Александр Юрин - Горизонты безумия
Юрка шёл впереди – от него остался лишь силуэт, но ребята почему-то совсем не опасались потеряться. Наверное, и сами знали, где живёт этот таинственный Игнат. А может просто заслушались Вадика, поскольку тот рассказывал поистине невообразимое.
- А ты уверен, что всё было именно так? – временами спрашивала Светка, озираясь по сторонам; девочка, вне сомнений, ждала, что, вот, сейчас в ночи раздастся страшный вой и на них набросится что-то поистине ужасное, порождённое чьим-то больным воображением.
- Я тоже видел, – рискнул признаться Димка.
- Когда? – тут же спросил Вадик.
- Несколько минут назад. На одного из этих подонков напало дерево. Но потом отпустило.
- И ты молчал? – Светка округлила глаза. – Ладно эти!..
- Вы бы подумали, что я от страха спятил.
- И что это за дрянь такая? – спросил Ярик.
- Думаю, если кто и может ответить на твой вопрос, то только Игнат, – Вадик кивнул вперёд, подразумевая тем самым, что они уже почти пришли.
- А кто он такой, этот Игнат? – спросил Димка.
- Один из беглых, – охотно отозвался Вадик. – Только его почему-то не трогают.
- Почему-то? – подхватил Ярик. – Говорят, он какой-то потомственный колдун!
- Не мели ерунды! – перебила Светка.
- А я и не мелю! Так люди говорят!
- Побольше слушай всяких пустозвонов!
- Вряд ли он колдун в прямом смысле этого слова, – задумчиво проговорил Вадик. – Но он что-то знает. Что-то такое, чему современная наука не может дать объяснения. Наверное, именно поэтому его и не трогают.
- В смысле? – не понял Ярик.
- Потому что опасаются, – заключил Димка.
- Что-то не верится мне, что в «Хроносе» могут кого-то бояться, – не унимался Ярик.
- А ты думаешь, они тебе так об этом в открытую и сказали?
- Ты это о чём?
Вадик покачал головой.
- Опасного человека, который по какой-то причине необходим тебе самому, проще дискредитировать в глазах общественности, понимаешь?
- Чего-чего? – Ярик почесал макушку.
- Оговорить или оклеветать, – пояснила Светка. – Ты ведь к этому клонишь?
- Просто на это указывают все факты, – пожал плечами Вадик. – Да и Юрка...
- А что с ним не так? – спросил Димка.
Вадик улыбнулся в темноте.
- Юрка так устроен... Сложно. Он хорошо разбирается в людях. Заметил, как он к тебе постоянно цепляется?
- Мне показалось он со всеми такой...
- В том-то и дело, – вздохнул Вадик. – Юрка не любит изливать людям душу. Хотя сам требует от остальных именно этого – открытости.
- Вредный он просто, – подвёл итог Ярик и остался доволен собственным умозаключением.
- Ты-то тогда какой? – заметила Светка, чтобы хоть как-то разрядить атмосферу разговора.
- Взбалмошный!
- Сам придумал?
- Ты же сама так постоянно говоришь!
- Егоза, вот ты кто, – усмехнулся Вадик.
- А я? А я кто?.. – пристала Иринка.
- Ты Иринка-картинка! – засмеялся Ярик.
- Не хочу я быть картинкой!
- Значит косынка.
- И косынкой не хочу! Свет, чего он обзывается!
Тут уж засмеялись все. Только всё равно как-то нервно.
Когда мрак окончательно сгустился, взялись за руки – так было спокойнее. Да и уверенность друзей передавалась через крепкое рукопожатие, точно электрические заряды через плотно прикрученные клеммы. Иринка и та увлеклась игрой – хотя игрой и не пахло, особенно в свете всех недавних событий! – перестала жаловаться на усталость, испуг и скоропостижную смерть Разбойника.
Один лишь Юрка упрямо шагал впереди, как бесстрашный проводник, держась на некотором расстоянии. Временами он останавливался и поджидал отстающих друзей – таймеров больше не было, а потому уповать приходилось лишь на собственное зрение. В такие секунды затишья Юркиных шагов, группа резко ускорялась, передвигаясь гуськом, след в след, силясь поскорее сократить расстояние. Затем Юрка вздыхал в ночи, и размеренное движение возобновлялось.
- Смотрите, – прошептал Ярик, невольно разрывая цепь; Вадик тут же недовольно засопел.
- Чего вытворяешь? – так же шёпотом попенял он. – Сейчас потеряемся, чего доброго, совсем не до веселья будет!
- Да ты глянь! – не унимался Ярик.
Димка машинально закрутил головой по сторонам.
Сделалось заметно светлее. Но небо по-прежнему оставалось чёрным. Свет исходил от земли. А может, из-под неё... Сначала тусклая дымка, стелющаяся вдоль кочек, разглядеть которую можно только на фоне силуэтов деревьев. Затем что-то похожее на зимнюю вьюгу закружилось между стволов и пошло веретеном, словно кто-то незримый ткал в ночи загадочный узор. И всё это – в полнейшей тишине!
- Свет, мне страшно, – пропищала рядом Иринка.
- Что это такое? – спросила Светка.
- Понятия не имею, – отозвался Вадик и сам опуская руки. – В жизни не видел ничего подобного.
А веретено тем временем развернулось на девяносто градусов и ковырнулось наземь незримым покрывалом. Снова спустился абсолютный мрак. Да такой, что трудно удержать равновесие. Кажется, куда ни ступи, – всюду разверзлась бездна. Один неверный шаг – и всё закончится головокружительным падением. Падением в никуда.
Димке невольно вспомнились приключения в местном «планетарии». Он даже голову запрокинул, силясь уловить перезвон штативов и зеркал. Но ничего не услышал – здесь и сейчас всё было взаправду. И страхи были самые что ни на есть реальные: скрывающиеся в черноте, крадущиеся, тянущие к ногам гибкие хвосты.
Димка зацепился за корягу и полетел носом в грязь.
- Эй, с тобой всё в порядке? – пришёл на помощь Вадик. – Под ноги смотри.
Димка собирался уже взвиться – ну, какое тут, «под ноги смотри»?! – как вдруг понял, что мрак снова отстал. Тогда он медленно поднялся, опираясь на руку Вадика.
С редких стебельков осоки срывались невесомые пушинки – точно искорки костра в ночи, только голубоватого оттенка, – сбивались в хороводы, кружили, поднимаясь всё выше и выше. Отдельные хороводы собирались в скопления, объединялись в целые системы, внутри которых, на первый взгляд, царил самый настоящий беспорядок. Однако если приглядеться более внимательно, становилось ясно, что каждая искорка играет свою партию: ведёт или оказывается ведомой, танцуя у более решительного партнёра. А никакого намёка на ветер по-прежнему не было! Искры порхали сами по себе, хороводы кружились под действием собственных инерционных сил, системы и вовсе вытворяли невиданные пируэты, смысл которых, скорее всего, заключался в ещё не выведенных на Земле уравнениях. И всё это движение – в обход повисших в темноте сучьев – те, если бы даже захотели схватить одну из искорок, – вряд ли бы смогли. Всё было задумано именно так. Незримый сценарист просчитал все возможные варианты развития событий, а чудо-режиссёр воплотил придуманный сюжет в жизнь. Точнее в невиданный танец непонятных сгустков энергии, а может мыслящих существ – ведь об этом мире Димка практически ничего не знал.
Судя по выражению лиц, и ребята не знали, с чем именно столкнулись... а оттого сделалось вдвойне не по себе.
- Чего замерли? – сухо спросил Юрка. – Идёмте. Пришли уже, считай.
- Юр, а что это такое? – спросила Иринка, восторженно хлопая ресницами.
Юрка хмыкнул.
- Огни.
- Что?! – Светка отдернулась от очередного скопления, подлетевшего на расстояние вытянутой руки.
- Но они же не такие, как описывают... – растянуто проговорил Вадик.
- Разные бывают, – отозвался Юрка. – Такие, маленькие, тут, у Игната, целыми роями вьются. Особенно на день летнего солнцестояния...
- Так сегодня же канун Ивана Купалы! – воскликнул Ярик, непроизвольно заигрывая с одним из огоньков.
Светка долбанула по руке.
- С ума сошёл?! Они же людей в топи губят!
- Так эти вроде совсем не такие...
- Конечно, не такие.
Все синхронно обернулись.
Димка чуть дух не испустил. А когда всё же вдохнул, понял, что не может дышать. Такое ощущение, что в грудь бил шквалистый ветер, хотя вокруг по-прежнему царило полное затишье.
Странно.
Чуть в стороне сгорбился маленький старичок. В сказках таких называют лесовичками. Скорее всего, именно лесовичком и был. Хотя и звучит глупо, других аналогий в голове просто не возникало. То ли от страха, то ли от неожиданности, то ли ещё по какой другой причине – Димка сказать с точностью не мог, – но мозг настаивал на своём. Да и одет старичок был под стать: на ногах – галоши, широкие штанины заправлены в носки – видимо, чтобы не запачкались, – фланелевая рубаха, с закатанными по локоть рукавами, подпоясана красной бечевкой, волосы торчат во все стороны, на круглом лице – борода и усы. В одной руке – посох, в другой – керосиновая лампа с закопченным стеклом, так что света от такого светильника – кот наплакал.
В остальном, обычный человек, каких сотни. Только за последние дня два-три Димка уже настолько привык к странностям, что и сейчас ожидал любого подвоха.
