Галина Ли - Эндана
Наместник Энданы увлеченно выверял серебряным циркулем по самоцветной карте расстояние от гористой опаловой Оснирии до хризолитовых лесов Энданской равнины. Его высочество так увлекся этим занимательным делом, что не услышал, как к нему подошел вейан.
– Эдвин, что это вы делаете? – с любопытством поинтересовался у друга Итирия.
Принц, смущенно пряча циркуль в карман, оцарапал острыми иглами ногу, поморщился и пояснил:
– Пытаюсь рассчитать, сколько времени потребуется отцу на дорогу.
Волшебник с пониманием улыбнулся, чем смутил молодого человека еще больше.
Эдвин снова вытащил инструмент из кармана, повертел его в руках и с тоской в голосе признался:
– Понимаешь, как сто демонят надоела мне эта должность! Веришь, бумажки уже по ночам снятся! И как только отец с ними управляется? Какое все-таки счастье, что я не наследник!
Вейан, которого тоже устраивал этот факт, правда, совсем по другой причине, попытался поддержать товарища:
– Знаете, принц, а вы ведь отлично справились с задачей.
– Ты так думаешь? – встрепенулся наместник.
Его чистые серые глаза засияли от похвалы, как у ребенка, и ученик Хранителя Знаний в который раз подавил улыбку. Искренность Эдвина была, пожалуй, одной из самых замечательных черт его характера.
– Конечно! – уверенно сказал Итирия. – Вы нашли союзников, организовали оборону, отстояли город, разбили врага – разве это не достойно уважения? Уверяю, его величество будет гордиться, что вырастил такого сына!
– Да уж, – усмехнулся повеселевший юноша, – надеюсь, это удержит его от дальнейших замечаний по поводу моей любвеобильности и от шуточек, что меня сложно дважды застать рядом с одной и той же женщиной!
– Вы так непостоянны, Эдвин? – удивленно вскинул брови маг. – А я что-то не заметил!
Молодой человек отмахнулся:
– Да я с тех пор, как мы вернулись из Вейдалы, ни разу и не… – тут принц запнулся, видимо удивляясь этому факту, и растерянно произнес: – Да мне и не хочется. То есть хочется, но только…
Дальше он щекотливую тему развивать не стал, но выглядел настолько оторопевшим, что вейан не стал вмешиваться в ход мыслей, так неожиданно посетивших светлую голову наместника. Итирия уже развернулся, чтобы уйти, но в дверь постучали – на пороге возник слуга. Он держал в руках тонкий свернутый листок почти невесомой бумаги: до Награны добралась голубиная почта.
Не успел слуга покинуть кабинет, а его высочество развернуть письмо, как в комнату снова постучали и принцу вручили второе послание. И если первое письмо было запечатано королевским грифоном, то на втором стоял оттиск личной печати наследника Герэта.
Наместник для начала вскрыл официальное письмо, сообщавшее о славной победе и о том, что его величество находится в двух неделях езды от Награны.
Содержание второго письма принц оглашать не стал, а только почесал в задумчивости затылок, широко улыбнулся и, спрятав послание за пазуху, туманно пояснил:
– Посмотрим, что будет!
* * *Оставшееся до прибытия энданской дружины время Эдвин посвятил заботам о восстановлении разрушенной городской стены, расчистке уничтоженных садов и подготовке их к подсадке. А еще наместнику подсказали, что неплохо бы встретить победителей достойными почестями. Или, проще говоря, устроить большие гуляния с фейерверком и пиром.
Юноша тут же с присущей ему горячностью взялся за подготовку праздника. Еще бы, в кои-то веки выпала редкая возможность организовать торжество на свой вкус!
Горожане перетряхивали сундуки, доставали лучшее платье, заботливо переложенное от моли мешочками с лавандой. Королевский алхимик колдовал над сложными фейерверками. Теперь у него было достаточно искусных помощников-магов, и ученый решил обессмертить свое имя грандиозным зрелищем.
Принцесса Леа, которую всем миром лечили от прицепившейся к ней в Урасте заразы, проводила свободное время с братом и его новыми друзьями. Порой даже против своего желания: Итирия ходил за ее высочеством буквально по пятам, заставляя каждые десять минут выпивать по полчашки удивительно горького настоя. Принцесса шепотом ругалась на всех известных ей языках, морщилась от отвращения, однако пила. Эдвин сочувствовал сестре, но во всем поддерживал друга. Каждый раз, когда Леа передергивало от очередной порции снадобья, принц громко заявлял, что полезность лекарств напрямую зависит от их вкуса и чем они омерзительнее, тем действеннее. И на этот раз юноша не ошибался: таинственная хворь неохотно, но все-таки отступала.
Мучивший девушку кашель стал мягче, вместе со сгустками мокроты постепенно выходила смертоносная пыль умершего мира, окрашивая слизь в густой черный цвет. Легочные кровотечения, так пугавшие родственников ее высочества, тоже прекратились. Цвет лица приобрел оттенок, свойственный молодым здоровым людям, и принцесса наконец стала немного похожа на себя прежнюю. Немного, потому что взор первой красавицы Энданы не изменился – он был задумчив и полон печали.
Иногда, устав от внимания, Леа удирала на Смотровую башню и сидела там часами, бездумно разглядывая расплывающийся в туманной дымке Ледяной хребет. Мешать в такие минуты принцессе не решался никто… Никто, кроме молодого ученика Хранителя Знаний, который не мог позволить больной уклоняться от лечения. Обычно он устраивался за ее спиной, чтобы не мозолить глаза, и деликатно утыкался в очередную рукопись из королевской библиотеки. Только негромкий стук о камень опротивевшей ее высочеству посуды напоминал о том, что вейан еще здесь.
А еще башню частенько посещала младшая сестра Леа. Маленькая Милена серьезно и обстоятельно училась спускаться по крутой лестнице. Королева Роанна в компании придворных дам терпеливо следовала за нею по пятам. Работы у прачек немного прибавилось, потому как спускаться у малышки получалось пока только на четвереньках.
Так пролетели полные повседневных забот двенадцать дней и ночей. На тринадцатое утро прямо на подоконник королевской опочивальни порхнул личный голубь Роанны. Птица отличалась от остальных сизарей цветом и была приучена принимать угощение прямо из нежных ручек королевы.
Роанна, открыв окно, счастливо рассмеялась – любимый супруг обещал выпустить белого голубя, когда до Награны останется меньше четырех часов езды.
Через несколько минут сначала дворец, а затем вся столица наполнились радостной суетой.
* * *– Леа!
Голос прозвучал очень четко и заставил девушку мгновенно очнуться ото сна.
Сердце гулко колотилось о ребра – Леа узнала бы этот гортанный кенлирский выговор из тысячи других. Он мог принадлежать только одному человеку, которого не было на этом свете вот уже почти месяц.
Девушка потерла пальцами виски, пытаясь вспомнить, что же ей снилось, но так и не смогла. Одно только она могла сказать точно – Тиара в этом сне не было.
Желание спать как рукой сняло, да и особой нужды в этом уже не было. Комната постепенно заполнялась светом: еще чуть-чуть и солнце выберется из-за верхушек садовых деревьев, а настойчивый стук в дверь оповестит, что пришло время приема очередной порции отвара.
Принцесса поморщилась – до чего же отвратительное лекарство! Хоть бы один раз поесть, не ощущая противного послевкусия от снадобья во рту!
Леа упрямо вздернула подбородок.
Будь что будет, но это утро она проведет так, как пожелает! Без лекарства и без вейана за спиной!
Приняв такое решение, непослушная больная быстро оделась, выскользнула из комнаты и через полчаса, выехав на жеребце через западные ворота, пустила его во весь опор.
Обезображенный войной пригород стараниями горожан уже зеленел тоненькими саженцами. Растения прижились на удивление легко. Пройдет всего несколько лет, и они принесут первые плоды, еще вкуснее тех, что собирали прежде. И эта веселая зелень в возрожденных садах внезапно показалась девушке хорошим предзнаменованием.
Въехав под сень леса, Леа придержала коня, перевела его на шаг и с удовольствием вдохнула воздух, в котором уже появились первые признаки надвигающейся осени.
Скоро в леса потянутся сборщики лесных орехов с большими заплечными коробами.
Ее высочество свернула на узкую тропинку, которая привела к маленькому чистому озеру, где можно было вдоволь наплаваться, что принцесса и сделала. Не успела Леа выбраться на берег, как услышала призывную песнь колокола. На этот раз она была полна ликования: похоже, королевская дружина наконец возвратилась домой!
Девушка, натянув на влажное тело одежду, свистом подозвала коня – нехорошо опаздывать на встречу победителей.
* * *Город встретил ополченцев веселым сумасшествием. Из распахнутых настежь окон на героев летели букеты цветов, девушки бросали приглянувшимся молодцам разноцветные ленты, дети с восторженным визгом висли на братьях и отцах. Но иногда суматоху ножом пронзал отчаянный женский плач – под Тургором остался лежать не один воин. И все-таки это горе не могло затмить всеобщей радости, ведь горожане на своей шкуре успели почувствовать острые зубы сгинувшего врага.
