Жозеф Рони-старший - Пещерный лев
Вот о чем думалось старику, одиноко лежавшему на своем ложе. Ночь была теплая, но он дрожал от озноба. Ухаживавшая за ним старуха уснула у полупотухшего очага. Раги с трудом приподнялся, дрожащей рукой взял полено и бросил в огонь. Затем, закутавшись в одежду из лисьих шкур, он вышел из хижины.
Ночная прохлада приятно освежила его. Луны не было видно; с запада тянулись облака, а на юге и прямо над ним сияли тысячи звезд, и Раги казалось, что они переговариваются друг с другом через все мировое пространство. Он прислушивался к плеску волн в реке, которые даже ночью не переставали шептаться между собой; он слышал как тростник напевал свои жалобные песни ветру, а тот передавал их деревьям на холмах. И Раги чувствовал, что вся природа живет такой же жизнью, как человек. Он знал, что его душа скоро оставит тело, и верил, что она долго еще будет странствовать по этим местам, которые он так любил и где прошла вся его жизнь. То, что люди называли смертью, не пугало его. «Смерти нет», — думал он.
Его блуждающий взор остановился на склонах холма, возвышавшегося в отдалении, справа. Он увидел там несколько зажженных огней. Это заставило его мысль вернуться к заботам настоящего. Все тридцать лет, что он состоял вождем, прошли в непрестанной борьбе. Изменение климата, едва заметное при его предшественниках, при нем усилилось настолько, что вызвало тревогу и в людях и в животных. Последнее стадо оленей, державшееся вблизи селения племени, скрылось в северном направлении, убегая от бесснежной зимы.
И старый вождь, несмотря на все заклинания и колдовство, был бессилен вернуть их и изменить что-либо в природе. Это было ужасное состояние бессилия, которое окончательно лишило его уважения членов племени.
И Раги думал: может быть сыновьям Медведя придется оставить свои обжитые места и двинуться на север, вслед за оленями. Но эта мысль приводила его в ужас. С незапамятных времен осело здесь племя Медведя. Где в другом месте могли они найти приют, так хорошо защищенный от непогоды и опасностей? Здесь они знали всю местность на расстоянии нескольких дней ходьбы, как свои пять пальцев; каждое логовище зверя было им известно. Все их воспоминания и обычаи были связаны с этим местом. Здесь были священные пещеры с изображениями их предка, оберегающего и охраняющего их, без которого жизнь становилась невозможной. Пуститься в путь — далекий и неизвестный — значило рисковать погубить все племя. И такой риск Раги не мог взять на себя. «Пусть это сделает мой преемник, — думал Раги. — Что же касается меня, то мои дни сочтены».
Он вернулся в хижину, перед которой теперь пылал яркий огонь, и опустился на свое ложе; но уснуть он не мог.
Весть о болезни вождя быстро распространилась среди хижин и вызвала большое волнение. Хотя его не любили и видели в нем причину всех несчастий, постигших сыновей Медведя, но возможность его смерти вызывала беспокойство, так как после нее могли наступить еще более худшие дни. Все боялись, не упустили ли они чего-нибудь, чтобы ублажить дух этого могущественного человека, чтобы после смерти он не мстил и не причинял им зла. Каждый по одиночке подходил к порогу хижины, в которой лежал умирающий вождь: один приносил ему шкуру животного, другой — мясо, третий — раковины. Они клали свои приношения около входа, шептали про себя заклинания от злых духов и потом медленно уходили. Только одна старая женщина решилась переступить порог его жилища. Она подошла к ложу, на котором лежал Раги, вложила в его руку кусок копченой семги и сказала, по-своему выражая общие чувства:
— Ты видишь, Раги, как мы хорошо с тобой обращаемся. Мы принесли тебе подарки. Так будь же и ты добр к нам и, когда умрешь, не возвращайся к нам обратно!
Раги все это время не терял сознания. Он был очень слаб и много дремал. Пищи он больше не принимал. Иногда он обменивался несколькими словами с одним из старцев, которые теперь проводили время у его ложа. Перемена климата, охота — вот единственное, что занимало мысли умирающего вождя.
Когда старцы сообщили ему, что начинается гроза и гремит гром, Раги разволновался и потребовал, чтобы ему дали его посох.
Между тем среди мужчин племени все больше росло беспокойство: кто будет наследовать вождю, когда он умрет? Выбор нужно было сделать немедленно, так как преемник вождя должен был в самый момент его смерти совершить очень важный обряд. И вообще считалось опасным хотя бы на несколько дней оставить племя без вождя.
Для выбора преемника Раги все мужчины племени собрались на просторной лужайке, прогнав предварительно женщин и детей. Вождем должен был быть избран тот, чей характер и ум были уже достаточно известны и ставили его выше других. Избраннику старейшины при помощи разных церемоний сообщали тайную силу, необходимую вождю, чтобы управлять племенем и с пользой служить ему.
После долгого обсуждения все собравшиеся сошлись на одном: вождем будет Боро, искусный художник, изображавший зверей, один из друзей Нона, с которыми он жил до своей женитьбы.
Боро был среди присутствовавших. Как и полагалось, он отклонил предложенную ему высокую честь. Мужчины настаивали. Он отказался во второй раз. Тогда сыновья Медведя пришли в гнев и стали угрожать ему оружием. Тут только Боро согласился, подчеркивая тем самым, что он не добивался этого поста, а уступил только силе. Самый старший из старцев подал ему посох, на котором были вырезаны знаки высшей магической власти.
Затем Боро отправился в хижину Раги и, не говоря ни слова, опустился у его изголовья.
Раги лежал лицом к стене и не видел его. Так прошел целый день.
К вечеру следующего дня в состоянии больного наступила перемена. Ослабевший от лихорадки и страданий, он был смертельно бледен. Отрывочные слова слетали с его уст: «Олени… они… там… Мы должны последовать за ними… Мы здесь умрем…» Потом он сорвал с себя меховое одеяло, которыми покрывался, и сказал с отчаянием в голосе: «Погода жаркая, очень жаркая!» — и заскрежетал в гневе зубами.
Вдруг он выпрямился и издал крик.
— Замерзает, замерзает! — закричал он, упал навзничь и умер, с выражением счастья на лице.
Боро наклонился над ним, приник губами к его губам и из уст в уста принял последнее дыхание умирающего, которое ни в коем случае не должно было пропасть даром.
Люди с реки не хоронили своих мертвых. Тела относили на какой-нибудь далекий холм и здесь оставляли на съедение диким зверям. Затем в течении недели, а иногда и месяца, длились поминки по умершему: до тех пор, пока его душа не примирится с потерей тела и не переселится в мир духов.
Но вождя следовало похоронить и оказать ему особые почести.
Начались обряды поминок. Три старца охраняли труп, и один за другим призывали душу умершего.
Первый говорил:
— Отчего ты ушел от нас? Второй:
— Вдали от нас ты не будешь счастлив! Третий:
— Ты будешь страдать во мраке!
И после короткого молчания все восклицали:
— Вернись, займи свое место среди нас! После чего все повторялось снова.
Настала ночь. У входа в хижину горели костры. Их пламя освещало Раги, который лежал на спине с широко открытым ртом, для того, чтобы блуждающая поблизости душа, если она захочет последовать призывам старцев, могла вернуться в свое тело. Его глаза были открыты, чтобы он мог ее видеть, когда она будет пролетать мимо. Около Раги сидел Боро и ждал возвращения отлетевшей души. Старцы оставались в тени. В течении всей ночи повторяли они свои призывы, обращаясь к странствующей душе:
— Ты идешь навстречу тысяче опасностей!
— Ты нарвешься на шипы!
— Дикие звери сожрут тебя!
И каждый раз все трое хором восклицали:
— Вернись, займи свое место среди нас!
Когда солнце взошло, Боро склонился над трупом. В его руках была палка из оленьего рога. Три раза ударил он ею со всей силы по черепу Раги, три раза спросил он:
— Здесь ли ты?
Ответа не было. Из этого заключили, что душа Раги оставила, наконец, тело, и можно приступать к погребальным церемониям.
Нужно было точно соблюсти целый ряд обычаев и обрядов.
Было строго запрещено произносить имя Раги, так как этого одного было достаточно, чтобы призвать обратно его душу, уже начавшую свое странствие, которое надлежало сделать приятным. Если она услышит, что ее зовут, она вернется, но, недовольная этим, будет мстить оставшимся в живых.
Около места погребения нужно было производить непрерывный шум, чтобы помешать душе как-нибудь проскользнуть обратно.
Наконец, необходимо было, чтобы родственники умершего, немедленно переменили свое платье и, насколько возможно, изменили лицо, чтобы их не узнала душа умершего, если она захочет отомстить им за нанесенную ей при жизни несправедливость. Но так как у Раги не было ни жены, ни детей, то Боро и трое старцев, а также старуха и мальчик, которые ему прислуживали, раскрасили свое лицо и одежду широкими черными полосами, чтобы их не узнала душа умершего.
