Изумрудный шторм - Дитрих Уильям
– Нет, – сказал я ему. Бедняга явно колебался, и я чувствовал, как дрожат его мышцы у меня под рукой. – Ради своей же безопасности – приспусти парус.
И тут плечо мое кольнул кончик шпаги.
– Пришла вам пора укрыться от непогоды, мсье Гейдж. – Мартель накинул поверх промокшей одежды плащ, полы которого теперь трепал ветер. – Ничего, не сомневайтесь: мы сумеем позаботиться о том, чтобы в подземной темнице Фор-де-Франс вам стало по-настоящему жарко.
– А я думал, мы с вами партнеры, Леон, – усмехнулся я.
– Да, мы были ими. Но всякому партнерству приходит конец.
Это было предательство, которого мы ожидали. Бандиты из шайки Мартеля тут же выхватили пистоли и взяли под прицел людей Джубаля. Кроме того, они обнажили и шпаги – на тот случай, если вдруг порох намок от тропического ливня. Они собирались забрать себе все – не только летающие игрушки, но и все ожерелья, все фигурки идолов с драгоценными камнями и даже аллигатора из чистого золота. Да и мой изумруд – в том случае, если я проторчу в их застенках достаточно долго и мой организм естественным образом исторгнет его наружу. Или же Леон рассечет мое тело на две части – от горла до копчика, – если узнает, куда я спрятал драгоценный камень.
– Мчаться с поднятыми парусами при таком ветре – чистой воды безумие. Вы рискуете потерять грот-мачту, – заметил я.
– Это наш единственный шанс достичь Мартиники, – пожал плечами мой недавний союзник. – И еще. Как-то не верится, что вы опытный моряк, Гейдж. Так что уж позвольте мне судить, что надо делать, а что нет.
Я покосился на капитана Бриана, который явно нервничал, оглядывая паруса – ну, в точности как жених при приближении невесты.
– Нам надо плыть в Гаити, Мартель, с попутным ветром, – попытался я переубедить Леона. – А там честно поделим все, как и было обещано.
Тот лишь улыбнулся.
– Да будет вам, Гейдж! Вы прекрасно понимали, что именно так оно и случится, с самого начала. Мы все здесь пираты. Тут только два варианта: или меня посадят в кутузку на Гаити, или вас на Мартинике. А я не тот, кто готов смириться с подобной участью. Так что… давайте-ка вниз, в трюм. Заодно можете попрощаться там со своим сыном, пока мы не добрались до гавани. Вашу жену и мальчика могут нанять в слуги, или же она вполне может работать шлюхой в борделе – там, знаете ли, вполне прилично платят. А вас в цепях отправят во Францию, и там вы будете держать ответ перед Наполеоном. Это честь – заслужить от него суровое наказание.
– Я агент Наполеона, ты, идиот!
– Ну неужели ты и впрямь так наивен? Может, они предоставят тебе камеру самого Лувертюра; я слышал, она очень просторная. Нет, не думай, я не жестокий человек. Просто решительный, вот и все.
– И самонадеянный.
– Лишь в глазах тех, кто ниже меня. – Мартель ткнул меня кончиком шпаги. – Давай, вперед! Не хочу заколоть тебя на глазах жены. Ненавижу эти женские рыдания.
Что ж, подсказку он дал неплохую… Я посмотрел на корму, где стояла моя любимая.
– Астиза? – позвал я ее.
– Я готова, Итан. – С этими словами она развернула маленькую поворотную пушку, что стояла у палубного ограждения, и прицелилась. Глаза у капитана Бриана едва не вылезли из орбит от изумления, но он успел пригнуться.
– Заряжена мушкетными пулями, ждала своего часа, – пояснил я Мартелю.
Тот не сводил глаз с моей жены. Куда только делись его спокойствие и уверенность! Теперь Астиза выглядела эдаким ангелом мести – ее платье и плащ трепали порывы ветра, густые и длинные мокрые волосы развевались, как флаг. В руках она держала зажженный фитиль, прикрывая его ладонью от ветра.
– Да вы, должно быть, шутите, – пробормотал Леон. – Она всего лишь женщина. И мать… Скажите, пусть отойдет от орудия, а то еще поранится!
– Да, она мать, а ты отнял у нее дитя, – грозным голосом произнес я. – Так что советую всем сложить оружие. Ты говорил, мы партнеры. Смотри! Пока еще не поздно.
– Она просто блефует! – крикнул Мартель своим людям. – Прикройтесь Гейджем, как щитом!
И они подтолкнули ко мне чернокожих парней Джубаля, которые заметно растерялись. Теперь все мы стояли, покачиваясь, на палубе, и в любой момент каждый из нас мог стать мишенью.
Еще секунда – и всех нас повяжут, успел подумать я. Но Антуан не зря тренировал своих людей на берегу. Подготовка в военном деле – самое главное. А время решает все.
– Давай! – скомандовал я.
Джубаль и все его люди ничком попадали на палубу, и я тоже рухнул вместе с ними.
– Нет! – взвыл Мартель.
Астиза выстрелила.
Орудие грохнуло, и на палубу дождем посыпались свинцовые шарики, точно кукурузные зернышки из початка. Французские головорезы из команды Леона вскрикивали и падали: пули рвали их плоть. Несколько шариков срикошетили от мортиры и вонзились в палубу или улетели за борт. Мартель пошатнулся, и я, воспользовавшись моментом, налетел на него и повалил на палубу, а потом выбросил его шпагу за борт, выхватил у него из-за пояса нож и приставил острие к его горлу. Люди Джубаля проделывали то же самое с его приспешниками. Через секунду ситуация была целиком под нашим контролем.
Вольнонаемные матросы поначалу окаменели от страха – в том числе и тот, которого я предупредил. Астиза отошла с кормы к капитану Бриану, который стоял за штурвалом, и приставила к его спине ствол пистоля.
– Держитесь заданного курса, иначе прострелю вам позвоночник, – предупредила она.
Мартель постанывал от боли. Одна пуля угодила ему в живот, а еще одна – в руку.
– Ни одна женщина на свете на такое не способна, – пробормотал он. Я ощущал на своих ладонях липкую кровь.
– Моя – способна, – сказал я ему. – Особенно по отношению к человеку, который отнял у нее ребенка.
– Черт бы вас побрал! – Леон зашелся в кашле. – За всеми следил, а вот ее упустил из вида…
– Сами себя приговорили.
– Только послушайте, какой ветер, Гейдж! – свистящим шепотом произнес мой противник. – Все набирает силу, будет ураган. Если мы не попадем в порт в ближайшее время, пиши пропало. Держите курс на Фор-де-Франс. Там я переговорю с губернатором, и мы с вами честно все поделим, обещаю. Если не придем в порт, мы обречены.
– Поделим что? Вы уже потеряли свою долю сокровищ, в том числе и эти дурацкие летательные игрушки. Вот к чему ведет нарушение соглашений.
– Эти модели – собственность французского правительства!
– Думаю, что теперь они перешли в собственность гаитянского правительства. Или же, возможно, я отвезу их в Лондон. А вы в письме Бонапарту объясните, что ошибались.
– Да Бонапарт будет преследовать вас до конца дней, если вы только посмеете бежать с сокровищами! Он с нетерпением ждет, когда его познакомят с древними секретами, которые помогут победить Британию. Речь идет не о деньгах – о власти! Вы так ничего и не поняли, с самого начала не понимали…
– Если б Наполеон был здесь, он проявил бы к вам куда меньше снисхождения, чем я. Я – подчиненный первого консула. И он будет возмущен, узнав, как вы, французский полицейский, пытали меня, а потом похитили женщину и ребенка. Что вы предатель!
– Дурак… – простонал Мартель.
– Это вы дурак, раз посмели напасть на мою семью!
– А как вы думаете, Гейдж, вас радостно встретят в Париже, узнав, что вы развлекались с Рошамбо и жили, как принц, на Мартинике?
– Следует отдать вам должное, вы определенно наделены талантом передергивать факты.
– Все это свершалось по распоряжению Бонапарта. Кража изумруда, затем похищение вашего сына, охота за легендарными сокровищами… И Наполеон вам не друг. Он ваш враг. Он не стал задерживать вас в Париже из-за Луизианы, ведь сделка по ней была практически завершена. Он льстил вам, настаивая, чтобы вы отправились на поиски сокровищ, манипулировал вами – с этой целью и была похищена ваша семья. Вы были игрушкой в его руках с самого начала.
– Что?!
– Нито рассказал Жозефине об изумруде, та сказала Наполеону, тот передал это Фуше, и уже последний отдал мне приказ. Вы стали марионеткой в наших руках после событий в Сен-Клу. А я – всего лишь служака. И не я похитил ваших жену и сына. Не я, а Бонапарт, понимавший, что вы никогда не отправитесь на охоту за ацтекскими технологиями по доброй воле. Он понимал, что побудить вас пуститься на их поиски может что-то глубоко личное – к примеру, похищение семьи. Знал, что заманить вас в эту ловушку можно только особой хитростью, что вы в отличие от многих других людей наделены даром читать завуалированные подсказки и намеки. И то, что вы сделали для Дессалина, британцев и Франции, особого значения не имело. Вы устремились за своей семьей, ну а Наполеон быстро сообразил, как и для чего можно использовать вас дальше.
