Море Имен - Онойко Ольга

Алей невидящим взглядом уставился в потолок, задавая себе новые координаты.

– А документ со списком запросов содержал что-то вроде кодовой последовательности слов? – спросил он. – Вроде ключа?

– Не совсем так. Документ сам по себе выполнял функцию ключа, потому что был создан в другой параллели. А проблема, – и Ворон воздел палец к потолку, – заключается в том, что Ялик этот документ проиндексировал.

– То есть Ялик индексирует документы из параллельных миров? – зачем-то переспросил Алей.

– Хуже того, – уныло присовокупил Ворон Вежин. – В Ялик оттуда приходят запросы.

Свет лился сквозь узкие окна.

– Большую часть этих документов раньше индексировала Мириада, – скучным голосом говорил Ворон. – Потому что у неё вообще поисковая база больше. Теперь потихоньку банит. Хейхо находит их меньше и пока не трогает. Инфокот их тоже находит, но слишком мало, чтобы кто-то заметил… Так вот, про параллели. Никто не может этого доказать, но тут у нас считается, что количество контактных параллелей ограничено. Их три. Кроме нашей собственной. Остальные существуют, но не мешают.

Ворон умолк и пошевелил мышью на столе, чтобы разбудить компьютер.

– А мы, по сути, только с кириллическим сегментом сети дело имеем, – сказал он тише. – К буржуям еле-еле полезли… кто его знает, что там в базах у Мириады… тьма, топь, конь бледный не валялся… А теперь, – он обернулся к Алею, глаза его сверкнули: – говори, как решить проблему. Если умный, уже должен был придумать.

Алей поперхнулся.

Некоторое время он жалобно смотрел на ухмыляющегося Ворона, а потом несмело сказал:

– Отслеживать айпишники, которые активны явно в другой параллели? Но…

– Ну-ну, – Ворон побарабанил пальцами по колену. – Развивай мысль.

– Ворон Вежин, можно вопрос?

– Нужно.

– Что делают на полевых операциях?

– Вид.

Ответ оказался так скор, что Алею пришлось переспросить:

– Делают вид? Чего? Служба информационной безопасности…

– Нет, – Ворон поморщился. – Наша служба безопасности никаких операций не проводит. Не наше это дело. Мы коммерческая организация. Мы сообщаем куда надо, а потом консультируем при необходимости. Есть такая девочка, Иволга Полещук, она консультант.

– А куда надо сообщать? – со жгучим любопытством спросил Алей.

Ворон негромко засмеялся.

– Не скажу, – назидательно произнёс он и поднял палец, – потому что у тебя допуска нету. Ты на частичной занятости, студент. На полную перейдёшь, тогда и узнаешь. А теперь думай дальше.

Алей упёр палец в середину лба. Мысль тонула в обилии информации и избытке переменных. Пришло в голову, что можно стартовать цепочку и найти решение с помощью предельного поиска, но интуиция подсказывала, что имеющиеся данные позволяют обойтись без этого – достаточно простой логики.

– Лайфхакер из вашей сказки нашёл некую точку в пространстве, – сказал Алей. – Материальный тоннель. Из ваших слов я понял, что его можно блокировать. Этих тоннелей не может быть много. Соответственно, нужно найти в поисковой базе чужие документы, вычислить по ним местонахождение тоннелей и сообщить куда надо. Так?

– Юношеский максимализм, – сказал Ворон, усмехаясь.

Тут у него зазвонил внутренний телефон и одновременно – мобильник; некоторое время Ворон решал рабочие вопросы, а Алей сидел как на иголках, горячо надеясь, что броненосца не выдернут по срочной надобности прямо сейчас и он успеет закончить лекцию.

Повезло.

– Так вот, – назидательно сказал Ворон, повесив обе трубки, – инцидент с реальной точкой перехода был зафиксирован лишь единожды. Тысячи и тысячи несчастных случаев не вышли за пределы информационного пространства – но от этого не легче. Информационное пространство на порядки пластичней, чем материальное. Психика человеческая уязвима. Люди внушаемы. Юзер, не чуя подвоха, углубляется в изучение документов, созданных в другой параллели, и его нечувствительно затягивает туда. А поскольку природа человеческая не оптимизирована под такое расщепление, возникают разные формы психических расстройств. Галлюцинации. Бред.

– Наша задача – отсеивать чужие документы?

– А что ж ещё-то? Мы – поисковая система.

Алей поразмыслил.

– Вы сказали, что в Ялик приходят чужие запросы. Они должны вытягивать чужие урлы в выдачу. Можно забанить всё, что есть по гиперссылкам.

– Уже забанили. Мало.

– А найти сочетания слов, которые можно рассматривать как маркеры чужого документа?

– Теплее, – Ворон вздохнул. – Есть такая девочка, Осень Кузнецова, она филолог по образованию и как раз этим занимается. Менеджер семантического фильтра. Кстати, если память мне не изменяет, она у тебя на собеседовании была.

Алей на мгновение прикрыл глаза и вспомнил. Допрашивали его на собеседовании Ворон и Экзе, но Осень тоже сидела в кабинете – молчаливая девушка с неподвижным взглядом дымчатых глаз, красивая и чуть-чуть зловещая.

– Ладно, – сказал Ворон. – Буду прям. Пока что борьба с чужими документами приравнена к борьбе со спамом, а стало быть – вечна, как смена времён года. Ты отчасти поступаешь под начало Осени. Она тебя посвятит в детали. Знаешь, что я думаю? – и Ворон уставился куда-то поверх алеевой головы. – Всё дело в Старице. Если бы кто-нибудь разобрался, как с нею управляться, все проблемы бы решились. Пока ни у кого не вышло… Попробуй, может, у тебя получится.

– Ворон Вежин, – озадаченно сказал Алей, – Старица – это что?

– Стоп, – встрепенулся тот. – Ты что, Старицу не видел?

– Нет.

– Приди завтра пораньше, – строго сказал Ворон, – Осень тебя туда сводит.

Джипег писал.

Клавиатура у него была своя, раскрашенная под Палех и с громким щелчком. Алей некоторое время пытался сконцентрироваться, потом безмолвно поморщился, коротко махнул рукой и вытащил из-за монитора тяжёлые наушники.

– Джипег, – окликнул он, – у меня сегодня в пять тридцать консультация в инсте, я пораньше уйду. Если что на сегодня срочное есть, скажи сейчас.

– Понял. Особо срочного вроде бы нету.

На самом деле Джипега звали Крыл, Крыл Енисеев, но в команде все, кроме Алея, носили клички по расширениям файлов. Был Крыл толстый весёлый парень в смешных квадратных очках, математик, кандидат наук и молодой отец. Алею вспомнился первый день работы: ещё не до конца веря в свою удачу, он читал документацию и чувствовал себя слегка во хмелю от беспредельного моря новых знаний. Именно Крыл тогда расхохотался в ответ на один из наивных его вопросов и сказал: «Чувак, это Ялик! Здесь даже секретарши умеют делать предельный поиск, а эль-хакинг каждый второй опробовал». И он широко развёл руками, озирая этаж сквозь полупрозрачные стены перегородок… «Эль-хакинг», – повторил про себя Алей, тараща на него глаза: так говорили лет десять назад.

Джипег был эль-хакер.

Бывший, как и Алей; но из тех, кто хоть единожды плёл Великую сеть, никто ещё не сумел из неё уйти.

…В ячейку вплыло облако табачного запаха, следом появился Экзе. Малорослый, смуглый и жилистый шеф обликом своим навевал мысли о малых народах и далёких краях, но в действительности был обыкновенный Пищенко.

– Работаем? – осведомился он.

– Пашем, не разгибаясь, – бодро откликнулся Джипег.

«Эх!» – в который раз подумал Алей с весёлой досадой. Когда он знакомился с коллегами и Джипег представился как, собственно, Джипег, Алею пришло на ум назваться Экзе. Все рассмеялись, а шеф отрекомендовался в том смысле, что exe’шник здесь он. Так Алею и не удалось влиться в файловый коллектив…

– Да, кстати, – прозвучал над ухом мягкий женский голос; Алей вздрогнул от неожиданности, – мальчики, мне нужна одна фича.

– Осень! – с восторгом сказал Джипег и опять лихо крутнулся на кресле. – Ты уже на работе!

Алей улыбнулся: восторг Крыла относился совсем не к обычаю Осени приходить рано. Она была такая красивая, что смотреть больно. Джипег обожал свою жену, но Осенью невозможно было не любоваться. Сейчас она стояла рядом с Алеем – лёгкая, стройная, прямая как стрела, пушистые рыже-золотые волосы падали на плечи ровными волнами, едва уловимо веяло сладкими духами… Алей даже зажмурился от удовольствия.