Галина Гончарова - Не сотвори себе вампира
– Нет, господин! Клянусь вам! Нет!
– Врет? – спросила я.
– Нет, кудряшка. И это странно. Ты звонил в ИПФ?
– Нет, господин! Я никому не говорил о вашем приезде, я никому не звонил, я ничего не делал, чтобы навести на этот дом подозрение!
– Не врет, – определил Мечислав. – Тем лучше. Встань.
Борис вздернул Снегирева за шиворот. Шарпей ойкнул – и обвис тряпкой в руках вампира. Ноги его не держали, а по комнате поплыл подозрительный запашок. Вампир в гневе мог довести до энуреза даже Шварцнеггера. Я брезгливо поморщилась. И как кто-то мог подумать, что я могу со Снегиревым… бр-р-р-р-р-р, гадость!
– А автобус? – вспомнила я.
Мечислав опять наклонился к человеку.
– Что с автобусом, который я приказал спрятать?
– Автобус я своим ребятам велел отогнать в мастерскую для особых машин и разобрать на запчасти. У нас не было времени угонять его достаточно далеко, а с рассветом…
Его не дослушали.
– Точно! Наверняка кто-то из этой мастерской связан с ИПФ, – решил вампир. – Автобус, кровь, осиновые колья, обгорелые силуэты вампиров – этого достаточно для того, кто в курсе. Узнать, кто приказал разобрать автобус – еще проще. И нагрянуть к нашему дорогому Алексею Ивановичу. А дальше – дело техники. Минимум гипноза – и наш любезный хозяин сам вколотил бы в нас колья.
– Что вы, господин…
Снегирева затрясло еще сильнее. Вампир нехорошо смотрел на него.
– И что я должен с тобой сделать за такую глупость?
– Пощадите! – взмолился Снегирев. – Умоляю!
На меня вдруг накатило. Я отчетливо понимала, чего хочет Мечислав. Не казнить Снегирева, но вдосталь его напугать. Беда в том, что Алексей Иванович у нас человек наглый. Раз пощадишь – второй на шею сядет. И это может так хорошо не окончиться.
– Пощадите его, Мечислав, – вмешалась я. – Он дурак, но он предан вам, а это ценно!
Вампир скользнул по мне глазами.
– Ради тебя, кудряшка, я готов на все, но пощадить его…
– Тогда не надо говорить мне так! Обойдитесь без пошлой лести! Он дурак, но он будет стараться! Снегирев, скажите хоть что-нибудь в свое оправдание?!
– Я… вы…
Бесполезно. В ближайшие два часа на Снегирева не стоило рассчитывать. Впрочем, вид разозленного вампира вывел из равновесия даже меня. А ведь я была сторонним наблюдателем. Снегиреву же досталось полной ложкой по маковке.
– Пощадите его, Мечислав. Ради меня.
Я наклонилась к нему и слегка провела пальцами по руке вампира. И вздрогнула. Даже такое простое прикосновение к Мечиславу подействовало на меня, как удар сексуальной энергией. В лифчике мне стало определенно тесно, и внизу живота начало накапливаться напряжение. Я поспешила отнять руку. Но это мало помогло. Вампир легко перехватил мою кисть и поднес к губам.
– Только ради тебя, кудряшка. Благодари ее, Снегирев.
Я улыбнулась вампиру.
– Скажите, а что это за ИПФ? Я знаю, что это – Истребители Паранормальных Форм, но что это означает?
– Среди них в ходу название Исследование Противоестественных Форм. Понимаете? Мы – вампиры, оборотни, эльфы, лешие, ведьмы, демоны и все остальные – противоестественны. Нас надо уничтожить. И как можно скорее. При этом можно все. Убивать, грабить, пытать – все во имя великой цели, кудряшка. Мы – не люди. Нас можно травить, как зверей, и резать, как подопытных кроликов! Всех. Мужчин, женщин, детей… можно скрещивать – и потом резать даже младенцев. Сжигать, топить… Если ты узнаешь хотя бы сотую часть того, что творила эта организация, ты неделю спать не сможешь. То, что в Европе делали с несчастными крестьянками, которых сердобольные соседки обозвали ведьмами, и то, что делали с нами, – просто детские игрушки рядом с настоящей жизнью.
Меня передернуло. Столько в голосе вампира было ярости. Он… ненавидел? Не-ет. Ненависть – вполне человеческое чувство. А Мечислав… Если бы ему в руки попал кто-то из ИПФ… Такое точно лучше не представлять. Страшно.
– Они просто подонки. И я им об этом сказала. Хотя и не так прямо.
– Я тревожусь за тебя, кудряшка. Они не знают, что такое честь. И пойдут на все, чтобы своего добиться. И заполучить тебя. Знаешь, ведьмы ценны не только способностями, но и тем, что могут дать многочисленное и здоровое потомство. А детей уже можно воспитать в нужном ключе.
– А меня спросить?
– Не потребуется даже твоего согласия. Существует множество способов заставить человека делать то, что ему не хочется. Если будут угрожать твоим родителям… или еще проще. Кто будет искать тебя в каком-нибудь сельском монастыре? Просто запереть тебя в келье и держать там, как кобылу – от случки до родов, от родов до случки…
Тон Мечислава уже изменился и был спокойным и донельзя мрачным. Меня пробрал озноб.
– Средневековье какое-то… Этого просто не может быть!
– А вампиры бывают, пушистик? Я ведь тоже элемент средневекового фольклора, если широко посмотреть. И в то же время я совершенно реален. Я здесь, и мне тревожно за тебя.
Ага, элемент фольклора… Я фольклорный алимент, у меня есть документ…
– Теперь и я тревожусь, – отозвалась я. И вспомнила визитку. Слишком уж она толстая и плотная. Бумага – или? Я плохо разбираюсь в современной технике. Но кое-что я сделаю. Попозже. – Вы меня напугали.
– Я не хотел этого, кудряшка. Но ты должна пообещать мне, что будешь крайне осторожна. Любой твой знакомый может затянуть тебя к ним. Кто угодно может быть их слугой, даже сам не подозревая этого. Гипнозом они владеют ВСЕ. Поэтому любой человек для тебя – уже потенциальная опасность. Конечно, кроме меня и моих вампиров, но я не смогу постоянно быть с тобой рядом.
Я представила себе такую картину – и содрогнулась.
– Постоянно с вами рядом?! Да я через неделю рехнусь от желания!
– Скажи мне о своих желаниях, кудряшка. И я с радостью выполню их.
– А то вы сами не знаете, какое желание я имею в виду? И отлично знаете, что между нами ничего не будет!
– Ты так самоуверенна, кудряшка. И такая очаровательная. Как маленький ангорский хомячок, такая вся пушистая и нахохленная, и взъерошенная, когда сердишься…
Вампир смотрел на меня и улыбался как обожравшийся сметаны кот. Я попыталась пнуть его по ноге, промазала и жутко разозлилась. Мог бы и поддаться девушке. Все равно на вампирах, как на собаке заживает. Или хотя бы отвалить и не мотать нервы, пока Даниэль не проснулся. Но нет, стоит тут. Сияет голливудской улыбкой… сдать бы его стоматологам на донорские запчасти!
– Достаточно! – рявкнула я. – Когда мы отправляемся к Дюшке в гости?
– После одиннадцати. Явиться в полночь – это не самое худшее решение.
– Ну да. С последним ударом часов дверь распахивается – и на пороге появляется блистательный король.
– Ты такого высокого мнения обо мне? Я постараюсь оправдать твои ожидания.
– Это не о вас. Это мультфильм такой был.
– Ты играешь в шахматы, кудряшка?
В первую секунду мне показалось, что я ослышалась.
– Простите? Чего?
– Ты играешь в шахматы, кудряшка?
Я потрясла головой. Такого вопроса я точно не ожидала.
– Да. А какое это имеет значение?
– Если здесь найдется доска, я приглашаю тебя на партию. Или две. Нам стоит чем-то занять время, пока не проснется твой обожаемый Даниэль.
Против слова «обожаемый» я не возражала. Такой и есть.
– А ваши вампиры?
– Они сами могут позаботиться о себе.
– Сейчас принесу доску.
Мне ужасно захотелось обыграть вампира в шахматы. И хотелось целых двадцать минут после начала партии. Мечислав играл, как гений. Каспаров отдыхает в уголке! Потом игра пошла всерьез, а еще через двадцать минут я выиграла. Просто потому, что Мечислав не принимал меня всерьез. У него остались слон, конь и две пешки, а у меня – ладья и пешка, когда я загнала его короля в угол и влепила мат по всем правилам.
– Сыграем еще раз? – предложила я.
На этот раз мы сцепились гораздо серьезнее. Партия затянулась на полтора часа. И мне кое-как удалось свести ее вничью. Мечислав очень удивился, сказал, что такое мало кому удавалось, – и предложил мне сыграть еще раз. Я посмотрела на часы – и согласилась. Мы основательно увязли на клетчатой доске. Из комнаты появился Даниэль, я помахала ему ручкой и опять уткнулась в свои расчеты. Вампир не расстроился, притащил бумагу и карандаш – и тут же попробовал изобразить нас. Я не возражала. Мечислав тоже. Не до того было. Я сражалась как тигра, но партию все-таки проиграла. Мечислав провел рукой по лбу и посмотрел на меня с уважением.
– Я давно так не играл. Ты отличный игрок, кудряшка.
– Вы тоже.
– Кто тебя учил так играть?
– Дедушка. Ему очень нравится эта игра. Только вот относится он к ней как к войне.
– Тогда понятно. Ты ведь тоже не играла. Ты воевала, пушистенькая. И на войне как на войне. Ты жертвовала всем, чтобы победить, не щадя ни пешек ни фигур. Из тебя получился бы хороший полководец.
