Ольга Пашнина - Леди-дракон. Факультет оборотничества
– Что ж… ты сама так решила, Виленея. – Ему надоело церемониться и разыгрывать из себя добряка.
Я закричала. Так, как может кричать дракон, громко, срывая голос. Бросилась вниз в надежде укрыться в первом попавшемся доме. Мой небольшой размер должен был мне помочь. Разбив окно, я влетела в помещение, оказавшееся небольшим спортивным залом, из него в раздевалку и забилась в одну из душевых. Пока он доберется до меня, пройдет время, необходимое мне для обращения.
Я до крови прикусила губу. Страх, царапины от разбитого стекла и напряжение сделали трансформацию очень болезненной. Меня била крупная дрожь от резкого перепада температуры тела. И тошнило.
Как ни странно, было очень тихо. Он что, тоже обратился? Тогда мои шансы становятся… демон, непонятно! Если я увижу, что он стал человеком и успею обратиться… смогу ли я убить человека, будучи драконом? И что мне за это сделают, если узнают?
Я прислушалась. С улицы никаких звуков не доносилось. Он не мог уйти, это точно. Не тот характер, чтобы взять и оставить желанную добычу, когда она почти сломлена. Я глубоко дышала, чтобы не всхлипывать от смеси страха и боли. Причем вполне ощутимой, физической. Все тело будто кололи острыми иголками. Ступать по полу было мучительно, колени подгибались. В коридоре, ведущем в душевые, я не удержалась и упала.
И в тот же момент, когда мое тело соприкоснулось с холодным полом, я услышала крик. Жуткий, леденящий душу крик дракона, которому очень больно. И вслед за ним другие звуки – бульканье, хрипы, скулеж. Но даже сейчас я узнала этот голос. И хоть было страшно до слез, я выползла из раздевалки и поковыляла к окну, чтобы посмотреть, что заставило так кричать этого дракона.
Когда увидела, охнула и прижалась лбом к оконной раме, не в силах отвести взгляд.
Гибкое тело, блестящая в свете луны чешуя, ярко-красные, как два рубина, глаза. И клыки, разрывающие горло ледяного дракона, который уже не кричит и почти не шевелится, лишь слабо дергается в предсмертной агонии. Черный дракон, один из тех, кого никто не видел, но о ком ходили легенды, стремительно расправлялся со своей жертвой. И когда ледяной затих, отступил, раскрыл перепончатые крылья и зарычал.
А потом – или мне показалось – посмотрел прямо туда, где стояла я. Детская игра «зажмурься, и тебя не заметят» была глупой, но почему-то я все равно зажмурилась. Уже не было ни мыслей, ни желаний. В голове образовалась такая каша, что спроси, как меня зовут, не ответила бы.
Я тихо сползла на пол и сколько так просидела, не знаю, но, когда очнулась, уже светало. С трудом, как во сне, когда двигаешься будто в киселе, я подняла и осмотрела руки, покрытые множеством мелких царапин, и растерянно растерла грязь. Вокруг царила полнейшая разруха. Куски стекла и дерева, погнутые дверцы шкафов. Неужели это все сделала я, когда влетала сюда?
Ничего не соображая, шатаясь от усталости и пережитого шока, я побрела через раздевалку к душевым. Лишь горячая до боли вода привела меня в чувство. Я наспех отмылась от грязи, нацепила найденную в одном из шкафчиков одежду, а потом попыталась скрыть следы своего пребывания: как смогла, стерла какой-то тряпкой отпечатки рук и ног, мокрые следы. Закончив, бегом припустила к выходу из спортивного зала. Выскочила и, стараясь не смотреть в сторону истекшего кровью ледяного дракона, помчалась в сторону площадки для полетов. До восхода солнца мне следовало забрать оставленные там мои вещи и оказаться в пансионе.
– Вил! Вил, вставай! – Элис барабанила в мою дверь. – Опоздаешь! Завтрак уже начался!
– Встаю, – пробурчала я.
Я даже не расправляла постель. Просто плюхнулась сверху и погрузилась в крепкий сон. Проспала всего пару часов, чтобы проснуться от криков Элис. Но здравомыслие подсказывало: прогуливать завтрак второй день подряд не стоит. После отосплюсь, когда появится такая возможность.
Едва я распахнула дверь, лицо Элис озарила радостная улыбка.
– Высший, Вил, что ты делала всю ночь?! – притворно возмутилась она.
– Читала. – Я пожала плечами.
– Читала. – Подруга закатила глаза. – Спускайся давай, там все уже собрались.
– И Сероглазый?
– Нет, Сероглазый умчался. – Элис сделала вид, что не заметила напряженности в моем голосе. – Куда не сказал, но очень торопился и почти не поел. Там Эйд. У него сегодня вроде как поступление.
– Сейчас, надену что-нибудь нормальное и спущусь.
Я критически оглядела одежду и остановилась на светлой рубашке с длинными рукавами, широких штанах, отлично скрывающих исцарапанные ноги. Волосы оставила распущенными, хотя шея вроде не пострадала.
– Неплохо выглядишь, – сказала Элис, когда я присоединилась к ним за завтраком.
Эйд молча гипнотизировал чашку с кашей.
– Ты поступишь, – слегка улыбнулась я. – У тебя есть талант.
– Думаешь? – вздохнул парень.
– Ну, я же поверила, что ты бродяга. Не бойся. Поступишь, станешь актером и будешь приглашать нас на премьеры!
Немного, но Эйд повеселел.
– Мм-м, кстати! – Элис оторвалась от блинчиков. – Вы слышали, что случилось?
Кажется, я даже видела…
– Убили дракона. Ледяного.
– Да ладно? – Я попыталась изобразить удивление. – Кто?
– Не знают. Стража тело забрала, тут неподалеку спортзал, там все перегородили, будут расследовать. Представляете, загрызли! Кто мог убить дракона?
– А он был оборотнем? – подал голос Эйд.
– Не знаю. Наверное. У нас мало ледяных драконов, может, это их разборки? Я читала, кланы обычных драконов между собой воюют. И убийства случаются.
– Но не в Лесном же, это как-то… жутко. И никто ничего не слышал.
Потихоньку я успокаивалась. Значит, меня не видели, не слышали, а смерть дракона – результат разборок. Что ж, может, и так. Вот только… я, конечно, могла перепутать, мне могло с перепугу показаться. Но убийца точно был черным. А черных драконов в природе нет. Есть подземные, но они скорее коричневые, и глаза у них не красные. Я даже поежилась, вспомнив взгляд дракона, направленный прямо на меня.
Что, если предположить, будто черный дракон меня защищал? Быть может, он видел сцену на площадке и решил мне помочь? Опять же, зачем тогда убивать ледяного и кто он такой… Ох, голова и так болела после жуткой ночи, еще и вопросы в ней вертелись со скоростью звука. И на лекции надо идти.
Я взглянула на расписание. «Общая история», «Математика» и «Дракон в команде». Последнее должно быть интересно. А историю, как и математику, я выучила с мамой. Забавно было узнать, что далеко не всех детей такому учат и многие приходят в академии абсолютно невежественными.
– Все, вперед, – скомандовала Элис. – Вил, ты забыла вчера попросить обед с собой.
– Плевать, поем в столовой, – отмахнулась я. – Кстати, Элис, можешь сесть со мной за обедом? Вчера ко мне приземлился Сероглазый. Аппетит отбивает на раз.
– Слушай, Вил, а вот если подумать, – Элис посторонилась, чтобы пропустить мальчика-газетчика, – что у вас с ним произошло? Из-за чего вы на ножах-то?
Я сунула мальчику медяшку, и он дал мне газету. Наверняка уже написали о смерти дракона, здесь новости быстро попадают в печать.
– А то ты не помнишь, – хмыкнула я, убирая газету в сумку. – Он – самовлюбленный кретин, который дальше своего носа ничего не видит. Хамит, распускает руки, лезет, куда не просят.
– Ладно, я поняла. – Элис рассмеялась. – Если я успею на обед, то сяду с тобой. Но мне надо зайти в библиотеку и взять каталог маршрутов. Так что займи место.
Мы расстались у расписания – я остановилась, чтобы посмотреть, где аудитория, а Элис умчалась на свою лекцию. Она знала академию как свои пять пальцев. Ее отец, как оказалось, когда-то здесь работал, и она часто бывала тут в детстве. Я спросила, почему же она тогда живет в пансионе, и оказалось, новой семье отца совсем не улыбается жить с «прошлой» дочерью. Вот отец и расщедрился, разрешив тратить состояние умершей бабушки. У Элис с ним не очень хорошие отношения, но шанс получить образование она упускать не хотела.
Аудитория по общей истории была поточной. Это значило, что в огромную, на два этажа, комнату согнали первокурсников сразу нескольких факультетов: Драконов, Погонщиков и Следящих. Зрячих почему-то не было.
К этому времени я уже привыкла входить в помещение и чувствовать, как все замолкают. Ловить на себе взгляды, читать по губам прозвище, придуманное Сероглазым, который, похоже, был звездой всех сходок. Но надеялась, пялиться на меня будут меньше. Как же!
Отовсюду доносились шепотки. И взгляды, куда же без них. Одногруппники уставились на меня, как дети на новогоднюю елку. Только что хороводы не водили, и на том спасибо.
Первые ряды были полностью заняты. И я мысленно вздохнула, поняв, что придется надевать очки. Мало я Сероглазому поводов для насмешек давала!
Дэн собирался было посторониться, но, помня об обеде, когда он прилип к Клэю, я прошла мимо, правда улыбнулась и показала на дальние ряды, мол, там свободнее. И действительно, одна из последних парт принадлежала полностью мне. Конечно, видно было плохо из-за голов студентов и из-за моего отвратительного зрения, но очки спасли ситуацию, а если выглядывать в проход, то будет видно все, что записано на доске. Только кто и что будет писать на доске, читая лекцию по истории?
