Джек Лондон - Сила сильных
Он обернулся к Фа. На ее лице замерла молчаливая улыбка, она качала головой. Она глянула на него, и он увидел, что вода собралась в ее глазницах, воды этой было так много, что в любую секунду она была готова переполнить впадины и хлынуть наружу. Фа уже не улыбалась, лицо ее медленно сморщилось, и вот уже казалось, точно в бок ей воткнулся длинный шип и она мучается от страшной боли. Губы сомкнулись, затем снова раскрылись, и, хотя они только беззвучно вздрогнули, он понял, что она произнесла одно слово:
— Молоко…
Смех смолк, и его сменил шумный гомон. Раздавались глухие удары, какие-то вещи вытаскивали из бревна и перекидывали на берег. Лок сделал новую дыру во вьюнке и посмотрел вниз. Он знал, что возле него Фа проделала то же самое.
Упитанная женщина успокоила нового человечка. Теперь она находилась на берегу, прямо у воды, а он сосал ее грудь. Другие женщины суетились рядом, волокли или развязывали мешки, и руки у них были умные, они что-то быстро скручивали и переносили. Одна из них, увидел Лок, была еще совсем девочка, длинная и тощая, бедра ее были укутаны оленьей шкурой. Она смотрела на мешок, который валялся у самых ее ног. Какая-то из женщин развязывала этот мешок. Внимательно присмотревшись, Лок увидел, что мешок, лихорадочно дергаясь, постоянно меняет свою форму. Вот его развязали, и сразу же из него выпала Лику. Она упала на четвереньки, потом сразу прыгнула. Лок увидел, что длинная и узкая кожаная полоска охватывает ее шею и, когда она прыгнула, женщина кинулась к ней и схватилась за эту полоску. Лику перевернулась в воздухе и с глухим ударом рухнула на спину. Скворцы снова завели свою нежную трель. Лику рванулась, обошла круг, затем присела под деревом. Лок видел ее округлый живот, к груди она прижимала малую Оа. Та женщина, которая раскрывала мешок, обогнула дерево, потянув за собой кожаную полоску, и затянула ее конец крепким узлом. Потом она оставила ее. Полная женщина приблизилась к Лику, так что Лок увидел ее лоснящуюся макушку и точно посередине белую линию, которая делила волосы на две части. Она что-то сказала Лику, опустилась на колени, заговорила снова, со смехом, а новый человечек тянулся к ее груди. Лику в ответ молчала, лишь передвинула малую Оа с груди на живот. Женщина поднялась и отошла.
Девочка подошла тихо, медленно, будто истомленная голодом, и присела на расстоянии своего роста от Лику. Лику по-прежнему молчала, только внимательно присматривалась к девочке. Она содрала что-то со ствола дерева и сунула в рот. Тощая девочка тоже смотрела внимательно, между бровями у нее прорезались маленькие морщинки. Она встряхнула головой. Лок и Фа переглянулись и бурно затрясли головами. Лику отодрала от ствола новый кусочек гриба и протянула девочке, но та отскочила. Потом приблизилась снова, осторожно протянула руку и ловко схватила еду. Она посомневалась, но все же сунула еду в рот и принялась жевать. При этом она постоянно опасливо смотрела по сторонам, особенно внимательно поглядывая в ту сторону, куда ушли другие женщины, затем проглотила кусочек гриба. Лику протянула ей еще кусочек, такой маленький, какой едят одни лишь дети. Девочка проглотила и его. Потом они молча принялись разглядывать друг друга.
Девочка показала на малую Оа и что-то спросила, но Лику ничего не ответила, и снова наступило молчание. Лок и Фа видели, как девочка рассматривает Лику, всю, с головы до ног, и, возможно, хоть они и не видели лица Лику, та тоже рассматривала девочку. Лику показала малую Оа и посадила ее себе на плечо. Девочка неожиданно засмеялась, обнажив зубы, потом рассмеялась Лику, и теперь уже смеялись обе.
Лок и Фа смеялись тоже. Чувство, которое охватило Лока, стало горячим и светлым, как солнце. Он кинулся бы в пляску, если бы не Лок-внешний, который требовательно вынуждал его прислушиваться к опасности.
Фа прижалась головой к его голове.
— Когда наступит ночь, мы заберем Лику и убежим.
Сытая женщина сошла к воде. Там она сняла с себя мех и села, и они увидели, что нового человечка с ней уже нет. Мех упал с ее плеч, и она оказалась обнаженной до пояса, волосы и кожа сверкали в солнечном свете. Она подняла руки к затылку, нагнулась и занялась своими волосами. Вдруг, совсем внезапно, лепестки опали, скользнув черными змеями по ее плечам и грудям. Она встряхнула головой, точно лошадь, черные змеи мгновенно юркнули назад, и они снова увидели ее нагие груди. Она достала из волос длинные белые тернии и уложила их кучкой возле воды. Затем ощупала шкуру и достала кусок кости, похожий на растопыренные пальцы руки. Она подняла руку и начала водить костяными пальцами по волосам, пока они не перестали извиваться и стали падать вниз, черным, блестящим водопадом, но все равно белая черта аккуратно рассекала их точно по центру темени. Она прекратила игру со своими волосами и теперь смотрела на обеих девочек, изредка говоря им что-то. Худая девочка устанавливала на земле палочки одну к другой так, что они складывались в остроконечную деревянную горку. Лику опустилась на четвереньки и внимательно наблюдала за ней. Полная женщина вновь занялась своими волосами, она то и дело тормошила их руками, пропуская пряди среди пальцев, гладила их, проводила то там, то здесь костяной рукой, наклонялась и пригибала голову почти до земли; и волосы принимали совсем новый вид, они теперь поднимались бугром, а наверху тесно переплетались.
Лок услышал голос Туами. Сытая женщина торопливо подобрала с земли свой мех, просунула сквозь него голову и плечи, так что мех скрыл ее живот и широкий белый крестец. Теперь на виду оставались лишь ее груди, устроившиеся в мехах, как в колыбели. Она покосилась вбок, под дерево, и Лок понял, что она беседует с Туами. Она что-то говорила и при этом хохотала без умолку.
Старик громко заговорил с прогалины, и теперь, когда внимание Лока было уже не приковано только к девочкам, он сообразил, какое множество иных новых звуков раздается вокруг. Где-то с шумом ломали ветки, и в костре звонко трещали дрова, а люди громко стучали по каким-то штукам. Не один старик, но и все другие кричали повелительными птичьими голосами. Лок сладко зевнул. Скоро придет ночь, и они тут же убегут отсюда, унося с собой Лику.
Туами возвратился под дерево и заговорил со стариком. Хвощ возник на заднем конце бревна. Там же крутой горой были наложены ветки, а в реке, чуть позади, виднелись огромные бревна с прогалины на острове. Тень Хвоща теперь совсем выпрямилась, потому что солнце уже стало клониться к закату от вершины своего быстрого полета по небосводу. Солнце било в глаза Лока, заставляя его моргать. Хвощ и откормленная женщина тряхнули свои густоволосые головы и что-то кратко сказали друг другу. Потом прямо под Локом остановился старик и взмахнул руками, что-то громко крича. Полная женщина засмеялась, задрав голову, посматривая на него искоса, а отблески воды прыгали и играли на ее снежно-белой коже. Старик снова ушел.
Дети вплотную приблизились друг к другу. Худощавая девочка склонилась над своей пещеркой из палочек, а Лику сидела на корточках рядом с ней так близко, что узкая кожаная полоска натянулась. Худощавая девочка держала обеими руками малую Оа, поворачивала ее во все стороны и разглядывала с явным интересом. Она заговорила с Лику, потом аккуратно положила малую Оа в пещерку лицом кверху. Лику смотрела на нее с восторгом.
Сытая женщина поднялась, приглаживая на себе мех. Она надела на шею какую-то сверкающую вещь, которая опускалась между ее грудей. Лок увидел, что это один из тех ярких и выгнутых желтых камней, какие люди изредка поднимали с земли, чтобы полюбоваться, а потом отбрасывали прочь. Сытая женщина двинулась прочь, качая бедрами, и вскоре исчезла из виду на прогалине. Лику что-то объясняла худой девочке. Они показывали пальцами друг на друга.
— Лику!
Тощая девочка засмеялась, раскрыв рот до ушей. Она весело стукнула в ладоши:
— Лику! Лику!
Потом она показала пальцем на себя:
— Танакиль.
Лику не согласилась:
— Лику.
Тощая девочка качала головой, и Лику качала головой тоже.
— Танакиль.
Лику сказала старательно и с напряжением:
— Танакиль.
Худая девочка прыгнула прямо к ее ногам, громко закричала, забила в ладоши и засмеялась. Одна из женщин с морщинистым лицом приблизилась и стала смотреть на Лику. Танакиль что-то быстро проговорила ей, указала пальцем, кивнула, затем повернулась и боязливо сказала Лику:
— Танакиль.
Лицо Лику искривилось от усилия.
— Танакиль.
Все трое рассмеялись. Танакиль подошла к мертвому дереву, оглядела его, что-то приговаривая, оторвала кусочек желтого гриба, того же, которым ее кормила Лику. Она сунула этот кусочек себе в рот. Сморщенная женщина завизжала так звонко, что Лику от испугу бросилась на землю. Сморщенная женщина сердито стукнула Танакиль по плечу с визгом и воплями. Танакиль сразу полезла пальцами в рот и достала кусочек гриба. Женщина выбила его у нее из руки таким злобным ударом, что гриб полетел прямо в воду. Она заверещала на Лику, и та испуганно прижалась к дереву. Женщина наклонилась к ней, не подходя все же вплотную, и внезапно издала угрожающий звук.
