Ходячие мертвецы. Падение Губернатора. Часть вторая - Киркман Роберт
– ГЕЙБ!
Губернатор едва расслышал собственный голос сквозь гул и звон в ушах. Он проскользнул от танка к соседнему грузовику. Гейб к этому моменту уже поднялся на ноги и пытался справиться с шоком и болью. Дотянувшись до здоровяка, Губернатор схватил его за шиворот, как кота за шкирку.
– УБИРАЙСЯ К ЧЕРТЯМ ОТСЮДА!
Филип потащил Гейба к задней части танка.
– СЮДА!
Губернатор толкнул грузного Гэбриэла Харриса прямо на танк. У здоровяка перехватило дыхание. От брони отскочило еще несколько пуль, каждая из которых высекла сноп искр, полетевших на землю.
– К-какого хре… – Гейб морщился от боли и вздрагивал при каждом выстреле пулемета, установленного в двадцати ярдах от него. Пули свистели вокруг и отвлекали мужчин, не давая им подняться и не позволяя оглядеться по сторонам.
Ни один из них не заметил огромный, помятый и потрепанный дом на колесах марки «Виннебаго», который несся среди деревьев прямо на запад, застилая поле битвы облаком пыли. Сначала вообще никто из нападающих не заметил этого изменения в расстановке сил.
– Нужно переосмыслить все это дерьмо, – хриплым, сдавленным голосом заявил Гейб несколько секунд спустя, стоя вместе с Губернатором за бронированным танком, пока пули, как осы, жужжали над головой. Устремив горячий взгляд в единственный глаз Губернатора и перекрикивая непрестанный огонь, Гейб говорил таким тоном, которым никогда раньше не разговаривал с Губернатором, – и в этом тоне слышался нескрываемый упрек и жгучая злоба. – Наши люди до смерти перепуганы! Их тут, мать вашу, расстреливают! Как косой косят! Пора вам, шеф, сделать что-то, пора взять все под контроль!
Губернатор взмахнул рукой и схватил Гейба за горло, ударив здоровяка о клепаный корпус танка.
– Заткни пасть, Гейб! На этот раз мы не свалим отсюда, пока не возьмем эту тюрьму! Сейчас или никогда!!!
Последовала краткая напряженная пауза, и на какую-то миллисекунду в глазах у Гейба, который все смотрел на своего шефа – своего наставника, своего непогрешимого руководителя, – промелькнула искра стыда. Ни один из них до сих пор не знал, что вдоль западной кромки поля битвы быстро ехал огромный фургон, который был еще достаточно далеко, чтобы никто из бойцов по обе стороны от тюремной ограды не заметил его. Фургон остановился в облаке пыли, и на крыше появилась призрачная фигура – одинокая женщина со снайперской винтовкой в руках.
– Ладно, ладно, п-прошу прощения, – забормотал Гейб, обеими руками сжимая запястье Губернатора и пытаясь ослабить его хватку. Филип отпустил его. Гейб глубоко задышал и продолжил, перекрикивая шум битвы: – Я просто говорю, что мы несем потери и нам нужен план! Нельзя же просто выкурить этих мерзавцев, не имея ни…
– ЗАТКНИСЬ К ЧЕРТОВОЙ МАТЕРИ!
Прожигая Гейба взглядом, Филип Блейк слышал в голове голоса, доносящиеся из темных катакомб его разума: «Филип мертв, он погиб, Филип давно похоронен, он уже обратился прахом». Вдруг в голове раздался нечеловеческий визг: «Заткнись! Заткнись!» – и Филип вздрогнул. Ревели пулеметы, треск выстрелов оглушал его и не позволял ему заметить одинокого снайпера на крыше проржавевшего фургона, стоявшего в нескольких сотнях ярдов к западу и расплывавшегося, как мираж, в жарких лучах полуденного солнца.
– Слушай сюда, ты, трусливый жирдяй! Мы не отступим еще раз! – проревел Филип, снова толкая Гейба на грязный железный танк. – Ты понимаешь?! Сечешь?! Мы покончим с этим ПРЯМО СЕЙЧАС! ПРЯМО СЕЙЧАС!!!
Гейб попятился, потирая шею и сдерживая слезы страха. Внезапно он стал похож на мальчишку, который готов был сказать или сделать что угодно, чтобы только успокоить жестокого отца, на мальчишку, который готов был лгать, воровать, убивать, насиловать и грабить – делать что угодно, чтобы только порадовать злобного родителя и дать отпор одноклассникам, однажды назвавшим его громадным куском жира.
С западной стороны раздался единственный выстрел, и крупная пуля, выпущенная точно в цель с крыши фургона, припаркованного в трехстах пятидесяти ярдах от них, пробила череп Гэбриэла Харриса.
Губернатор отпрыгнул. Голова Гейба взорвалась. На танк брызнули желеобразные розоватые сгустки мозгового вещества, полилась кровь. У Губернатора перехватило дыхание. Гейб пошатнулся на нетвердых ногах. Его остекленевшие глаза были устремлены на Филипа и напоминали экран зависшего компьютера – они смотрели на Губернатора в бесконечных поисках родительского одобрения, увидеть которое им было уже не суждено. А затем здоровяк упал на землю, словно лишившись чувств.
Раздался глухой удар, который тотчас вывел Филипа из ступора.
– ТВОЮ МАТЬ!
Филип Блейк нырнул за танк и осторожно выглянул, чтобы узнать, откуда прилетела пуля.
– ЧЕРТ! ЧЕРТ! ЧЕРТ! ЧЕРТ!
Он быстро разглядел вдали огромный фургон и заметил женщину, которая стояла на крыше, подобно какому-то мифическому существу, подобно валькирии, спустившейся с небес, чтобы помочь обитателям тюрьмы. Затем он увидел припаркованный в пятидесяти футах слева от него пикап, за кузовом которого прятался Гас, без разбору паля из винтовки AR-15 и ругаясь на чем свет стоит, паля и ругаясь, паля и ругаясь.
– ГАС! – крикнул Филип. – САДИСЬ ЗА РУЛЬ И ПОЕЗЖАЙ К ТОЙ ЖЕНЩИНЕ! СЕЙЧАС ЖЕ!!!
Гас сразу понял, о чем говорит Губернатор. Кратко кивнув, он, не поднимая головы, гусиным шагом подошел к кабине пикапа и сел за руль. Лобовое стекло в суматохе битвы разлетелось на миллион сияющих осколков.
Из выхлопной трубы вырвалось облачко дыма. Гас надавил на газ и устремился к фургону.
Губернатор подошел к телу Гейба и снял у него с плеча автомат. Когда Филип снова выпрямился и осмотрел поле битвы, ситуация ухудшилась.
Стоя за кузовом грузовика, Лилли наблюдала за развитием событий, которые цеплялись друг за друга, как этапы химической реакции. Было трудно дышать, сердце колотилось так, словно готово было в любую секунду выскочить у нее из груди. Сжимая потными руками винтовку «Ремингтон», она вздрогнула, услышав грохот столкновения, донесшийся с запада. Лилли выглянула из-за грузовика и увидела, как Гас на пикапе протаранил огромный фургон, едва не разорвав его надвое.
Во все стороны полетели осколки стекла и куски металла, а женщина-снайпер – светловолосая, с хвостиком, одетая в тюремный комбинезон, – не удержалась на крыше и упала на землю у опушки леса. Издалека было непонятно, но Гас, похоже, сильно пострадал: водительская дверца распахнулась при столкновении, тело коренастого шофера наполовину выпало из кабины, над местом аварии поднимался черный дым.
Услышав сдавленный, маниакальный хохот, Лилли обернулась и слева от себя увидела Губернатора, который сидел за танком и наблюдал, как пикап Гаса и покореженный фургон охватывают языки пламени.
– ВЫКУСИ, СТЕРВА! НЕ БУДЕШЬ ЛЕЗТЬ, КУДА НЕ НАДО! ТАК ЕЕ!
Лилли показалось, что он окончательно съехал с катушек.
– Боже… Боже… Это безумие!
Лилли нырнула под грузовик и вздрогнула от оглушительного выстрела, от которого едва не лопнули ее барабанные перепонки. Стреляли совсем рядом. Перекатившись на другой бок, она увидела Остина, который стрелял из винтовки по сторожевой башне. Гильзы вылетали из ствола и со звоном отскакивали от днища кузова. Остин что-то кричал. Лилли попыталась привлечь его внимание.
– Остин! ОСТИН!
– …гады снимают нас, как мишени в тире! – он выстрелил еще несколько раз, посмотрел на Лилли, снова выстрелил и вдруг пронзил ее взглядом. – Давай же! Лилли, что с тобой? Что ты делаешь?
– Побереги патроны, красавчик!
– О чем ты?!
– Ты сейчас…
Лилли начала объяснять, что у них кончаются патроны, и что нужно занять позицию получше, и что эти мерзавцы в любой момент могут метнуть в них еще одну гранату, как вдруг раздался громоподобный голос Губернатора. Лилли повернулась и увидела, как он шел по полю битвы с искаженным в безумном ликовании лицом.
– Теперь это просто вопрос времени! – он подошел к двум стрелкам, которые лежали за грудой сваленных друг на друга ящиков и вслепую стреляли по башням. – Они у нас в ловушке! Этим мерзавцам не жить!
