Татьяна Форш - Дневник бессмертного
«Я словно попал в другой мир. Четыре столетия заточения в безвременье изменили все и вся. Здесь идет война. Над головой летают громко гудящие железные птицы, странные бронированные повозки плюют огнем.
Где старые добрые клинки? Мечи, кинжалы?
На тракте, изъеденном воронками взрывов, я догнал двоих мужчин. Я хотел лишь узнать, где найти нужное мне поселение, но в руках одного оказалось странное оружие, и целый водопад картечи прошил меня болью.
Ярость и боль утроили силы…
Я не хотел этого, но… нектар из их худосочных тел залечил мои раны и избавил от начинающейся слабости.
Бросил «шелуху» в поле.
Странное оружие взял с собой.
Надо изучить…»
Я поняла, что медленно, но верно схожу с ума. Это невозможно! Здесь должно быть написано, как Влахо пошел на праздник Сбора урожая!
Вдруг мелькнуло подозрение, что все это – козни барона! Он как-то подменил дневник! Недаром мне казалось, что в доме кто-то есть! Значит, единственная копия заметок о подлинных событиях сохранена на ноутбуке! И еще у бабушки.
Я вновь полистала ветхие исписанные страницы:
«Я нашел двойника, так нужного мати! Колдовство вело меня к ней.
Похожа? Наверное. Малышка будет похожа на нее, когда вырастет, вот только мати никогда ее не получит!»
И еще:
«Я уже сорок лет в этом мире, и как же все изменилось за этот короткий срок! Женщины. Падшие дамы, жившие в моем мире, по сравнению с живущими сейчас – монашки! Как можно так бесстыдно открывать всем напоказ свое тело?
Мужчины. Такое впечатление, что почти все они больны. Толстые, разнеженные, слабые создания!
Дома – клетки! Несколько этажей одинаковых клеток!
Повозки. Адские конструкции, извергающие вонючий дым! Пусть меня сожгут в священном огне, если я хоть раз приближусь к ним. Никогда. Где мой старый верный Гром?
А может, я действительно попал в другой мир?
Что ж, мати, если ты хотела мне отомстить, твоя месть удалась».
– О! Сердитая ученая девушка даже во время отдыха продолжает разгадывать тайны прошлого?
Я вздрогнула, словно меня поймали на подглядывании, поспешно сунула дневник в сумку и только после этого встретилась с насмешливыми черными глазами сидевшего рядом мужчины.
Влад! Когда он вернулся?
– Прости, я не заметила тебя.
– Конечно. Опять растворилась в чужих мыслях. Как отдыхается?
– Неважно. – Я демонстративно отвела взгляд. – Вечер все равно уже испорчен.
– Вот как? Тебе не нравится общество гостей Андруша?
– Нет, отчего же? Милые люди. Чего не скажешь о тебе! – Наши взгляды встретились. – Я и пошла сюда только потому, что Андруш уверил, будто тебя сегодня не будет, но… увы. Ужин не получился!
– Я сожалею. Понимаю. Тебя бы не огорчило, сверни я даже шею в горах, но… Мои дела закончены, и вот я снова здесь. Хочешь ты этого, или нет. К тому же… я пришел сюда не к тебе, так что… Прошу. Не отвлекайся. – Влад поднялся и неспешно направился к танцующим парам.
Я, не отрываясь, смотрела, как он поймал за талию разгоряченную Веронику и властно притянул к себе, а ее партнер по танцам, смешливый толстячок, обрадованно улизнул к столу.
Фу! Не люблю показные, дешевые отношения!
Но Вера, казалось, ничего этого не заметила. Счастливо повиснув на новом кавалере, она вдруг заговорщицки ему улыбнулась и, поправив растрепавшуюся челку, что-то принялась шептать на ухо.
Я отвернулась.
Бог ей судья. Но вешаться на этого эгоиста, нарцисса и бабника я бы не стала, даже будь он единственным мужчиной на Земле!
Вновь достала дневник, открыла на первом попавшемся месте и принялась читать.
Глава девятая
Легенды позабытой аромат,
Таинственный, волнительный и чудный,
Вплетается в полночный полумрак
И мрачной тайной соблазняет мудрых.
«…Барон повелел найти истинного служителя бога. Мне и своему сыну, Виктору. Безжалостному убийце. Палачу, каким когда-то был я. Вот только если мою душу сделала безжалостной и бесчувственной к чужой смерти адская боль потери, Виктор был рожден палачом.
– Отец сказал, что ты чувствуешь его присутствие. Так ли это? – равнодушный голос попутчика вырвал меня из воспоминаний, ранивших даже спустя века.
Идти осталось немного. Дорога, относительно прямая и ровная, истончилась и принялась виться, превратившись в узенькую тропку.
Я кивнул.
– Да. К вечеру дойдем. Небольшое поселение.
– Он там?
Я на миг прикрыл глаза. Дома. Силуэты. Лица. Я был охотником. Я видел свои жертвы задолго до того, как они падали мертвыми под моими мечами. После приказа барона я тут же увидел нашу цель, а значит…
Но пока лучше не уточнять.
– Наверное.
– Ты хочешь сказать, что притащил меня сюда, не будучи уверенным?
– Скажи, – я не ответил, лишь взглянул на маску, используемую им сейчас. Угрюмое лицо, некогда принадлежавшее какому-то бедняге. – Зачем барону служитель церкви?
– А ты не знаешь? – Он бросил на меня быстрый взгляд. – Отец хочет возродить, точнее, освободить твою мать, а для обряда нужна святая душа.
– Но двойник не найден!
– Найден. Только в другой стране. Скоро она будет здесь. Останется лишь найти святошу, чья жизнь откроет врата.
– Жертвоприношение?
– В точку.
– Подойдет любой священнослужитель?
Виктор смерил меня долгим взглядом.
– Как думаешь, кто ценнее нам – наивный юнец, вдруг поверивший в Бога, или старик, отдавший ему всю свою жизнь?
– Я понял! – и замолчал, шагая вперед. Значит, барон решился на это? Даже после того, как я сообщил ему об исчезновении двойника? Конечно, можно использовать ее потомков, только никто не даст гарантии, что все получится. Даже если получится… Какое мне дело до святош? Где были они, когда родная матушка сделала из меня чудовище? Где были святые отцы, когда умирала Катарина? – Впереди, скорее всего, небольшой монастырь. Пасека, свое хозяйство, виноградники. Священников там немного. Три… пять… но тебе будет, из кого выбирать.
Виктор не ответил, молча шагая впереди меня. Вскоре путь нам действительно преградил высокий белый забор.
– Священная земля? – Виктор не рискнул проверить сам. Остановился в нескольких метрах у преграды и обернулся ко мне.
– Священная у них только молельня. Часовенка в центре двора. – Я обогнул его и направился вдоль забора. Вскоре показалась широкая дверь.
– Можно подумать, что ты видишь границы! Отец рассказывал, что таким даром обладают рожденные в ненависти. – Меня догнал Виктор и приказал: – Стучи.
Я занес было руку для удара, но тут дверь распахнулась, и я отступил.
Вышли двое… Молодой парень и… мужчина лет сорока. Онемев, я долго смотрел в его глаза цвета свинцового неба, не решаясь заговорить, не решаясь прогнать наваждение. Неужели… Но как?
Парнишка первым развеял иллюзию. Шагнув вперед, на ломаном румынском произнес:
– Вы к нам в гости?
Мужчина задумчиво оглядел нас.
– Что-то случилось, братья мои во Христе? Какая беда или тайная тоска привела вас в наш светлый дом?
– Мы… – Я заставил себя собраться с мыслями. Этот человек – не он. Прошло четыре столетия. Даже бессмертные гибли в путах инквизиции и войнах с белыми дьяволами. Это не отец Ян! Возможно, это его потомок. Отец Ян ведь тоже не был безгрешен, особенно когда позволил появиться на свет мне.
Я заметил внимательный взгляд Виктора и отстраненно ответил:
– Мы устали и заблудились. Позвольте нам немного отдохнуть, и мы уйдем.
– Куда же вы, на ночь глядя? Проходите. Переночуйте. Мой ученик вас проводит в дом. – Мужчина что-то шепнул парню, посторонился, пропуская нас во двор общины, а сам вышел.
Парень закрыл за ним дверь, накинул крючок в петлю и пригласил:
– Идите за мной. Я укажу вам место ночлега, а после познакомлю с братьями, и мы отужинаем.
– Как твое имя? – поинтересовался я, шагая за ним.
Парнишка обернулся.
– Анатолий Вершин. Извиняюсь за мой румынский, я его все еще учу. Я здесь совсем недавно. Когда-то эмигрировал из России, был проводником в этих горах. Теперь вот решил здесь отдохнуть. А кто вы?
– Мое имя Владислав, и я бы тоже не прочь отдохнуть.
– А он? – Анатоль кивнул на шагающего за нами Виктора.
– Мой друг из Франции. Он не понимает ни слова. – Я подарил искреннюю улыбку Виктору, по-прежнему изображавшему угрюмого молчуна, и приветственно кивнул еще двум монахам, вышедшим на крыльцо высокого дома.
