Экстрим - Прист Кристофер
Между «Тереза Энн Саймонс» и «Джерри/Джеральд Дин Гроув» обнаружено 658 связи(ей). Продолжить? Да/Нет.
Тереза кликнула Нет, злясь на программу, которая, похоже, злилась на нее.
Была она сама хоть как-нибудь причастна к смерти Кэти? А Гроув? Какая тут может быть связь? Она напряженно думала, отметая все посторонние мысли, всю излишнюю информацию.
Если и дальше действовать в том же духе, если еще раз сделать запрос, связей станет еще больше, появятся сотни новых. Сколько их может быть? Предела не было видно. Гроувский кроссовер разрастался, словно живой, он захватывал новые и новые участки виртуальности, находил между ними все больше и больше связей, а может, и порождал эти связи.
Это был новый пример безбрежности, полное отсутствие краев и границ.
Хватит, думала она, я не хочу узнавать про Кэти Девор. Все равно теперь уже поздно. Мне нужно сосредоточиться на одном. На том, что я хочу, в чем нуждаюсь. Гиперреальность пробита, и ничто меня больше не сдерживает.
Между «Тереза Энн Саймонс» и «Джерри/Джеральд Дин Гроув» обнаружено 658 связи(ей). Продолжить? Да/Нет.
Тереза кликнула Да, по экрану снова пополз бесконечный перечень.
Уильям Кук (сто одиннадцать сценариев с сотнями связей на стороне), Чарльз Уитмен (двести двадцать семь сценариев и тысячи смежных), Джеймс и Микаэла Сертиз (два), Джейсон Хартленд (тридцать три), Сэм Уилкинз Маклеод (пятнадцать), Дек Канниган (кто? Как бы там ни было — тридцать), Чарльз Дейтон Хантер (восемьдесят один сценарий), Джозеф Л. Маклохлин (двадцать четыре), Хо-се Портейро (восемнадцать)…
После шестьсот тридцать четвертого сценария текст на экране замер, но Тереза буквально чувствовала, что программа работает, обшаривает базу данных, что-то сортирует, перебирает. А затем экран моргнул, и на нем появился перечень последних двадцати четырех сценариев.
И в каждом из них центральным персонажем был Энди / Эндрю Уэллман Саймонс.
На стоп-кадре первого из двадцати четырех сценариев была видна массивная фигура Энди, стоявшего рядом с машиной. Он профессионально, двумя руками держал пистолет и оглядывался через плечо. На нем был бронежилет с надписью крупными буквами «ФБР».
При стоп-кадре имелось примечание с иерархической рубрикацией:
Участие / Содействие оперативника / Не интерактивный / Полиция штата или округа / Полиция штата / Техас / Множественные убийства / Немотивированная вспышка / Огнестрельное оружие / Джон Лютер Аронвиц / Федеральный агент Эндрю Уэллман Саймонс.
Энди, то, что ей нужно, все, что ей нужно. Близкая к тому, чтобы расплакаться, Тереза перевела курсор на квадратик Экс-экс, кликнула и уже через несколько секунд вынула из раздатчика пузырек с наночипами.
Сжимая в руке жизнь и смерть своего мужа, она перешла в симуляторную зону здания, нашла свободного техника и запустила сценарий.
Глава 37
Федеральный агент Энди Саймонс оставил машину за полицейским кордоном, надел бронежилет с надписью «ФБР» на груди и спине, нахлобучил покрепче бейсболку и пошел искать капитана Джека Тремминса, руководителя операции. Согласно внутреннему протоколу, Энди был обязан предоставить ему любую необходимую помощь.
Тереза успела уже позабыть, как жарко бывает в Техасе летом: душный, прилипчивый зной, сжигающий и тебя, и все вокруг, хоть на солнце, хоть и в тени. Даже сквозь толстую подошву кроссовок Энди чувствовал жар раскаленного бетона парковочной площадки, легкая пластиковая бейсболка почти не спасала голову от солнца. Вкрадчивый запах цветущей амброзии обжигал ему ноздри.
Энди с детства страдал от сенной лихорадки.
Пытаясь хоть как-то сориентироваться, Тереза оглядывала глазами Энди бескрайние просторы парковки. За месяц, проведенный в Британии, она успела уже подзабыть, с каким размахом строятся в Техасе торговые моллы. На этой парковке поместилась бы большая часть булвертонского Старого города, а ведь по другим сторонам огромного молла тоже были парковки — акры и акры парковочных площадей. Над истомившейся от зноя землей парил гигантский купол техасского неба, его огромность еще больше подчеркивалась ровной, как по циркулю, линией горизонта. И лишь немногие здания, четко рисовавшиеся на фоне неба, вносили в этот мир какую-то меру, масштаб.
Техас был страной без пределов, вместилищем крайностей.
А рядом, за полицейским кордоном жизнь продолжалась своим чередом: маньяк был надежно окружен в служебных помещениях; после поспешных, довольно сумбурных переговоров с управляющим полиция разрешила возобновить торговлю во всех магазинах молла. Единственное ограничение касалось доступа к складам в зоне доставки. Хотя к этому моменту на счету маньяка было уже несколько жертв, полиция была уверена, что он не представляет дальнейшей опасности для персонала и покупателей.
Капитан Тремминс быстро ввел Энди в курс дела, а затем направил его к лейтенанту Фрэнку Хансону, командиру группы спецназовцев. Энди сказал Хансону, что хотел бы лично поговорить с администрацией молла, но если требуется его помощь…
Чтобы проникнуть в огромное здание, Энди пришлось добираться кружным путем, мимо служебных отсеков. Когда он, весь взмокший от кошмарной жары, подныривал под ленточку полицейского кордона, Тереза осторожно сказала:
— Энди?
Ответа не было.
— Энди, ты слышишь меня? Это я, Тесс.
Энди шагал по парковочной площадке, никак не реагируя на Терезу и настороженно поглядывая по сторонам. Свернув за угол, он оказался перед огромным, из стали и стекла входным вестибюлем, над которым сияла надпись: «ТОРГОВЫЙ ЦЕНТР "СЕВЕРНЫЙ КРЕСТ" — Западный вход», выполненная буквами настолько огромными, что их можно было прочитать и с расстояния в добрую милю. Стоявшие у входа полицейские без лишних слов пропустили его внутрь, в блаженную прохладу.
— Энди? Ты можешь подать мне какой-нибудь знак, что знаешь, что я с тобой?
Ноль реакции. Миновав стойку с пышками, книжный магазин, мебельный магазин и магазин кожаной галантереи, они оказались в обширном крытом портике с целой рощей полноразмерных деревьев, каскадными водопадами, фонтаном, переливавшимся в лучах цветных прожекторов…
Тереза вспомнила, как училась выбирать себе место в сознании Гроува: оставаясь в глубине его мозга, она не могла с ним общаться, но зато могла влиять на его действия и решения: продвинувшись вперед, она приобретала не слишком завидную возможность с ним разговаривать, но при этом теряла всякий над ним контроль и в полную силу ошушала на себе натиск его мыслей и инстинктов. Сейчас же все ее попытки действовать аналогичным образом не приводили ровно ни к чему, либо этот сценарий был написан как-то иначе, либо психика Энди была куда крепче психики Гроува. Она не могла ни общаться с ним, ни влиять на его поступки.
— Энди! Слушай меня! Это я, Тесс, твоя жена. Не иди туда, возвращайся в машину. Подожди, пока подъедет Денни Шнайдер, посоветуйся с ним, не иди туда в одиночку, иначе ты будешь убит.
Она замолкла, думая, до чего же по-английски все это звучит, до чего же вежливо и рассудительно. В прежние дни Энди дразнился, когда ловил ее на каком-нибудь ливерпульском выражении или обрывке сленга, который засел с детства в памяти и вдруг проскочил в ее речь. А еще она умела подражать Ринго Старру, умела лучше всех своих знакомых, и Энди это нравилось.
— Я не думаю, Эндрю, что тебе стоит так поступать, — сказала она, подделываясь под Ринго.
Но все впустую, Энди ее не слышал. Откуда-то сбоку появились трое полицейских в форме, Энди спросил у них, как найти администратора, один из копов взялся его проводить, и они вошли в лифт. Коп оказался разговорчивым; Энди с Терезой узнали, что у него есть семья, что они живут в Абилине, что его жена ждет еще одного ребенка. Коп говорил на техасский манер, растягивая слова и прицепляя к многим из них лишний слог, а еше, обращаясь к Энди, он каждый раз называл его «сэр».
