Джен Коруна - Год багульника. Кровавая луна
Сигарт приблизил перекошенное лицо прямо к физиономии товарища и глухо выговорил:
— Это не моя вражда, и не твоя! Я хэур, а не наемник! Никто не смеет приказывать рыси делать то, что претит написанному в Книге. И своим стаям я скажу то же самое — пусть сами решают, за кем им идти.
Он, наконец, отпустил нагрудник росх-хэура, страшные рыжие огни потухли. Освобожденный Барет быстро отступил на безопасное расстояние.
— Я доложу о твоем предательстве князю Гастару в Серую цитадель!
— Да хоть самому Хэур-Талу!
Вскоре Сигарт стоял перед своими стаями, и голос его звучал твердо и ясно, подобно стальному клинку. А еще через время стройный отряд уже покидал лагерь, прокладывая дорогу в поредевшем тумане — двести сорок хэуров молча шагали за Сигартом. Остаться на поляне в туманном лесу не пожелал никто.
Они вышли из лесу, перешли мост и двинулись на восток, в сторону клубящейся вдали белесой речной дымки — петляющая между озерами дорога вела в Рас-Сильван. Хэуры шагали плотным строем по четверо в шеренге, почти касаясь локтями друг друга; то тут, то там из-под низко надвинутых шлемов с дерзким вызовом вспыхивали рыжие огоньки. Воины Сиэлл-Ахэль с обожанием смотрели на своего вожака, готовые в клочья разорвать любого, кто бы посмел спорить с ним.
К вечеру клан разбил лагерь в ольшанике на берегу небольшого озерца. При его приближении утки с криками поднялись в воздух, оставляя на воде расплывающиеся круги. Вскоре запылали костры, и по берегу потянулся аппетитный аромат жареной косули. Когда дежурный осторожно откинул полог маленького шатра, чтобы позвать Сигарта на ужин, он с удивлением увидел на полу мощную фигуру фринна, свернувшуюся клубком. Впервые за много дней тот спал крепким и спокойным сном. Лицо его было безмятежным, а на губах светилась чуть заметная улыбка. Он знал — маленькая эльфа простила его. Придерживая меч рукой, чтобы не шуметь, дежурный тихо вышел из шатра и с недоумением побрел обратно к кострам.
Глава 6. Возвращение Полночной Молнии
Маленькое войско подошло под стены Рас-Сильвана рано утром. Солнце лишь только вставало за лесом, воздух был морозным и зябким с ночи. Еще издалека Сигарт заметил, как за зубцами стен началось активное движение — приход двух с половиной сотен рысей в столицу Эллар был почти равнозначен сигналу к началу боя. Сигарту показалось, он уже видит строгие лица эльфийских стрелков, их тонкие пальцы, замершие на тугих тетивах… Не желая вступать в конфликт, он разбил лагерь в лиронге от городской стены. Хэуры нервничали. Защитников в Рас-Сильване было куда больше, чем их — дойди дело до драки, у рысей не было ни единого шанса уйти живыми. Оставив меч в лагере и настрого приказав своим бойцам не пускать в ход оружие ни при каких обстоятельствах, Сигарт отправился к городу в одиночку. Его расчет оказался верным — в одинокого воина, пусть даже хэура, лучники стрелять не стали. Успешно достигнув ворот, Сигарт постучал. Смотровое окошко открылось — тонкое лицо стражника в серебристом шлеме было полно злобы. Хэур вздрогнул: у молодого эллари были такие же длинные прямые волосы, как у Моав — разве что чуть потемнее.
— Зачем ты пришел? — прозвучал холодный вопрос.
Вместо ответа Сигарт поднял руку, раскрывая ладонь перед изумленным эльфом. Не сказав ни слова, он исчез, окно с шумом захлопнулось. Через мгновение дверь в воротах распахнулась.
— Мне надо видеть старшего веллара, — глухо проговорил Сигарт все еще не пришедшему в себя стражнику.
— Следуй за мной, — ответил тот со смешанным чувством удивления и почтения.
Под недоброжелательными взглядами жителей города они прошли по улицам Рас-Сильвана, пересекли площадь. Воины перед входом в замок преградили им путь. Сопровождавший Сигарта эльф что-то сказал на эллари, две пары расширившихся синих глаз разом глянули на левую руку хэура. Пораженные, стражи медленно расступились, все еще косясь на ладонь Сигарта, где раскинула синие крылья птица Эллар, но хэуру было не до них — он твердо помнил, о чем говорила ему Моав…
Перед кабинетом Лагда проводник покинул его. Не дожидаясь приглашения, хэур толкнул дверь и вошел внутрь. Его ноги точно налились свинцом, упругий шаг стал усталым и тяжелым — в дальнем конце зала сидел тот, кто имел полное право ненавидеть его так, как только может отец ненавидеть убийцу своей дочери. Не поднимая головы, Сигарт прошел через всю комнату и остановился подле стола. Князь Рас-Сильвана поднялся с кресла и грозно шагнул в его сторону.
— Как ты посмел явиться сюда, рысь! — едва сдерживая гнев, проговорил он на риани.
Усилием воли Сигарт заставил себя взглянуть в мечущие молнии синие глаза веллара.
— Я хочу сражаться на вашей стороне. Со мной двести сорок рысей, это хорошие смелые воины — они не боятся ни смерти, ни жизни, и они в вашем распоряжении.
Помедлив, Лагд подозвал слугу и тихо отдал какое-то приказание. Дождавшись, пока тот выйдет, он медленно подошел к Сигарту. Внезапно хэур с шумом упал на одно колено, будто его подрубили.
— Я не хотел этого, клянусь! – воскликнул он. - Если бы у меня было пять жизней, я бы отдал их все, лишь бы ее вернуть!
Лицо Лагда исказилось болью, но это длилось лишь миг.
— Встань, воин севера. Воистину темны пути Эллар… Могу лишь сказать, что ее знак еще никогда не был случайностью.
Хэур поднялся, не смея взглянуть на веллара. Внезапно его отвлекли чьи-то шаги за дверью. В следующее мгновенье она распахнулась, и на пороге показался высокий воин в пурпурных одеждах.
— Заходи, Кравой, — проговорил Лагд. — Ты должен кое с кем познакомиться…
Увидев хэура, жрец солнца застыл на месте, вглядываясь с гостя — у него возникло стойкое ощущение, что он уже встречал его, хотя он был совершенно уверен, что видит его впервые! Это чувство было тонким, едва уловимым, и происходило не от внешности… Он прищурил темные глаза, всматриваясь в хэура и одновременно охватывая виденьем. Знакомые вибрации повеяли на него, в следующий миг он все понял — и это прозрение было столь же ошеломляющим, сколь ужасным. Значит, вот кому отдала Моав свое сердце, отдала вместе с телом и душой! Вместе со своей жизнью и своими песнями! Тот, кого давно ненавидел Кравой — ненавидел вдвойне! — теперь стоял перед ним, осмелившись прийти в дом убитой им веллары. Обычно приветливые глаза краантль дико сверкнули, окатив чужака полным ярости взглядом.
Сигарт тоже насторожился — острый рысий ум подсказал, что перед ним один из старших магов Рас-Сильвана, звериное чутье подсказало остальное — Сигарт слишком хорошо запомнил этот запах! Запах пожара, пришедший вместе с Моав в дождливую ночь на границе лета и осени. Да еще имя! Он готов был поклясться, что слышал его раньше — его шептала Моав, лежа в беспамятстве в Мермине. И вот теперь это имя обрело плоть и кровь. Сигарт скорее почувствовал, чем осознал: долгое время они были соперниками, хищниками, стерегущими одну добычу; он ощущал, как волны особой, ревнивой ненависти прокатываются между ним и вошедшим эльфом. Ему пришло в голову, что окажись тот в Серебристом лесу вместе с ирилай, ему вряд ли удалось бы уйти тогда живым… Но теперь все изменилось: он был виноват, виноват так сильно, что любая его неприязнь или ревность была бы преступлением. Он больше не имел на них права, он мог лишь выпрашивать прощение. Он быстро шагнул к солнечному эльфу.
— Нам некого больше делить, — напрямик произнес он, протягивая руку ладонью кверху, — кроме врагов на берегах Ин-Ириля…
Мгновение Кравой колебался, испытывающее глядя прямо в его лицо, в стороне от обоих выжидающе замер Лагд. Сигарт почти слышал, как скрипят стиснутые зубы краантль. Наконец чаша весов остановилась — смуглая рука жреца солнца легла на его ладонь.
— Да помогут нам светила дня и ночи, — голос Кравоя прозвучал ясно и твердо.
Он был одного роста с хэуром — стальные и карие глаза смотрели вровень, скрещивая взгляды как клинки. Лагд вздохнул с облегчением.
— Рад, что вы поладили — в смутный час дружба дорога как никогда. Я ведь по делу тебя вызвал, Кравой: наш друг привел с собой верных ему воинов — чуть больше двух сотен. Может быть, для них найдется место в доме Солнца среди твоих бойцов?
— Не беспокойся, князь. Считай, что они уже доедают свой обед.
— Да, и еще, — спохватился веллар, — не исключено, что кто-то узнает в них своих авлахаров…
— Я позабочусь о том, чтобы не было беспорядков, — коротко ответил Кравой и, поклонившись, покинул комнату.
Сигарт некоторое время смотрел ему вслед, затем, точно вспомнив о чем-то, быстро расстегнул куртку.
— Я принес то, что принадлежит вам по праву — его место в Рас-Сильване.
Лагд, не отрываясь, смотрел на пожелтевший свиток, зажатый в протянутой руке хэура.
— Удивительно, — вполголоса проговорил он. — Кто бы мог подумать, насколько прав был Иштан, предрекая нам скорое спасение. Надо сообщить ему о твоем приезде… А теперь тебе следует отдохнуть. О своих воинах можешь не беспокоиться — я доверяю Кравою, как себе самому.
