Дэвид Гоулмон - Потрошитель
– Ваша главная цель – американский гражданин. Он носит это имя и несет ответственность за все, что произошло там, – Першинг взглянул на Паттона, и его лицо посуровело. – Американец известен как профессор Лоренс Джексон Амброз. Вы, Паттон, лично должны удостовериться в смерти профессора. Это приказание исходит непосредственно от президента Соединенных Штатов. Вы должны ликвидировать всех в лагере и сжечь все бумаги, лабораторное оборудование и образцы, какие попадутся вам на глаза!
– Присутствие здесь Вильи было только уловкой для привлечения войск? – спросил, наконец, Паттон.
– Да, лейтенант, уловкой, ложью, называйте как угодно, – раздался голос из тумана.
Паттон повернулся и увидел невысокого человека в парусиновом комбинезоне и синей хлопчатобумажной рубашке. На шее у него был небрежно повязанный платок, а на голове – черная ковбойская шляпа, щегольски заломленная набекрень.
– Это полковник Джон Генри Томас, личный представитель президента Вильсона. Он находится здесь этим утром, дабы заверить президента, что условия боевой задачи соблюдены.
Паттон оглядел этого человека.
– Из какого вы рода войск, сэр?
– Лейтенант! – произнес Першинг, явно гневаясь на бесцеремонность первого лейтенанта, расспрашивающего не только полковника, но и представителя президента Соединенных Штатов.
– Я прикомандирован к Национальному архиву, лейтенант. И, поскольку мой ответ вызывает новые вопросы относительно моей принадлежности, ограничимся этим, идет?
– У меня есть солдаты, сэр, мне хватает заботы о них!
– У вас есть не только солдаты, у вас есть еще и я. И, как вам теперь известно, у меня есть по меньшей мере один могущественный друг. Так что, сынок, не подводи меня!
– Слушаюсь, сэр, но эти приказы, в лучшем случае, двусмысленны.
– Совершенно верно, потому что мы точно не знаем, что обнаружим за рекой, – сказал невысокий, сняв шляпу и вытирая ее поля другим платком, который он достал из кармана.
– Выполняйте полученные приказы, лейтенант, вот и все, – Першинг снова поднял голову и вгляделся в сгущавшийся туман. Заложил руки за спину, отвернулся и медленно отошел от броневика. – Счастливо, лейтенант, счастливо, полковник Томас… Удачи!
Джордж Паттон следил, как «Черный Джек» Першинг скрывается в густом тумане. Взглянул на конверт в руке, потом быстро расстегнул мундир и сунул приказы внутрь. Повернулся и пошел к своему эскадрону, ждавшему возвращения командира.
Через десять минут солдаты Восьмого кавалерийского полка Соединенных Штатов переправились через Рио-Гранде в Мексику.
* * *Двое разведчиков-апачей, недавно выпущенных из тюрьмы в Сент-Огастине, штат Флорида, вернулись из небольшой долины, где притаилось поместье. Один из них встряхнул головой и снял шляпу, высвободив из-под нее длинные черные волосы. Лейтенант Паттон терпеливо ждал доклада, зная, что полковник из Национального архива внимательно слушает.
– Насколько мы видели, там только женщины и дети. Кажется, занимаются своими повседневными делами, и только, – сказал более рослый из разведчиков, снявший шляпу. – Туман там почти полностью рассеялся, укрытия во время атаки у нас не будет.
Паттон взглянул на стрелки карманных часов, едва видимые в ночной темноте. Поднял взгляд и увидел, что с каждой минутой промедления туман рассеивается все больше.
– Четверть шестого утра, и женщины уже заняты хозяйственными делами, – Паттон посмотрел на разведчиков, потом на таинственного человека, которого отправил сюда президент. – Обстановка не кажется мне особенно угрожающей, – молодой первый лейтенант покачал головой. – Очень надеюсь, что в Вашингтоне знают, что они, черт возьми, делают.
Паттон отвернулся от полковника Томаса, защелкнул крышку карманных часов, потом повернулся и сел на большого чалого коня, беспокойно бьющего копытом.
– Лейтенант, приказания относительно женщин и детей остаются в силе?
Паттон опустил взгляд на второго лейтенанта Роберта Мак-Эфи, недавнего выпускника Вест-Пойнта, впервые участвующего в операции, потом снова на человека из Национального архива. Хмуро посмотрел на подчиненного и сердито покачал головой.
– Нет! Открывать огонь только при проявлениях явной враждебности. Женщин и детей нужно рассеять, если удастся. Наша главная цель – профессор Амброз и все мужчины боеспособного возраста в лагере. Я не стреляю в женщин и детей. Теперь отправляйтесь к своим солдатам, и давайте кончать с этим делом, – Паттон снова посмотрел на полковника. – Если хотите, полковник, подайте на меня рапорт. Я не стану убивать детей и женщин без внятного объяснения из Вашингтона, с какой целью это делается.
Томас, казалось, был ошеломлен.
– Лейтенант, вы командуете этой операцией… – начал было он, потом вдруг улыбнулся, – черт возьми, сынок, я бы тоже отказался выполнять этот приказ!
– Да, сэр, – сказал Мак-Эфи, переведя взгляд с Томаса на Паттона, не понимая этого препирательства между двумя офицерами.
– Полковник Томас, кто вы, черт возьми, на самом деле?! – спросил Паттон, понимая, что этот человек не просто армейский офицер.
– Просто солдат, прикомандированный к Национальному архиву, мой молодой лейтенант, и только. В сущности, никто.
Взглянув с сомнением на улыбающегося теперь Томаса, Паттон пришпорил коня и поскакал к передовым бойцам длинного строя кавалеристов, а Томас направился к арьергарду. Встав во главе стрелковой цепи, Паттон рассеянно потянулся к сабле, забыв, что приказал всем оставить это бесполезное в данном случае оружие, чтобы не бренчало. Потом поднял правую руку в перчатке и вытянул ее вперед, что означало сигнал к началу движения. К этой минуте туман окончательно рассеялся и на востоке появились первые лучи солнца.
– Эскадрон, рысью вперед, – приказал он не слишком громко.
Эскадрон Восьмого кавалерийского полка пошел вперед на рысях. Девяносто шесть человек вынули из чехлов винтовки «ли-энфилд» британского производства, Паттон достал из кобуры револьвер «кольт» сорок пятого калибра. Потом передумал и заменил его автоматическим пистолетом образца 1900 года. Строй спокойно двигался вперед, и теперь поместье было видно во всей своей красе. Тут солдаты поняли, что задача у них нелегкая.
– Горнист, трубить атаку!
Утренний сигнал горна был слышен по всей маленькой долине к югу от Рио-Гранде, когда солдаты Восьмого кавалерийского полка шли в атаку на поместье площадью в десять акров, носившее название «Врата погибели».
* * *Профессор Лоренс Джексон Амброз стоял перед одной из камер, находящихся глубоко под землей поместья, и наблюдал за подопытным номер 197, сидящим в темном углу. Этот молодой человек был опустившимся пропойцей из злачного района в Ларедо, городке на другом берегу Рио-Гранде, как и еще четверо из десяти подопытных, находившихся под медицинским наблюдением. Профессор не отходил от камеры молодого человека после того, как ввел ему последнюю дозу в серии инъекций.
Амброз был одет в грязный белый халат, галстук под которым сбился набок. Седые волосы были взъерошены, в бороде запутались крошки от ужина. Глубокие шрамы на левой стороне лица, оставшиеся с той давней ночи в лондонском Ист-Энде, придавали ему постоянно сердитый вид. Одежда скрывала остальные полученные ожоги, некоторые из них так и не затянулись и время от времени кровоточили. Амброз едва услышал шаги спускающегося из усадьбы, находящейся двумя этажами выше. Дверь открылась, и профессор бросил взгляд на вошедшего.
Его слуга Раджан Сингх, сикх ростом шесть футов шесть дюймов[7], весивший значительно больше трехсот фунтов[8], выглядел, как всегда, великолепно. Синий тюрбан покрывал волосы; будучи распущенными, они спускались до бедер. В черной бороде светлели по бокам две полосы. Длинная белая куртка прикрывала ярко-синие брюки, делая сикха полной противоположностью Амброзу в росте, поведении, одежде и опрятности.
– Я велел не беспокоить меня, пока не будут введены дозы медикаментов! Мне нужно сделать еще девять уколов, чтобы завершить серию на этих подопытных.
– Простите, сахиб[9]. Я слишком долго молчал. Вам нужно отдохнуть. Вы уже смотрите на вещи не так, как прежде. Если раньше ваше поведение было просто неосторожным, то теперь вы ступили на путь, губящий не только вас, но и многих других здесь.
Амброз с улыбкой повернулся, держа в толстых пальцах наполненный шприц.
– В том числе и тебя, старый друг?
– Моя жизнь всегда была в ваших руках, вы всегда могли убить меня или позволить мне жить дальше. Но разве не я дал вам тот редкий мак, который дал вам дело всей жизни? Мне нравится видеть, как ваши возможности растут, а результаты экспериментов подтверждают самые смелые из ваших гипотез. Однако, сахиб, нужно иметь в виду, что наши дела привлекли к себе внимание на северном берегу реки.
