Татьяна Форш - Дневник бессмертного
– Поверьте, мне нужен сущий пустяк! – Мужчина улыбнулся.
– Хорошо. Тогда другой вопрос: как вы поможете нам? – Мне надоела вся эта таинственность. Вдруг отчего-то стало холодно и захотелось, чтобы этот странный гость ушел.
– Я дам то, что вам жизненно необходимо! Информацию!
Угу. Тон, с которым «призрак» произнес это слово, мне очень не понравился! Это что – развод по-румынски?!
– Тогда рассказывайте! – Вера сложила руки на груди. – А потом мы подумаем. Начнем по порядку. Почему вы хотите, чтобы мы уехали?
– Вы – жертвы. Вас заманили сюда специально. В это полнолуние что-то должно произойти. Ожидание этого витает в воздухе. Поэтому идет дождь. Все должно случиться вовремя.
Мы зачарованно помолчали, не зная, то ли пугаться, то ли пугать. Тут скрипнула дверь, и голос Андруша важно произнес.
– Девушки, я вернулся, чтобы официально уточнить время ужина и кое-что передать.
Еще мгновение мы с Веркой таращились туда, где только что стоял Анатолий, и резво обернулись на голос Андруша.
– Что происходит?!
– Что за дурацкие шуточки?!
Под напором наших дружных воплей Андруш даже растерянно отступил.
– Не понимаю…
Вероника подбоченилась.
– К нам только что приходил Анатоль и наговорил какой-то ерунды.
– У вас что, так принято разыгрывать гостей? – поддержала я подругу. – Что все это значит? Или вы думаете, что мы поверим во всю эту чепуху с привидениями?
– Стоп! – Это коротенькое слово Андруш не крикнул, просто произнес, но растерянность отступила. Ушла и невольная паника. Он прошел к столу, сел на стул и, бесстрастно посмотрев на нас, приказал: – Расскажите мне все, что здесь произошло.
Мы с Верой переглянулись. Я заговорила первой.
– Ничего особенного. Несколько минут назад сюда зашел Анатоль. Приказал уезжать, сказал, что мы в ловушке, и пообещал помочь, если мы поможем ему. А еще сообщил забавную новость! Оказывается, вчера на ужине был не он, потому что он вот уже пару дней как умер. – Я приподняла бровь, ожидая реакции. – И как это объяснить?
Андруш какое-то время сидел, молча разглядывая меня, затем виновато развел руками.
– Беда в том, что Анатоль – внебрачный сын барона Геминга. Последний оставшийся в живых из всех его детей. И, к несчастью, богу было угодно, чтобы он страдал редкой душевной болезнью. Несколько дней в месяце он… мм… не в себе. Заговаривается. Рассказывает подобные байки. Говорят, все началось с того, как он однажды попал в замок Вайн и с тех пор ходит сам не свой.
– Хорошо! Пусть так. Но сумасшедшие не могут исчезать словно призраки! – Что-то в его пояснении мне показалось абсурдным. – К тому же сегодня утром Влад сообщил, что Анатоль с бароном покинули нас еще до рассвета!
– Не все видимое и слышимое – истина! – загадочно хмыкнул Андруш и посоветовал: – Если он снова появится у вас и попытается заговорить – игнорируйте его. Не верьте его небылицам и… пока никому не рассказывайте то, что поведали мне.
Он поднялся.
– Но… – Вероника обняла себя за плечи и поежилась. – Он ведь может быть опасен!
– Нет. – Андруш искренне улыбнулся, и от этого его простоватое, добродушное лицо даже стало красивым. – Анатоль не буйный. Просто сам верит в то, что рассказывает. Кстати, я пришел, чтобы предложить вам это.
Андруш выудил из-под полы плаща две маленькие коробочки, положил на стол и с видом фокусника открыл. На черном бархате, тускло поблескивая разноцветными камнями, лежали два одинаковых ожерелья-бижутерии.
– Небольшой презент вам обеим от меня. Но больше всего я бы хотел, чтобы его оценила ты, Мари.
– Это еще почему? – тут же насторожилась я.
– Твое украшение… – Он бросил быстрый взгляд на висевший у меня на груди кулон. – Оно очень… ценно. В некоторых кругах. А здесь собрались господа, которые знают ему цену. Я не могу ручаться за всех, но будет очень жалко, если однажды оно перестанет украшать твою прелестную шейку…
– Хотите сказать, в вашем отеле есть воры? – Я накрыла рукой камень.
– Мм… скорее фанаты старины. – Он снова улыбнулся и взглянул на Веру. – Жду вас на ужин к шести. К сожалению, компания будет не такая большая, как вчера, но вино, мясо на гриле и старинную историю я вам обещаю.
Не прощаясь, он направился к двери.
Вероника проводила его взглядом, дождалась, когда за ним захлопнется дверь, и взглянула на меня.
– Н-да… Непрекращающийся дождь, компания сумасшедших и воров и стойкое желание опустошить все запасы горячительного из погребов нашего милого хозяина. Чувствую, нас ждут невероятно чудесные семь дней!
Выпалив это, она развернулась и прошагала к лестнице.
– А если мы застрянем здесь надолго? – бросила я ей вслед.
– Тьфу-тьфу-тьфу! – не оборачиваясь, выпалила она и заявила: – Я одеваться! Надеюсь, ты составишь мне компанию и наконец-то снимешь этот халат? Кстати, у тебя есть что надеть, кроме джинсов?
Я не ответила. Только передернула плечами. Еще не хватало заморачиваться тем, как выглядеть на ужине! Пусть званом, ну так что? А если мы будем вынуждены их посещать, пока не закончится дождь? Тогда это уже не праздник, а рутина.
Бросив взгляд на часы, я решительно придвинула к себе ноутбук. У меня в запасе больше часа. Созвонюсь с бабушкой. Вдруг она осилила еще несколько страниц? При общении с местными историками нужно быть готовой на все сто. Если бы барон Геминг знал о степени моей осведомленности, уверена, нас бы и близко не подпустили к руинам замка.
К сожалению, увидеться с бабулей на этот раз не получилось. Я в который раз нажала кнопку видеозвонка и, не дождавшись ответа, разочарованно поморщилась.
Вот так всегда! Может, проверить письма?
Открыв почту, я облегченно выдохнула, увидев письмо от бабули, и впилась глазами в текст.
«Мари, жаль, что мне не довелось увидеться с тобой сегодня утром. Ты, как всегда, проигнорировала мою просьбу оставаться на связи! Что ж, за это я скину тебе совсем немного, и даже возможно то, что ты уже перевела! В следующий раз будешь учитывать мои скромные пожелания! Итак, дневник. В самом начале переведенного мною отрывка оказалось много неразборчивых слов. Возможно, переводить было бы легче, имей я на руках подлинник. Попробуй разобраться сама. Дальше текст идет довольно легко. Надеюсь вечером застать тебя в сети. Софья».
Коротко и ясно.
И, конечно же, волнуется.
Я скачала прикрепленный к письму файл, открыла и с жадностью погрузилась в чтение.
«…сегодня же я отвез Катарину к графине Мареш. На обратном пути я позволил Грому перейти на шаг и крепко задумался о том, что на самом деле произошло с ее семьей. Мне не давали покоя слова отца Яна. Вурдалаки? Вампиры? И кто тот высокий мужчина, виденный мной на празднике? Отчего у незнакомца ко мне такой интерес?
Возвращаться в замок не хотелось. До отъезда еще больше полусуток. Карета за мной прибудет только завтра на заре, и я рискую сойти с ума, диким зверем мечась в своей клетке в поисках ответов.
На развилке я заставил Грома свернуть на тропинку, ведущую к деревне. Мне нравился новый трактир, построенный в год, когда я уехал в столицу на учебу. Цуйку[5] там готовили восхитительно. А еще в трактире всегда звучала музыка.
Хотя вовсе не это влекло меня туда. В трактире собирались и селяне графини Мареш, и дворовые замка, и даже приезжие. Может, доведется узнать что-нибудь, что прольет свет на случившееся?
Тропинка бежала вперед, а я предался воспоминаниям, как еще утром шел по ней с Катариной.
Впереди целый год ожидания и тревоги!
Графиня Мареш – я был уверен – сбережет и оградит ее от всего, но… как бы она не оградила ее и от меня. Я чувствовал странную холодность, не сказать – ненависть во взгляде графини и в ее коротких ответах мне.
Почему?
Впрочем, никто и ничто не разлучит нас с Катариной! Она – моя, а все остальное неважно.
В раздумьях я не заметил, как добрался до цели. Заслышав звуки скрипки, доносившиеся из большого рубленого дома, я направил Грома во двор. Заехав в ограду, спешился, кинул поводья мальчишке-слуге, распахнул тяжелую дверь и шагнул в дымный полумрак. В центре зала у огромного камина на потертой сцене заунывно играл старик скрипач, ему в такт брякал крошечным бубном мальчишка, пела балладу юная девушка, еще совсем девочка:
Тише, кошка, не ходи, по подушке вышитой.
Моего гостя не буди – вдруг тебя услышит он.
Серый котик, сторожи сон его тревожный.
Пусть забудет он всю жизнь, жизнь по бездорожью.
Знаю, гость мой дорогой, чуть заря забрезжит,
Незаметно ты уйдешь. Кто тебя здесь держит?
А потом я разбужу сына сероглазого,
Чтоб ушел он за тобой, как ему предсказано.
Чтоб потом сказали люди, будто бы зимой
Парень в дом вошел мой бедный и старик седой.
Тише, киска, не мяукай, знаю – все пройдет.
Только чуть забрезжит утро, и мой гость уйдет.
И мой гость уйдет.
От печального голоса певуньи стало еще тоскливее. Песня словно вскрывала еще не зажившие раны. Вот только посетители словно не слышали ее. Ели, пили, о чем-то громко спорили.
