Сыщик Бреннер - Шенгальц Игорь Александрович
Пока я разглядывал чудо-костюм, Белла вытащила из мешка стальную палку длиной с ладонь, с удобными каучуковыми рукоятками на концах.
Белла надавила на палку, и та начала раскладываться, превращаясь в удивительную конструкцию. Из ее центра выдвинулась, вытягиваясь как телескоп, полутораметровая часть, примерно на середине которой находилось нечто вроде сиденья, с болтающимися под ним самыми обычными стременами.
— Смотри, как удобно. Боевой костюм и химмельшток, или ведьмина метла, как я его называю. Все это предметы из куба. Зоммер давно их выудил, да только применить боялся. Он же больше теоретик, чем практик. Может годами собирать сведения, анализировать, но вот когда нужно действовать, это не для него… А тут я уговорила, тебе ведь нужна защита и скорость! Да и выбора у профессора не было. Значит, так: держишься за края руками, ноги крепишь тут, выступы на рукояти — это управление высотой и скоростью. Жмешь и летишь, как птица! А если нажать вот здесь на костюме, то, видишь, выезжают особые крылья, они помогут стабилизировать полет. Впечатляет?
Я даже не знал, что ей ответить. Все эти предметы… они были чужими. Но боевой костюм явно предназначался для человека — или кого-то, очень похожего на человека. Значит, есть и другие чужаки, более близкие нам по внешнему виду?..
— Не бойся, Кирилл, ты справишься! Я как-то делала пробный полет на этой штуковине, управляется очень легко. А такую броню даже «дырокол» не пробьет! К тому же она в несколько раз увеличивает твою мышечную силу. Станешь, как герой из детских сказок, могуч и несокрушим. Давай быстро расскажу, как управлять костюмом и химмельштоком, время поджимает. Сначала разблокируешь вот здесь, потом…
Следующие несколько минут я впитывал в себя инструкции Беллы, хотя сразу же понял, что разбираться во всем придется самому. Главное понять, как разогнать химмельшток, как рулить, чтобы не убиться о ближайшую стену, и как потом тормозить. А боевой костюм — что же, надо признать, отличная вещь!
— Дерзай! Я бы и сама полетела, но не могу, ребеночка беречь надо. Куб в мешке, пусть висит у тебя на руке, он не тяжелый. Профессор сказал, нужно просто скинуть его над проходом. Дальше куб все сделает сам. У тебя мало времени, поторопись!..
В эти дни каждый так и норовит помыкать мною, отправляя с различными заданиями, причем раз за разом эти задания становятся все сложней и неприятней. Пойди, мол, туда — неведомо куда, принеси то — неведомо что…
Как же мне это надоело! Но сейчас Белла права, надо перекрыть дорогу чужакам, и, раз, кроме меня, сделать этого никто не может, придется в очередной раз сунуть голову в петлю и побыть героем.
Страна, я столько всего сделал для тебя, вспомнишь ли ты меня добрым словом? Хотя кто будет считаться между своими…
И главное, опять в воздух! Люди ведь не зря не летают, как птицы.
Я ворчал про себя, но дело делал. Доспех, в который я не без труда влез, плотно облегал тело. Белла ловко защелкнула все крепления, теперь я оказался внутри брони, как в коконе. Но, к моему удивлению, двигаться мог свободно. Доспех не только не стеснял движений, а даже усиливал каждый мой жест. Я слегка подпрыгнул, подлетев высоко вверх. Надо быть осторожнее, слишком уж доспех чувствителен к моим движениям.
Теперь химмельшток. Ноги удобно встали в «стремена». Те оказались подвижными, и я чуть сместил их в нужную сторону, добившись максимального удобства, а потом попросту оседлал химмельшток на манер игрушечной лошадки. Вот она — ведьмина метла!
По крыше застучали тяжелые сапоги. Кажется, через минуту к нам присоединятся как минимум трое.
— Уходи, сейчас тут будут гости!
Она повернулась на шум и быстро кивнула.
— Ну, Кирилл, с богом! — напутствовала меня Белла, после чего быстро отступила назад, тут же скрывшись за изгибом крыши.
Я все собирался с духом. Понимая, что времени в обрез, я никак не мог заставить себя сделать первый шаг.
Семенов выскочил из-за широкой трубы с револьвером в руке, увидел меня в боевом костюме, от удивления споткнулся и чуть было не покатился вниз по крыше. Лишь каким-то чудом удержавшись, он вновь обрел равновесие и поднялся на ноги. Забрало моего костюма было поднято, и Семенов меня узнал.
Он покачал головой, словно не веря своим глазам, и я прекрасно его понимал. Такое не каждый день увидишь. Даже твари на площади слегка меркли по сравнению с блестящим боевым костюмом и закованным в него человеком, сидящим вдобавок на химмельштоке. Подобная картина могла родиться в умах обитателей желтого дома. Но в этом случае я дал фору всем городским сумасшедшим.
Вечно невозмутимый риттер явственно опешил, но быстро взял себя в руки и заорал, направляя на меня револьвер:
— Бреннер, стоять! Стреляю!
И выстрелил, не обманул! Если бы не костюм, я был бы уже мертв. Семенов стрелял метко, как на стрельбище. Пуля попала прямиком в доспех, но срикошетила, не причинив мне вреда. Доспех спас меня. Вот уж правда не знаешь, где найдешь, где потеряешь.
На крышу выскочили еще двое — и как только уцелели при бойне на площади? Зачем я сдался им при всех новых обстоятельствах — непонятно, разве что сказалось известное упрямство риттера Семенова. Даже не упрямство — упертость!
Развития событий ждать я не стал, лишь глубоко вздохнул, задвинул забрало на шлеме и нажал на выступ.
Химмельшток рванул в небо со скоростью снаряда. Если бы я не вцепился в руль изо всех сил, то тут же слетел бы вниз. Но я удержался, хотя это стоило мне определенных усилий. Хорошо хоть, что ноги были надежно зафиксированы стременами. Я вовремя вспомнил наставления Беллы и выпустил боковые крылья на доспехах. Полет стал более управляемым.
Я все набирал и набирал высоту. Семенов остался далеко внизу, как и крыши домов, площадь, люди, «страусы», чужаки. Куда там неповоротливому цеппелину, химмельшток оказался устройством совсем иного толка — неистовый, неудержимый. Небесный мехваген.
Все недавние мысли о том, что человек не рожден для полета, унеслись прочь вместе с ветром, облаками, проносящимися мимо, и стаями удивленных птиц.
Я быстро освоился с управлением. Все оказалось, как и обещала Белла, проще простого. Отклоняешь рулевую палку чуть в сторону — смещаешься в нужном направлении, тянешь на себя и одновременно жмешь на специальный выступ — набираешь высоту, толкаешь от себя — опускаешься вниз.
Вначале я так сильно надавил на скорость, что химмельшток мгновенно унес меня в небеса. Теперь же, когда я несколько освоился, то понял, что скорость надо регулировать плавно, иначе тело становится настолько тяжелым, что удержаться на химмельштоке, даже с усиленными мышцами, становится невероятно трудно. Доспех компенсировал эти неудобства, но лишь отчасти.
Но все это было сущей ерундой по сравнению с той свободой, которую я ощутил чуть не впервые в жизни. Казалось, я могу улететь куда глаза глядят, забыв про все. Какое мне дело до проблем там, внизу? Зачем рисковать жизнью, когда весь мир лежит под ногами! С такой скоростью через несколько часов я могу пересечь континент или умчаться за океан. Весь мир стал мне доступен в одночасье.
Я — свободен!
Стало трудно дышать, слишком уж высоко я поднялся. К тому же резко похолодало. Но это нисколько не портило полет, я слегка снизился и вернулся на комфортную высоту.
И вдруг, в тот самый момент, когда я прикидывал, сколько часов мне потребуется, чтобы добраться до бриттской колонии за океаном, я вспомнил про девочек. Лиза и Петра — красавицы-близняшки. Они ждали, что я их спасу, они верили. Если бы не они, честное слово, я бы наплевал на императора и умчался прочь — в конце концов, и он наплевал на своих верноподданных, связавшись с чужаками.
Но Лиза и Петра ни в чем не виноваты…
Я развернул химмельшток и понесся в обратном направлении, легко ориентируясь, словно с детства только и делал, что парил в небесах. И естественный страх человека перед высотой исчез сам собой, будто его и не было.
