Роланд Грин - Чародей Киев
— На вид в нем была половецкая кровь, ваше высочество.
— И ты ему поверил?
— Даже если он и врал, это был мой единственный шанс, ваше высочество.
— И что же ты согласился учинить?
— Набросить такие чары, чтобы чужаки смогли без лишних вопросов проникнуть в крепость.
Дальнейшие распоряжения я должен был получить сразу после того, как крепость окажется у них в руках.
— Значит, тебе было известно, что ты имеешь дело с моими недругами?
— Я сделал это только ради попавшей в беду супруги, ваше высочество.
Судя по выражению лица Игоря, Ши сообразил, что самый момент и ему подать реплику, пока князь не успел вынести приговор.
— Ваше высочество, — выдавил Ши, очень надеясь, что кинжал Михаила Сергеевича надежно упрятан в ножны, — я готов поклясться, что Рюрик Васильевич учинил все это не по злобе, а токмо ради своей жены. Среди нас брачные узы чрезвычайно сильны. Тот, кто не способен рискнуть своей честью ради жены, вообще не имеет чести!
— Тот, кто способен принять слово половца на веру, не то что чести, а простого разума не имеет! — буркнул Игорь. — И с тринадцатью павшими и многими пораненными мне будет куда трудней вызволить родных и близких Юрия Димитриевича.
Ши опустился на колени — довольно неуклюже, учитывая связанные руки.
— Умоляю сохранить ему жизнь, ваше высочество! Мы не можем уплатить вам виру за кровь ваших подданных гривнами — можем только отслужить. Когда мы работаем вместе, то способны на много большее, нежели каждый из нас в отдельности. Пощадите вы его, дабы восстановить свои потери, или же все кончено?
Даже знаменитый, игравший в основном гангстеров Джордж Рафт не смог бы переплюнуть ту улыбку, которая возникла на лице Игоря.
— Остается он приговоренным, но я помилую его, если удастся тебе одолеть половцев без дальнейших потерь. А ежели будут все-таки при том людские потери, придется заплатить тебе виру с продажею сполна — гривнами. На тебя самого я никакого наказания не налагаю, Егор Андреевич. Михаил Сергеевич свидетелем тому, что сражался ты на моей стороне, и волен ты отринуть мое предложение или же принять его во имя своего сотоварища. Если добьешься ты успеха, он свободен. А ежели не добьешься и погибнешь, приговор его в силе остается, а ты упокоишься в могиле воинской. Коли успеха ты не добьешься, но при этом останешься в живых, не выдумать мне наказания сильнее, нежели чтоб ты собственными глазами увидал, как сотоварища твоего четвертуют. Готов ли ты принять такие условия?
— Да, ваше высочество.
— Освободить его!
Михаил Сергеевич рывком поставил коленопреклоненного Ши на ноги и несколькими взмахами кинжала освободил его от пут.
— Отвести Рюрика Васильевича в темницу для еретиков под базиликой! Стеречь его строго, но я сомневаюсь, что там он опять сумеет заняться колдовством. А тебя, Егор Андреевич, — заключил свою речь Игорь, — отведут к прочим ратникам, где следить за тобою более всего способно.
Монаршее трио стремительным шагом удалилось, а все остальные бросились выполнять указания князя.
IV
Гарольд Ши от души выругался, когда конь под ним шарахнулся от очередного упрямого неповоротливого мула. Казалось, что в седле он провел уже целую вечность — по крайней мере, достаточно долго, чтобы понять разницу между скачкой с боевым отрядом, в любой момент готовым к бою, и тягомотной, словно в стаде, ездой в кавалькаде купцов. От пыли, поднятой бесконечной вереницей лошадей, вьючных и верховых мулов, телег и крытых возов, а также многочисленных энтузиастов торгового дела, готовых поспешать со своими лотками пешим ходом, постоянно першило в глотке. Он в очередной раз нашаривал свою обшитую кожей фляжку, к которой и без того часто прикладывался, когда к нему подъехал Михаил Сергеевич.
— Пей вволю, — ободрил его Михаил. — До родника недалеко — еще до полудня там будем.
Как и на Ши, на русском ратнике были простецкие купеческие доспехи. Никаких эмблем и гербов — поди догадайся, что на самом деле они из Игорева войска!
— Готов поклясться чем угодно, что с каждым днем к нам примыкает все больше и больше купцов. Как мухи на мед слетаются! — сказал Ши.
— Уловка твоя более чем удалась! — отозвался Михаил. — Башковитый ты малый!
Чтобы избавить Чалмерса от грозившей ему злой участи, Ши вдохновенно сымпровизировал довольно отчаянный план, в основе которого лежала идея и вовсе сумасшедшая: разделаться с половцами, когда они будут мертвецки пьяны. Князь долго хохотал, пока Ши излагал свой план в подробностях, потом наклонился к нему поближе и велел дыхнуть.
— Нет, вроде трезвый, — констатировал он. — Ну что ж, с тобою во главе такое может и выйти. Но только как мыслишь ты напоить их допьяна?
Это и была самая сложная часть намеченного плана. Во-первых, для успешного его выполнения требовалось как минимум тридцать-сорок возов вина и меда, а в случае с квасом и слабеньким пивом и того больше. Во-вторых, для намеченной массовой пьянки разрозненные орды половцев нужно было каким-то образом собрать в одном определенном месте, да так, чтобы те ничего не заподозрили. И наконец, Ши прекрасно сознавал, что на дотации из княжеской казны особо рассчитывать не приходится — стоит только на нечто подобное намекнуть, и всему плану конец.
Короче говоря, припомнив всякие были и небылицы о самогонщиках и бутлегерах — как в старом, так и в новом мирах его собственного континуума, — Ши предложил распространить слухи, будто князь собирается увеличить ставку налога на спиртные напитки и будто вскоре его мытари начнут собирать подати на западе. Ши рассчитывал перенаправить купцов, торговавших спиртным, на дороги к востоку, чтобы те ринулись избавляться от своих запасов, прежде чем нагрянут сборщики податей.
Слухи вызвали далее еще большую панику среди виноторговцев, чем могли представить себе Ши с Игорем. Подпитывала ее и неизвестно кем распространенная молва о грозивших Северску половецких набегах. В общем, купцы засуетились и принялись толпами присоединяться к торговому каравану. Вероятно, кое-кто из них стремился поскорей превратить товары в звонкую монету, которую легче спрятать, хотя большинство, как пить дать, попросту пыталось уклониться от уплаты налогов.
Примеру виноторговцев и пивоваров вскоре последовали и прочие купцы. Не рискнули пуститься в дальнюю дорогу разве что продавцы предметов роскоши — шелков, тонкого стекла, золотых и серебряных изделий, которые сочли, что в городе иметь дело с подобным добром все же безопасней. Но деревянные изделия, дешевый скобяной и оловянный товар, шерстяная одежда, грубой выделки кожа — словом, все, что могло найти спрос вдали от столичного шика, — заметно разнообразили и вид, и ароматы кавалькады.
Таким вот деликатным и ненавязчивым способом купцов единым гуртом гнали в одну определенную точку на границе Северского княжества. Эта местность была практически не заселена — и благодаря половецким набегам, ж по причине своей удаленности от центра. Да и сама граница была там малость под вопросом. План Ши, однако, требовал того, чтобы Игорь заявил о своих правах на данную территорию.
Подготовительный этап задуманной Ши операции заключался в том, чтобы доставить туда купеческий караван — по возможности, в неразграбленном виде. Главная сложность была в том, что князь якобы не имел к охране каравана никакого отношения, и это доставляло и Ши, и его помощникам постоянную головную боль. Чтобы ненароком не ляпнуть: «Именем князя!» — выражение, которое все привыкли использовать по любому поводу, надо и не надо, — ратники вскоре обучились начинать любую фразу с отчаянной матерщины.
Часть купцов, слишком бедных, чтобы позволить себе лошадей или мулов, пыталась управиться тем, что есть, — рогатым скотом. Подобное тягло настолько тянуло всех назад, что в конце концов Михаил Сергеевич распорядился отправить их в арьергард, чтобы не тормозили продвижение каравана своей неспешной поступью, — кому надо, пускай подтягивается как может. Купцы рыдали, били себя в грудь, пытались совать взятки, грозили бить челом князю.
Михаил Сергеевич и Ши были непреклонны.
Непреклонность пришлось проявить и по отношению к одному полунищему торговцу, которому даже медлительный вол для транспортировки воза со шкурами оказался не по карману. Этот тип не придумал ничего лучше, как умыкнуть сразу двух волов у одного из своих коллег, а законному владельцу удалось выследить злоумышленника.
Формально ратники не могли его арестовать, но Ши прочел воришке более чем убедительную лекцию про то, что с Игорем лучше не ссориться. Вкратце речь его сводилась к следующему: князь далеко, но руки у него длинные, а суд он вершит скоро и жестко. Вор уже заработал по гривне штрафа за каждого украденного вола. Не готов ли он вдобавок рискнуть головой?
