Shellina - Северус
— Эй, Тоб, твоя баба пришла, — хохотнул Глив и одним глотком выпил виски, который оставил на стойке Тобиас.
— Эйлин, что случилось? — он нахмурился и подошел к остановившейся у дверей жене.
— Я не знаю. Я мыла посуду и готовила ужин. Северус же так и не поел. А потом поднялась в детскую и… Тоби, Северус… он исчез, — женщина заломила руки. — Что могло произойти? Куда он мог деться? Я боюсь, Тоби, мне страшно! — она всхлипнула, а муж осторожно прижал ее к себе.
— Мы найдем его. Обязательно. Не мог же ребенок бесследно исчезнуть из собственного дома. Или мог? — он отстранил жену и внимательно посмотрел на нее. Эйлин неуверенно кивнула, а затем покачала головой. — Пошли, — он решительно потянул женщину за собой, — еще раз хорошенько осмотрим дом, а если все так плохо, то вызовем полицию. Сегодня Джон Эванс дежурит, у него вроде девчонка младшая с Севом учится, так что ничего нового мы ему про магов не расскажем.
Глава 11
Ворон оглядел место, в котором находился, и поежился. Больше всего эта пещера напоминала склеп. Он покосился на парящую рядом с ним призрачную девочку и довольно грубо спросил:
— Ну и где мы?
Она поманила его за собой и направилась вглубь пещеры. Ворон вздохнул; ему ничего не оставалось, как следовать за своей провожатой. В пещере было светло. Ворон не мог понять, откуда идет свет, а потом просто перестал над этим думать, потому что Роксана остановилась у одной из стен.
Когда она появилась в его комнате, Ворон уже собирался спуститься, чтобы наконец поесть — до спальни долетали аппетитные запахи готовившегося ужина. Роксана возникла прямо перед ним, заставив валета вздрогнуть. Удостоверившись, что ее видят, призрачная девочка подплыла к кровати и указала на лежащие там артефакты. Ворон, не говоря ни слова, собрал их обратно в сумку и выжидающе уставился на призрака. Роксана покачала головой и снова указала рукой на кровать. Ворон проследил за направлением ее руки и обнаружил свою палочку.
— Палочка? Ты хочешь, чтобы я взял палочку? — девочка кивнула. Ворон осторожно поместил нужный предмет в сумку.
Ему было не по себе. Храбрецом он никогда не был — да это ему было и не нужно, при его-то профессии. Стоя посреди комнаты, Ворон начал ощущать панику. Одно дело, когда ты видишь подобное во сне, или по крайней мере думаешь, что спишь, и совсем другое — выполнять распоряжения подозрительного призрака, находясь у себя дома.
Роксана подобными проблемами не страдала; удостоверившись, что все необходимое находится у Ворона с собой, она прикоснулась к его руке.
Ворона обдало холодом. Почувствовав, как холод начинает подниматься вверх от руки к груди, он задрожал и попытался отодвинуться от неправильного привидения, но в этот момент холод достиг сердца. Валет на секунду ощутил, как сердце замерло, а затем принялось биться с удвоенной силой. Одновременно с этим он услышал, как кто-то из родителей поднимается по лестнице. Шаги были довольно легкие, и Ворон предположил, что это Эйлин. Он попробовал вскрикнуть, но горло словно перехватила чья-то гигантская рука, а в ту секунду, когда ручка на двери повернулась, перед глазами возникла вспышка яркого света — и в следующее мгновение он понял, что находится не в своей комнате.
Роксана указала рукой на стену. Подойдя ближе, Ворон сумел разглядеть полустертые рисунки. Недалеко друг от друга на высоте роста взрослого человека были нарисованы четыре арки, а под ними валет с трудом разглядел надписи.
«Хельга Сван. Жизнь» — выведено красивым шрифтом. Внизу кто-то, словно дурачась, написал игривую фразу — обращение к кому-то, кто мог ее увидеть и прочитать. «Жизнь, Сали, это не лютики-цветочки, Жизнь может убивать гораздо качественнее и быстрее, чем сама Смерть, так что бойся меня».
Ворон перевел взгляд на соседнюю надпись.
«Годрик Сколван. Огонь», а рядом умещалась надпись, написанная порывистым, летящим, но определенно мужским почерком с резким наклоном влево и островерхими буквами: «Сали, я не знаю, зачем все это, но на меня сильно не рассчитывай. Сам знаешь, огнем много не создашь».
У Ворона появилось желание дотронуться до этих надписей. Он даже протянул руку, но сразу же отдернул ее и перешел к следующей арке.
«Ровена Рейвен. Смерть». Округлым с множеством завитушек почерком была выведена надпись: «Сали, нужно возлюбить ближнего своего, даже если он чуточку мертв».
Ворон перешел к последней арке.
«Салазар Рейвен. Воздух». И твердый почерк прямо под шрифтом: «Воздух — это способность летать. Полет — вот что самое удивительное в моей стихии».
Последняя надпись была стерта больше, чем три предыдущие, и Ворону, чтобы все разобрать, нужно было подойти к стене вплотную. Когда валет почти уперся носом в камень, он различил едва заметный контур, явно искусственного происхождения — как будто камень, на котором квадрат был высечен, можно было убрать. А еще до него с запозданием дошло, что все надписи были сделаны не на английском языке, но по какой-то причине были ему понятны.
Ворон отшатнулся.
— Это… это усыпальница? — он побледнел и повернулся к Роксане. Та кивнула. — Демоны бездны, здесь покоятся Основатели?
Девочка опять кивнула, а затем покачала головой и изобразила рукой волнообразное движение.
Ворон потер лоб, затем хлопнул по нему.
— Прах. Здесь покоится прах Основателей? — Роксана кивнула.
Валет снова начал изучать надписи. Он внимательно осматривал настоящие имена, которые уже почти никто не помнил, предпочитая называть Основателей, используя их прозвища.
— Рейвен. У Салазара и Ровены одна фамилия — они были родственниками? — Роксана снова кивнула. — Они были братом и сестрой? — Роксана закатила глаза и постучала себя по лбу. — Ну конечно, они не могли быть братом и сестрой, в этом случае фамилия Ровены изменилась бы, у нее же вроде дети были, значит… — Ворон уставился на арки. — Ничего себе. Они были женаты?! — девочка кивнула. — Мне плохо, — внезапно сообщил Ворон. — Это как же я со стихиями ошибся-то. Я так понимаю, надписи — своего рода эпитафии? — очередной кивок его спутницы. — В легенде говорится, что Салазар рано ушел от них, и судя по надписи, он действительно «ушел», правда, навечно. — Ворон обхватил себя руками. В гробнице было холодно. — Салазар рано умер? Поэтому остальные в своих эпитафиях обращаются к нему? — Роксана отвернулась и тоже принялась рассматривать надписи. — Я могу узнать, что произошло?
Девочка повернулась к нему и плавно повела рукой в воздухе, оставляя огненную надпись: «Позже».
Ворон икнул и попятился, прижав к животу сумку. Роксана снова закатила глаза.
«Я не призрак, и мне многое доступно, — надпись ненадолго повисла в воздухе, затем рассыпалась сотней искр, а следом появилась другая: — Ты мог прочитать то, что здесь написано, потому что был со мной».
— Кто ты? — Ворон продолжал потихоньку пятиться.
«Хранительница», — надпись требовала уточнений.
— Хранительница чего?
«Хогвартса», — Ворон уставился на надпись и остановился, приоткрыв рот.
— Кем же ты была до того, как стала Хранительницей?
«Никем, меня создали специально для этого. Понадобилось объединенное усилие четырех стихий, чтобы вдохнуть в меня жизнь и не дать исчезнуть после смерти моих создателей».
— Ты говоришь, что многое можешь, — начал задумчиво Ворон.
«Даже не мечтай. Все, что я могу, связано с Хогвартсом. Только с замком и ни с чем больше. У домовых эльфов больше возможностей, чем у меня».
— Движущиеся лестницы — твоя работа?
«Моя. Они сами виноваты, создали меня вечным ребенком, так что все претензии к ним», — Роксана кивнула на арки.
— Почему я?
«Не знаю. Так было велено, но я не знаю, кем. Дракон спит и не проснется, пока вы его нелепую задачу не выполните. Я не знаю, но все равно помогу. Ты мне нравишься», — она улыбнулась.
— Чем? — невольно вырвалось у Ворона.
«С тобой весело. Искра Хаоса не дает скучать всем, находящимся рядом с тобой».
— Польщен. А ничего, что эта, как ты выразилась, «искра» скоро может заполыхать? Одно переселение из помещений факультетов чего стоит, — проворчал постепенно успокаивавшийся Ворон.
«Так должно быть. Так было изначально».
— Мне вот интересно, чья больная фантазия заперла детей ветра в подземелья? Это какое же изысканное издевательство! Может быть, поэтому истинные слизеринцы несколько неадекватными вырастают? — Ворон печально хмыкнул.
«Это было давно. Я ничего не могу менять, мне очень жаль», — Роксана опустила голову.
— Кстати, а почему Роксана?
«Так звали первую дочку Салазара и Ровены. Она погибла в возрасте десяти лет».
— Понятно, — Ворон задумался. — Я читал, что Слизерина связывают с Мраксами.
«Брак. У них было три дочери и сын. Забавно, но именно линия девочки дала право Мраксам связать себя с Сали».
— Постой — Рейвен! Получается, что гриффиндорка Алиса — сейчас уже, полагаю, Малфой — на самом деле потомок Слизерина и Равенкло? — Ворон рассмеялся. — А это где-то есть? Чтобы Абраксаса утихомирить.
