Александр Юрин - Горизонты безумия
- Нет! – Мальчика то ли случайно, то ли нарочно огрел Подорогина по рукам. – Просто вверх карабкайтесь, а с ними я сам слажу! Нельзя прикасаться!
Подорогин обиженно кивнул, потирая отбитые костяшки – совсем как малолетний ребёнок, схлопотавший за тягу к засовыванию пальцев в рот! Зачем-то заново глянул вниз. Лучше бы не смотрел.
Слизь и впрямь была скверной дрянью. Чем-то поистине невообразимым, что запросто нарушало всяческие законы физики. Нет, она не разъедала, не обжигала, скорее всего, даже не отравила бы, попади в рот... однако то, что она чинила с комбинезоном и тканями организма, вгоняло в оцепенение похлеще реакции на шевеление коряг!
Влажные места на обеих штанинах потемнели, покрылись похожей на плесень бахромой, расплылись – однако только визуально, словно смотришь через запотевшую линзу. Какого-то дискомфорта при этом, за исключением боли, Подорогин не испытывал. Правда лишь до тех пор, пока одна из коряг не прикоснулась к голени на месте такого вот пятна... Прикоснулась и тоже расплылась. Вроде как исчезла из виду, но так никуда и не делась – Подорогин по-прежнему чувствовал прикосновение, только уже внутри себя... под кожей, под сплетением сухожилий и мышц, на оголённой кости!
Подорогин зажмурился и снова открыл глаза. Ничего не изменилось, только влажных пятен на комбинезоне и коряг поблизости стало значительно больше! А нога уже ныла в бедре, что не предвещало ничего хорошего.
Гоня прочь обволакивающий сознание ужас, Подорогин вопросительно уставился на мальчишку: как так?
Мальчишка вытер нос, кивнул:
- Эка пакость, – сказал он, вновь принимаясь за дело; только тут Подорогин всё же заметил, что скалистое дно воронки усеяно щепками и подрыгивающими шипами разломанных в труху коряг.
Осознание того, что с гадами можно сладить придало небывалой уверенности. Подорогин дёрнулся, но тут же взвыл от жуткой боли в паху – проклятая тварь обвила под плотью ногу и стремилась ещё выше!
«Твою-то мать! – мысленно воскликнул Подорогин, извиваясь всем телом, дабы не насажать на себя ещё паразитов. – Да ведь этим гадам нужна моя шкура!»
Тем временем мальчишка куда-то пропал, оставив Подорогина наедине с собственными страхами. Но всё было не так плохо. Вниз больше ничто не тянуло. Шевеление внутри прекратилось. Новых шипов не наблюдалось... Только тут Подорогин сообразил, что битва кончена – выводок уничтожен, а он сам похож на заплаканную зюзю, которую непременно бы задразнили в детсаде. Мысль больно ударила по самолюбию, однако делать было нечего. Точнее нужно было сделать кое-какие выводы. И первый: данная планета смертельно опасна для человека! А они прогуливались тут несколькими мгновениями раньше, делясь предположениями относительно того, как устроено здешнее мироздание. Подумать только, насколько порою бывает беспечен человек! Если бы не мальчишка, их давно бы нашинковали, как брокколи!
Стоп!
Вывод второй: битва ещё не закончена. Это лишь локальный успех, да и то не их! А корить себя за проявленную беспечность пока преждевременно, как рано впадать в эйфорию от столь чудесного избавления.
Подорогин глянул в том направлении, где несколькими минутами ранее были замечены доктор с астрофизиком. Увиденное снова повергло в шок. Доктор из последних сил пихал слабо шевелящегося астрофизика на сук дуба. Самого его со всех сторон окружили волнующиеся твари...
(совсем как ковыль в степи на ветру!)
...Сверху тянул Грешник, попеременно соскальзывая и бросая тревожные взоры по сторонам. Мальчишка с «котом» атаковали лезущую из-под земли нежить, которой не было конца.
Бездействовал только один Подорогин – и это в конец добило!
Вытащить из себя издохшего гада оказалось самым сложным. Такое ощущение, что без анестезии дёргают зуб, – только стократ больнее. Кажется, будто нервы намотаны на огромный буравчик, который с переменным успехом скользит вниз; Подорогин даже пару раз «поплыл», но всё же отогнал от себя наступающий мрак и продолжил мучительные попытки избавиться от инородной сущности.
Слизь застывала буквально на глазах, и в какой-то момент стало понятно, что поступательное движение узловатого тела напрямую зависит от степени консистенции вещества. Очаг боли фонтанировал нейронами в районе голени, когда Подорогин всё же решился на последний рывок – медлить и дальше было нельзя.
Вспышка боли на какое-то время ослепила, однако буквально тут же сошла на нет, словно ничего и не было. Подорогин сидел на краю воронки, подавленно разглядывал идеально чистую поверхность комбинезона, с которой опали остатки запёкшейся слизи, и не понимал, что такое с ним вообще случилось. Как инопланетный гад сумел попасть внутрь, не сделав разреза? Как удалось извлечь труп, без видимых последствий для собственного организма? Почему нет, не то чтобы боли – да хоть дискомфорта теперь?!
Подорогин понял, что может задавать подобные вопросы самому себе до скончания времён – видимого результата, в плане познания местной фауны, ему не найти, – а потому просто вскочил на ноги и поспешил на выручку друзьям.
Перевес сил был явно не в их пользу.
Бесчувственное тело астрофизика на сук всё же затащили.
«Почему вот только бесчувственное?»
Мальчишка с «котом» основательно выдохлись; усатый то и дело заскакивал в дупло и поджимал хвост, дабы не быть застигнутым врасплох. Мальчишка бросал испуганные взоры по сторонам и тихо вскрикивал, когда какой-нибудь из коряг удавалось прочертить по его конечностям или телу. Грешник был бы рад спуститься на подмогу, но быстро растущие твари не давали ему такой возможности, вынуждая вновь и вновь прикрывать поникшее тело астрофизика. С доктором дела обстояли совсем худо – конечно, насколько об этом мог судить сам Подорогин, опираясь на недавнее знакомство с колючками и слизью обитателей местных недр.
Скафандр заметно стеснял движения, не позволяя отбить всех атак. Капало не только с рук и ног, но и с ворота отсутствующего шлема. Обширные участки на груди зияли разводами, за которыми даже на расстоянии угадывалась пульсация. Оттуда же, с груди, свисали, точно ненасытные пиявки, узловатые побеги. Но доктор, не обращал на них внимания: он продолжал оказывать сопротивление, орудуя рукой в единственной перчатке, сминая гадов и втаптывая их в твёрдую поверхность плато магнитными башмаками.
Чувствуя в груди клокочущий страх перед лицом опасности, Подорогин издал воинственный клич – совсем как когда-то давным-давно делали его дикие предки! – и ринулся в атаку.
Он не успел самую малость. Поверхность под ногами доктора просела, и тот рухнул вниз, оставив Подорогину на прощание взгляд, полный отчаяния.
За спиной воскликнул мальчишка.
Подорогин резко обернулся; «кот» бросился наперерез, но тоже не успел. Замер у края воронки, на дне которой что-то бурлило. Жалобно мяукнул.
Подорогин обернулся. Тут же отступил назад, напоровшись на стену из раскачивающихся коряг.
- Надо ему помочь! – кричал во всё горло мальчишка.
- Но что мы можем поделать? – Подорогин в очередной раз не знал, как поступить. А должен был знать, затем он и зашёл так далеко!
Рядом спрыгнул Грешник.
- Да чего вы замерли?! Его же сейчас уволокут! – Он ринулся к краю воронки, но лес из коряг вырос перед ним непреступной стеной.
- Нет, не пустят, – грустно сказал мальчишка, опуская палку. – Они получили, что хотели.
- А что они хотели? – спросил Подорогин, чувствуя озноб.
- Плоть, – ответил Грешник. – Разве сам не видел, на что способны эти твари? Бьюсь об заклад, перед нами предстали услужники истинной тьмы!
- Тогда бы попытались завладеть душами, – сам не зная, зачем сказал Подорогин.
- Плоть важнее, – тихо сказал мальчик. – Она нужна, чтобы насытиться – это примитивные организмы. Они причиняют только физическую боль.
- Устами младенца глаголет истина, – констатировал Грешник, подальше обходя скрипящего «кота». – Кажется, отступают.
- Ага, – кивнул мальчишка. – Мне очень жаль вашего друга. Но их было так много! Сроду так много не было! Они пришли за вами. Кто вы такие?
Подорогин наткнулся на пристальный взгляд, не свойственный ребёнку, и попросту опешил.
- Значит, они вернутся, – вздохнул Грешник, игнорируя вопрос насупившегося мальчугана. – Раз пришли за нами.
Внизу снова забулькало.
Мальчик вздрогнул. Откинул дубинку. Поксыкал «кота»; существо отпрыгнуло от края воронки, из которой сочилась вода, такая же ртутная, что и небо.
- Что происходит? – спросил Подорогин.
- Кто вы такие?! – дерзко ответил вопросом на вопрос мальчишка.
«Кот» громко мяукнул.
- Хорошо, – поник мальчик. – Нам нужно уходить.
- Что ещё? – спросил Грешник.
- Собирается дождь. Скоро всё тут зарастет этими гадами. Если останемся на пустоши – нам несдобровать!
