Мир Сатаны - Андерсон Пол Уильям

— Из-за условий переговоров?

— Да. Не то чтобы мой статус был неограниченным. Но, как бы там ни было, мне предстоит быть представителем Земли, и Империя будет полагаться на совет моего штаба и мой собственный. В конце концов, этот сектор будет по-прежнему граничить с Доминионом и объединять новые миры.

Взгляд ее был слишком пронзительным для таких юных глаз.

— Вы становитесь весьма важным человеком, не так ли, Ваше Превосходительство? — Тон ее голоса был если не ледяным, то, во всяком случае, весьма прохладным.

Саракоглу полностью углубился в отрывание лепестков от цветка фуксии.

Куст циниамона — итрианского растения — наполнял воздух нежным ароматом.

— В общем, да, — сказал он. — Я не хочу быть нечестным с вами, донна, выказывая ложную скромность!

— Сектор будет расширяться и реорганизовываться. Вы, возможно, получите награды или рыцарские отличия. И, наконец, вполне вероятно, будете отозваны домой с предложением стать одним из сверстников.

— Мечты не возбраняются никому!

— Вы способствовали началу этой войны, губернатор!

Саракоглу провел ладонью по лысой голове. «Отлично, — решил он. Если ей совершенно безразличны те шаги, которые я предпринимаю по отношению к ней, если ей безразлично, что из-за нее я послал отказы Хельге и Генриетте (конечно же, слухи об этом достигли ее ушей, хотя она не сказала ни слова и ничем не выдала своей осведомленности) — что ж, я, возможно, смогу вернуть их, или, если они не захотят вернуться, недостатка в других не будет. Несомненно, эта моя мечта о ней — просто вечное мужское нежелание признать, что я старею и толстею. Но мне давно уже известно, что является лучшим лекарством от разочарования. Но как мило она выглядит среди цветов».

— Я способствовал тому, чтобы привести это дело к удачному концу до того момента, как оно приняло бы дурной оборот, — сказал он ей. — Итриане не святые. Они следуют всегда своим интересам, насколько это позволяют им ресурсы.

— Было принесено много человеческих жертв.

— Донна, я принес Земле присягу!

Она все еще испытующе смотрела на него.

— Тем не менее, вы должны были сознавать, что это означает для вашей карьеры, — сказала она по-прежнему спокойно.

Он кивнул:

— Конечно. Но поверите ли вы мне, если я скажу, что это не упростило все для меня, а усложнило? Я думал, я действительно считал, что рекрификация границ будет благим делом. Да, я думал, что способен на большее, нежели на выполнение обыденной работы: вначале перестройка здесь, потом, если удастся, работа в политическом совете, где я смог бы провести в жизнь ряд реформ. Должен ли я был отказаться от этого дела, боясь показаться самодовольным? И неужели я так нехорош тем, что мне нравится моя работа?

Саракоглу опустил руку в карман, ища портсигар.

— Возможно, ответ на эти вопросы — «да», — закончил он. — Как может быть уверен простой смертный?

Луиза подошла к нему немного ближе.

Сердце его скакнуло, но он заставил себя удержать на губах жалкую полуулыбку.

— О, Экрэм!.. — Она запнулась. — Простите, Ваше Превосходительство!

— Нет-нет, это большая честь для меня, — сказал он.

Она не намекнула ему, чтобы он называл ее по имени, но сказала, улыбаясь сквозь слезы:

— Я прошу прощения за эти мои намеки, я вовсе не это имела в виду. Я бы ни за что не пришла бы сегодня сюда вечером, если бы не знала наверняка, что вы. Честный человек!

— Я едва надеялся на то, что вы примете мое приглашение, — сказал он ей с отмеренной долей печали в голосе. — Вы могли бы праздновать это событие в кругу молодежи!

Бриллианты в ее волосах остро вспыхнули, когда она покачала головой.

— Нет, только не по такому поводу. Слышали ли вы о том, что я однажды уже была помолвлена? Он был убит во время акции два года назад.

Превентивная мера, так это называлось, усмирение племен, которые отказались следовать «совету» имперского резидента. Вот как! — Она перевела дыхание. — Сегодня я просто не могла найти слов для вознесения благодарности Господу! Мир — слишком большой дар для того, чтобы выразить его словами!

— Вы дочь адмирала, — сказал он. — Вы знаете, что мир никогда не бывает даром.

— Значит, войны полезны?

Их прервал осторожный кашель.

Саракоглу оглянулся. Он ожидал увидеть лакея с коктейлями на подносе, и вид человека в морской форме озадачил его.

— В чем дело? — Сердито спросил он.

— Если позволите, сэр, — нервно проговорил офицер.

— Умоляю вас простить меня, донна, — Саракоглу склонился над удивительно нежной рукой Луизы и последовал за человеком в холл.

— Итак? — Спросил он.

— Курьер из армии, стоящей возле Лауры, сэр, — офицер дрожал и был бледен. — Знаете, есть пограничная планета Авалон?

— Конечно, знаю, — Саракоглу старался держать себя в руках.

— Так вот, сэр, они сдержали слово насчет перемирия. А сейчас отказываются! Говорят, что хотят продолжать драку!

Глава 13

Худое бородатое лицо на экране проговорило с ноткой отчаяния в голосе:

— Господа, вы. Вы ведете себя как настоящие безумцы!

— У нас неплохая компания, — ответил Дэннель Холм.

— Значит, вы намереваетесь отделиться от Доминиона? — Воскликнул адмирал Кайал.

— Нет! Собираемся в нем остаться. Нам здесь очень нравится! Никакой тебе имперской бюрократии!

— Но соглашения о перемирии?.

— Конечно, мы будем придерживаться его. Авалон никому не хочет причинять вреда.

Кайал плотно сжал губы:

— Знаете, нельзя так играть словами. Ваше правительство заявило, что Империя может занять эту систему, пока не будет разработано окончательное мирное соглашение.

Льзу из Тарнов наклонил седую голову к сканеру, передававшему его изображение в офис Холма и на орбитальный корабль Кайала.

— Обычаи итриан не похожи на земные, — сказал он. — Миры Доминиона связаны друг с другом клятвами взаимной дружбы. То, что наши коллеги не могут больше помогать нам, не дает им права приказывать, чтобы мы сами отказывались от продолжения самозащиты. Но, не говоря уже ни о чем другом, наша гордость требует, чтобы мы продолжали борьбу ради той помощи, которую, возможно, сможем им оказать.

Кайал потряс в воздухе кулаком.

— Господа, — прогремел он, мне кажется, вы думаете, что мы живем в эру беспорядков, а вашими оппонентами являются варвары, не знающие ни что такое цель, ни что такое организация, и отступающие от своего, если сразу не получают того, чего хотят. Правда же состоит в том, что вы выступаете против Имперской Земли, которая мыслит на столетия вперед и правит тысячами планет. И все это может быть обращено против вас. Практически вся сила, победившая Доминион, может быть сейчас же сосредоточена в одном месте. И так будет, господа! Если вы будете настаивать, именно так и будет.

Он обвел взглядом каждого из оппонентов:

— У вас сильная защита, — сказал он, — но вы должны понять, каким образом она будет уничтожена. Сопротивление не дает вам ничего, кроме как уничтожение ваших домов, смерть миллионов. Спросили ли вы у них?

— Да, — ответил Льзу, — в промежутке между известиями о капитуляции Итри и вашим прибытием Круач и Парламент снова провели голосование.

Большинство высказалось за продолжение войны.

— Насколько было велико в этот раз большинство? — Резко бросил Кайал.

Он увидел, как встопорщились перья и напряглись мускулы, и понимающе кивнул:

— Мне страшно не хочется вести войну с мирным населением.

Холм сглотнул:

— Вот что, адмирал. Как насчет. Эвакуации всех, кто не может или не хочет оставаться, прежде чем мы снова начнем драку?

Кайал сидел неподвижно. Лицо его окаменело. Когда он заговорил, то казалось, будто собственное горло причиняет ему боль.

— Нет. Я не могу позволить врагам избавляться от их же собственных обязательств.

— Вы жаждете возмездия? — Спросил Льзу. — Неужели нельзя продлить период прекращения огня до тех пор, пока не будет подписан мирный договор?