Ева Ибботсон - Великий поход привидений
Всхлипнув от облегчения, Хамфри снизился, пролетел через окно спальни и упал в абсолютном изнеможении на кровать Рика.
Рик сидел в классной комнате номер 5 на уроке истории. Урок был о Генрихе Восьмом, которого Рик и до этого-то не любил, а теперь по-настоящему ненавидел за то, что тот отрубил голову тети Гортензии, сжег монастырь Сумасшедшего Монаха, да и вообще, доставил множество неприятностей.
Глядя на Барбару, сидящую возле него, можно было подумать, что она спит, но Рик знал, что если мистер Хоумер задаст ей один из своих глупых, бессмысленных вопросов, она сразу же найдет ответ.
- Пожалуйста, сэр, можно мне выйти? – спросил Морис Кроулер.
Рик обменялся взглядом с Питером Торном, который сидел с другой стороны. Все мальчишки знали, что делал Морис, когда ему разрешали выйти. Он шел в общую спальню, вытаскивал из-под подушки коробку конфет и объедался ими перед тем, как возвращаться в класс. Возможно, мистер Хоумер тоже это знал, но что он мог поделать, если миссис Кроулер постоянно защищала своего «Лапочку».
- Очень хорошо, - сказал мистер Хоумер и начал рассказывать классу о второй жене Генриха, бедной Анне Болейн.
Он не успел много рассказать, потому что дверь распахнулась – и Морис, дрожа, как огромная белая медуза, неверной походкой зашел в класс.
- ТВАРЬ! – он указал на Рика. – Как раньше. На кровати Хендерсона. Чу…чудовищное, ужасное при…привидение!
- Ну хватит уже, Кроулер, - начал мистер Хоумер. А потом:
- Хендерсон! Как ты смеешь уходить из класса без…
Но Рик, а с ним и бежавшая по пятам Барбара, испарились.
- Хамфри! О, Хамфри! – Рик проглотил комок в горле. – Что случилось? Что они сделалис тобой?
- Я в порядке, - слабо ответил Хамфри, махнув костлявым пальцем. – А вот другие…Рик, это была ловушка. И теперь они все умирают. А может, уже умерли. Мои мама и папа, Джордж, Уинифред – все!
И между икающими всхлипываниями, потрясавшими его теперь, когда он в конце концов добрался до Рика, он рассказал о том, какие ужасные вещи произошли в Инслифарне.
- Ты долженпомочь нам, Рик, - сказал Хамфри. – И быстро, до того, как…
Он осекся, когда дверь спальни распахнулась и влетел Питер Торн.
- Они все поднимаются сюда, Рик: мистер Хорнер, Кроулеры и паршивец Морис, чтобы увидеть это... – он замер на полуслове. – Боже правый! Так это правда. Это и правда привидение.
- Да, это привидение, - спокойно сказал Рик. – Он также мой друг и нуждается в помощи. Попытайся помешать им прийти сюда.
Без всяких лишних споров Питер рванулся обратно к двери и стал придвигать к ней комод. Для человека с такой хрупкой наружностью он был на удивление силен.
- Хамфри, ты все еще можешь исчезать или ты слишком ослаб?
Хамфри повернул свое серое, изможденное лицо к Рику.
- Я… попробую… - сказал он.
Было очевидно, какое гигантское усилие ему пришлось приложить, но в следующее мгновение его несчастная, комковатая эктоплазма начала исчезать, и только локоть остался висеть в воздухе, похожий на кусочек старой овечьей шерсти.
В дверь начали барабанить. Рик проигнорировал это. Его лицо было мрачное, как ночь. Как только Хамфри произнес страшное слово «ЭКЗОРЦИЗМ», он понял, насколько серьезна эта опасность.
- Сколько священников там было?
- Три, - ответил голос Хамфри. – И еще один с бородой. И лорд Буллхавен, разумеется.
Рик не был глупым, мечтательным мальчиком. Для того, чтобы противостоять пятерым взрослым мужчинам, ему понадобится помощь.
- Открывайте, - визжал мистер Кроулер за дверью. – Открывайте, мерзкие дети!
- Я не смогу долго сдерживать их, - сказал Питер, подпирая комод.
И тут Рик кое-что вспомнил. Питер был маленьким, бледным и худым, со светлыми кудрями и большими голубыми глазами. Более того, он так скучал по дому первые несколько недель семестра, что практически не переставал плакать. Однако никто не дразнил и не задирал его. По крайней мере, теперь они уже не пытались. В самом начале Морис Кроулер попробовал толкнуть его в коридоре, ведущем к спортзалу – и неожиданно растянулся на полу.
- Это было дзюдо? – спросил Рик Питера, потому что Морис был, по меньшей мере, раза в два больше.
Питер покачал головой. Он и дзюдо использовал довольно часто, сказал он, но это было что-то, что называлось айкидо. Тоже японское, но считалось, что оно изящнее. Отец научил его. И когда он дошел до слова «отец», он снова стал шмыгать носом, и Рик ушел. И теперь он решился.
- Тебе лучше пойти с нами, - сказал Рик Питеру, открывая окно спальни. – Ты сможешь спуститься по плющу, Барбара?
Барбара кивнула. Она была в такой ярости от того, что сделали с Хамфри, что была не в состоянии даже говорить.
- Тогда пойдемте, - сказал Рик.
Когда они спустились по плющу и побежали вниз по усыпанной гравием дорожке прочь от школы, он повернулся успокоить Хамфри.
- Все будет хорошо, - сказал Рик Спаситель. – Обещаю тебе, все будет хорошо.
Рик говорил храбро, но в нем самом не было столько уверенности и надежды, как в его голосе. Инслифарн находился более чем в трехстах милях на северо-запад: привидения летают так быстро, что можно запутаться в расстоянии. Даже если бы они нашли машину или поезд, которые доставят их туда, вероятнее всего, будет уже слишком поздно.
- Вопрос в том, как попасть туда быстро, - сказал Рик, размышляя вслух.
Он забыл, что есть Барбара.
- Я знаю, как, - сказала она, задыхаясь от бега. – Мисс Тислтвейт, вот как. Нам нужна мисс… Тислтвейт.
Рик так удивился, что остановился, как вкопанный.
- Мисс Тислтвейт? Ты с ума сошла?
Мисс Тислтвейт была приходящим учителем по музыке. Она учила игре на скрипке и пианино, приезжая на велосипеде по четвергам утром и по вторникам днем. Эта леди выглядела довольно странно. Она носила длинные, ниспадающие платья, которые стягивала поясом от халата, и можно было слышать ее страдальческие крики, когда Морис Кроулер пропускал верхнюю ми или си минор, прорываясь, как танк, через «Колыбельную» Шуберта.
- Давай-ка посмотрим, сегодня ведь полнолуние, так? – сказала Барбара. – Да. Тогда нам надо в деревню.
Если бы на месте Барбары был кто-то другой, Рик бы еще поспорил. Но тут он просто пожал плечами и перешел на шаг, время от времени оглядываясь назад, не видно ли Кроулеров.
Сельская ратуша представляла собой низкое деревянное здание в переулке за церковью. Дверь была заперта, шторы опущены. Надпись, сделанная красной краской, гласила: «Нортонский Женский Чайный Клуб. Только для Членов Клуба».
- Попробуй с заднего хода.
В задней части дома была маленькая дверца, ведущая в небольшую комнату отдыха. Дети быстро прокрались внутрь, а за ними – серый кусочек, являющийся локтем Хамфри.
Они со скрипом открыли дверь в ратушу и заглянули внутрь.
Внутри было темно, если не считать света от длинных свечей в ветвистых канделябрах на подоконниках и странного синего пламени, мерцающего в миске с древесным углем, которая стояла на рояле. Вдоль трех стен комнаты стояли столики на трех ножках. А на них лежали вещи, которые обычно приносят или покупают на деревенских ярмарках: кувшины с джемом, пирожные, вязаные коврики…Но в тот момент не было похоже, что тринадцать леди, по всей видимости и составляющие Нортонский Чайный Клуб, что-нибудь покупали или продавали.
Нет, они танцевали. Что-то типа хоровода, то соединяясь, то разъединяясь, выкидывая коленца и топая ногами…
- Посмотри на их шляпы, - прошептала Барбара.
И правда, шляпы у этих леди былистранные. Их мисс Тислтвейт носила шляпу, украшенную тисовыми ягодами, омелой и маком. У миссис Белл-Ловингтон, которая жила в этом поместье, на голове было чучело совы. На розовой шляпке-клош мисс Понсонби, управляющей почтовым отделением, были вышиты черные треугольники.
Они взялись за руки и начали петь. Мелодия была приятная, но слова – странные.
- Эко; Эко Азарак! Эко; Эко Зомелак! Эко; Эко Цемуннос! Эко; Эко; Арада! – пели леди из Нортонского Деревенского Чайного Клуба.
- Готовы? – прошептала Барбара – и открыла дверь.
Леди, стоящие кругом, замерли. Их рты запнулись на последнем слове песни, и тринадцать пар глаз устремили свой довольно неприятный взгляд на троих детей.
- Мисс Тислтвейт? – позвала Барбара. – Пожалуйста, мисс Тислтвейт?
Мисс Тислтвейт сделала неуверенный шаг вперед.
- Фредегонда, - прогремел голос миссис Белл-Ловингтон, которая лидировала в танце, - что эти дети здесь делают?
Мисс Тислтвейт покачала головой.
- Я не знаю, Ноктикула, - нервно сказала она.
- О, пожалуйста, не сердитесь, - воскликнула Барбара. Мы знаем, что вы ведьмы, и мы не скажем ни единой душе. Только, пожалуйста, пожалуйста, вы можете помочь нам? У нас беда!
