Джек Лондон - Сила сильных
История исследования синантропа из Чжоукоудяня закончилась весьма печально. Когда японская армия, вторгшись в Китай, приближалась к Пекину, Вен Веньхао, директор Китайского института геологии, обратился к Генри С. Хафтону, президенту Медицинского колледжа в Пекине, с просьбой помочь спасти коллекцию скелетных остатков синантропов. Договорились, что коллекция будет перевезена в Нью-йоркский музей естественной истории, а после окончания войны ее возвратят в Пекин. Хафтон посетил военно-морского атташе при американском посольстве в Пекине Уильяма Э. Эшерста и просил его отправить коллекцию в Нью-Йорк с ближайшим военным транспортом. Сделать это было нетрудно, так как в то время Соединенные Штаты еще сохраняли нейтралитет в китайско-японской войне. К 5 декабря 1941 года коллекция находилась в специальном поезде, направлявшемся с американской воинской частью в портовый городок Ценьхуандао, где ее предстояло погрузить на американское судно «Президент Гаррисон». Однако, когда 7 декабря японские бомбы обрушились на Пирл-Харбор, война в полную меру разгорелась и здесь. Экипаж «Президента Гаррисона» затопил свое судно в устье реки Янцзы, чтобы оно не попало в руки врага, а специальный поезд был остановлен и полностью разграблен японцами почти у самого места назначения. С этого момента пропал всякий след коллекции синантропов из Чжоукоудяня.
Хорошо еще, что благодаря Блэку и Вейденрейху этот драгоценный материал полностью описан и проиллюстрирован в книгах и что сохранились слепки. Счастье также, что Вейденрейху удалось закончить свой труд о синантропе. Ныне и его уже нет в живых: в июле 1947 года он скончался от сердечного приступа. Остается только надеяться, что дальнейшие раскопки в Чжоукоудяне возместят ущерб, причиненный войной.
В древнем мифе о Прометее говорится, что однажды он почувствовал жалость к роду человеческому, ведущему тяжелую жизнь, полную лишений и невзгод. Желая помочь людям, Прометей похитил огонь со священной горы Олимп — обители древнегреческих богов — и в полом посохе принес его на Землю. Зевс, верховный бог, разгневался за это на Прометея и в наказание приковал его к скале, где орел клевал ему печень, которая вновь и вновь вырастала до тех пор, пока одаренный сверхчеловеческой силой Геракл одним ударом не убил орла.
Если бы этот миф древнегреческого поэта Эсхила оказался правдой, Прометей, несомненно, сжалился бы уже над древнейшими первобытными людьми и именно им передал благотворный огонь.
Но, как бы то ни случилось, мы знаем, что синантропу из Чжоукоудяня огонь уже был известен. Установлено, что он еще не умел добывать его сам, а овладел им случайно. Возможно, источником огня был вызванный молнией пожар. По-видимому, вначале синантропы боялись огня, убегали и прятались от него в пещерах.
Однако, когда нестерпимый жар спал, наверное, самый отважный из людей стал с любопытством разглядывать тлеющие древесные угли. Очень может быть, что кто-то бросил на них горсть сухой травы или тонких веток и, когда они вспыхнули, синантропы поняли, какая пища нужна огню. Чтобы перенести тлеющие угли в пещеру, синантропы могли воспользоваться полыми продолговатыми костями убитых животных, в которые вкатили палкой горячие угольки, а может быть, они просто потащили горящую с одной стороны палку или сук. Во всяком случае, несомненно, что в пещерах синантропов пылал огонь, который они старательно поддерживали в течение долгого времени, о чем свидетельствует шестиметровый слой пепла, обнаруженный при раскопках в Чжоукоудяне. Ни в одном другом месте, даже относящемся к более поздним историческим периодам, не встречаются столь большие кострища, как в Чжоукоудяне.
Знакомство с огнем и его использование имели очень большое значение для жизни синантропа. Огонь не только защищал от хищников, но и позволял синантропам на протяжении многих поколений жить в местности с неблагоприятным климатом. Таким образом, не только совершенствование некоторых физических признаков и способность изготовлять каменные орудия, но и овладение огнем резко отличали синантропов, а вместе с ними и других древнейших первобытных людей от их животных предков.
Разгаданная тайна
Сквозь редколесье, тянувшееся вдоль берега широкой реки, крались несколько первобытных людей. Они осматривали каждый куст, каждое деревце, не оставляя без внимания и высокую траву. Передаваемый из поколения в поколение опыт учил их постоянной осторожности, тем более что в этих местах с ровным и мягким климатом водилось очень много самых различных животных. В рощах бродили стада лесных слонов, сквозь чащи поодиночке продирались первобытные носороги, в зарослях скрывались косули, в болотах и прибрежном камыше рылись стада кабанов, гигантские бобры выискивали в лесных чащах по берегам реки подходящие деревья для сооружения своих речных плотин, их вспугивали пробегавшие мимо первобытные лоси, бизоны, олени. К реке на водопой приходили неповоротливые дикие лошади, которых только постоянная настороженность спасала от неожиданного нападения хищников. В изобилии водилась здесь и дичь.
В руках у людей были грубо обработанные камни, а двое были вооружены крепкими, заостренными с одной стороны палками.
Эти деревянные копья изобрел один из них. Однажды — уже много времени прошло с тех пор — он мчался по лесу, преследуя раненую косулю, и в охотничьем пылу налетел на острый конец обломанной ветви, который воткнулся ему в бедро. Кровоточащая рана и острая боль оказались сильнее охотничьего азарта. Зажав рану рукой, человек заковылял к скале, под которой расположилось его племя. Много дней охотника била лихорадка, пока наконец он не забылся глубоким и продолжительным сном. Проснувшись, он почувствовал себя лучше, боль немного стихла, но не скоро еще рана зарубцевалась окончательно. Выздоравливая, человек не раз думал о приключившемся с ним несчастье. Однажды он снова оказался возле места, где едва не лишился жизни. Он долго осматривал обломанный сук со следами запекшейся крови, пока громкие крики спутников не заставили его поспешить за ними. Однако острый обломок ветви, легко вонзившийся в тело, неизменно всплывал в памяти человека, как только рука его касалась большого шрама на бедре. И вот в примитивном мозгу под низким, покрытым глубокими морщинами лбом появилась идея. Издав радостный клич, первобытный человек начал торопливо ломать ветви, он даже вырывал с корнем молодые деревца и обламывал их кроны, каждый раз рассматривая место излома. Он наломал уже целый ворох ветвей и все еще был недоволен. Но вот раздался крик удовлетворения — в руках первобытного человека был крепкий сук с длинным, постепенно суживающимся твердым и острым концом. Оборвав ветки и отбив острым камнем сучки, он превратил его в копье. А когда ему удалось в первый раз вогнать новое оружие в тело преследуемого зверя и одним ударом свалить его, он ликовал так же громко, как и его спутники. Их торжествующие крики были данью не только человеческой ловкости, но и человеческому разуму. С того времени люди стали делать такие примитивные копья и постоянно пользовались ими на охоте.
Вот и сегодня двое были вооружены копьями. Медленно, осторожно продвигались люди по лесу. Однако, кроме нескольких птичьих гнезд, которые они моментально опустошили, им ничего не удалось обнаружить. Так они добрались до берега реки. Убедившись, что им не грозит опасность, люди вышли на песок и направились к воде. Утолив жажду, они немного побродили по мелководью в поисках рыбы, но, ничего не найдя, отправились дальше вдоль берега. Широкой дугой обогнули густые заросли кустарника и вновь вышли к реке. В небольшой рощице из ив, ольхи и тополей с густым подлеском довольно близко от себя они вдруг услышали шум и треск ветвей. Люди замерли, готовые обратиться в бегство.
Однако ничего не произошло. Шум затих, и вновь воцарилась тишина. Но люди продолжали стоять, напрягая зрение и слух, сжимая в руках камни и деревянные копья. Затем один, прячась за стволы деревьев и заросли, осторожно двинулся вперед. Выглянув из-за ствола большой ольхи, он увидел в нескольких шагах от себя семейство трогонтериев — гигантских бобров, которые обгладывали кору с молодых побегов ольхи. Трогонтерии и были виновниками шума: перепилив зубами ствол, они свалили дерево. Глаза охотника радостно заблестели. Некоторое время он напряженно наблюдал за животными, которые, ничего не подозревая, продолжали лакомиться ветками, а потом бесшумно проскользнул назад к своим спутникам. Жестами и гримасами рассказал он им о том, что увидел.
И вот люди, прячась за кустами и деревьями, крадутся к берегу реки. А один направился туда, где трудились трогонтерии. В этом и заключалась охотничья хитрость. Подобравшись как можно ближе к трогонтериям, охотник, немного выждав, с криком бросился на них. Животные помчались к реке, где они чувствовали себя в безопасности, но, прежде чем они успели добраться до воды, наперерез выскочили люди. Один трогонтерий в страхе понесся прямо на человека, и тот с размаху всадил в него деревянное копье. Пока двое охотников добивали животное, третий у самого берега догнал другого бобра и ударил его по голове зажатым в руке камнем. Борьба была нелегкой: огромный грызун яростно защищался: бешено вырываясь, он царапал когтистыми лапами, бил мощным плоским хвостом, а когда ему удалось на мгновение освободить голову, всадил свои огромные, похожие на стальное долото резцы в волосатую ногу человека. Тот закричал от боли и отпустил бы, наверное, добычу, если бы на помощь не пришел другой охотник, тяжелой дубиной раздробивший гигантскому грызуну череп.
