие следы остаются только после покойников. Закончив с обследованием и сбором улик, друзья расположились на кухне. Ася забилась в угол приводить в порядок свои растрепанные чувства, Василий успокаивал расшатавшиеся нервы, готовкой французского яблочного пирога.
- Вася, ты помнишь где и когда познакомился с Ламией?
- Нет, если честно в моей голове сплошная каша, - Василий закрыл глаза и стал вспоминать, его руки при этом не переставали взбивать венчиком тесто, - я помню только отдельные эпизоды, которые как слайд-шоу мелькают у меня в голове. Помню как она выглядит, помню как мы целовались где-то ночью…
- Постой! - аккуратно прервала его Ася, - Вот здесь давай по подробней. Вы целовались ночью, где это было?
- Не помню…
- Это было у тебя дома?
- Нет, мы стояли где-то на улице, было некомфортно.
- Что было на улице? Мимо вас проезжали машины?
- Нет, там не было машин, вообще. Было довольно тихо.
- Это кладбище?
- Нет там много живых существ.
- Люди?
- Нет.
- Эфиры?
- Нет.
- Звери?
- Да, звери. Много зверей. Мы целовались под их пристальными взглядами.
- Звери были в клетках?
- Да, мы стояли рядом с вольером, в котором жил огромный крокодил. Мне было очень страшно. Все три мои сущности очень его боялись. Она специально держала меня там. Ей нравилось заряжаться не только моей энергией, но и моим страхом. Она вдыхала его, как сладчайший аромат духов.
- Токсикоманка какая-то, - зло бросила Ася.
- И он питался моим страхом.
- Кто он?
- Крокодил.
- Вась, ты ничего не путаешь?
- Нет. Она специально привела меня к нему. Она делилась мною с ним.
- Страсти какие. Дело за малым. Это зоопарк?
- Да. Это зоопарк. Я узнаю контуры внешних стен.
- Отлично. С этого и начнем. Хотя, очевидно, что это место не то, где вы познакомились, но вы там были, а это уже не мало. Поедем познакомимся с нашим зеленым другом.
- Сначала я закончу пирог.
- Если ты думаешь, что я в состоянии отказаться от твоей выпечки, то ты слишком хорошего обо мне мнения, - довольно ухмыльнулась Ася. Спустя час, довольные и сытые они прибыли в зоопарк. Уже у самого входа, Ася начала ощущать на себе многочисленные взгляды. Безусловно такая красивая пара как Царевна Лебедь и лягушка-царевич не могли не привлекать взгляды окружающих, но если просто на улице взрослые люди брали себя в руки, и отводили глаза улыбаясь в сторону. То в зоопарке было полно детей, чья не отягощенная комплексами непосредственность позволяла во все глаза пялится на завораживающую красоту царских отпрысков и, тыкая в них пальцем, кричать:
- Мама, мама посмотри живая Барби с принцем идет! - Мамаши суетливо одергивали свои чада, закладывая очередные кирпичики будущих многочисленных комплексов.
- Идиотизм какой-то, - злилась всякий раз царевна, - я Царевна Лебедь, а дети принимают меня за кусок пластика с паклей на голове.
- Асенька, для них Барби это культ, божество, которое при этом можно потрогать руками, умыть, причесать, уложить спать. А Царевна Лебедь понятие мифическое, неизведанное, легко забываемое. Ты хотя бы существуешь в их сказках. А теперь ответь, ты когда-нибудь читала сказку про лягушку-царевича?
